Большинству сограждан события 1942 года кажутся историческими, но у моих ровесников, детей войны, как и у всех современников тех событий, они живут в памяти как дела недавно минувших лет. Я не участник Великой Отечественной войны, но остаюсь одним из последних ее свидетелей в границах родного Дагестана.
Весной и летом 1942 года наши войска подверглись суровым испытаниям, потерпев тяжелые поражения под Ленинградом, Харьковом и в Крыму. Германское командование вновь овладело стратегической инициативой и развернуло наступление на южном направлении. Враг захватил Донбасс, вышел к Воронежу и Ростову-на-Дону.
Успех убедил Гитлера, что Красная армия окончательно разгромлена и война с СССР вступает в завершающую стадию. 23 июля 1942 года он заявил генералам: «Русским уже конец. Они не в состоянии оправиться от ударов, которые мы нанесли им в последние месяцы. Теперь главная роль должна быть отведена южной группе армий «А» и ее наступлению на Кавказ». В этой связи он принял решение лично руководить сухопутными войсками на Восточном фронте, особенно на юге.
Гитлер суммировал свои умозаключения в директиве № 45 под кодовым названием «Эдельвейс», в которой войскам, наносившим удары в южном, юго-восточном направлениях, в частности, ставилась задача силами 1-й танковой армии (ТА) генерала Клейста и 4-й ТА генерала Гота до начала осени захватить Грозный, затем оккупировать Дагестан, а к 25 сентября овладеть Баку.
Битва за Кавказ началась одновременно со Сталинградской, и обе они происходили в тесной взаимосвязи.
“ Итальянские подводные лодки, торпедные катера и тральщики были готовы к отправке по железной дороге из Мариуполя в Махачкалу ”
Реализация плана «Эдельвейс» началась боями за Ростов-на-Дону, и 25 июля гитлеровцы его взяли. 27 июля они захватили города Азов и Батайск, 1 августа – Сальск, 5-го – Ставрополь, 6-го – Армавир, 9-го – Майкоп и Пятигорск, 12-го – Краснодар, 25 августа – Моздок. Таким образом, расстояние 650 километров от Ростова-на-Дону до Моздока немцы с боями преодолели в течение месяца и к началу сентября вышли к границе Дагестана.
По берегам рек Терек, Сулак и Самур нашими войсками и местными жителями были подготовлены серьезные оборонительные рубежи. Но у немцев уже был опыт преодоления Днестра, Днепра, Дона и других рек с не менее укрепленными берегами.
Ярый сторонник танкового тарана, генерал Клейст был уверен, что дивизии его 1-й танковой армии, прошедшие с боями Украину, Кубань и Ставрополье, разнесут нашу оборону и легко прорвутся к Каспию. Не сомневаясь в успехе наступления на Малгобек, Грозный, Махачкалу, он 1 сентября сообщил командованию группы «А», что дальнейшее продвижение его войск из Грозного будет возможно с 6 сентября, а из Махачкалы – с 16 сентября. На моздокско-махачкалинском направлении были задействованы две танковые (3 и 13-я) и две пехотные (111 и 370-я) дивизии.
Гитлеровское командование было настолько уверено в успехе, что уже назначило своего адмирала командующим Каспийской флотилией, а Махачкала была избрана в качестве главной военно-морской базы. Около 20 судов, включая итальянские подводные лодки, торпедные катера и тральщики, стояли готовые к отправке из Мариуполя в Махачкалу, как только туда будет открыта железнодорожная линия.
В конце лета 1942-го над Махачкалой и поселком Двигательстрой (ныне Каспийск) появились немецкие самолеты-разведчики. На окраине поселка разместился зенитно-артиллерийский дивизион, а в районе русского кладбища – танкоремонтный батальон. Все говорило о том, что скоро война охватит и Дагестан. Из республики стали эвакуировать промышленные предприятия и госпитали. Оборонный завод «Дагдизель» вывез оборудование, станки, инженеров, рабочих и служащих с членами их семей сначала морем в Красноводск, а оттуда – в Алма-Ату. Госпитали отправили в Баку.
С выходом немецких войск к Тереку в республике начали создавать отряды народного ополчения, истребительные батальоны, подпольные организации. Оценив серьезность сложившейся ситуации на фронте, бюро обкома ВКП(б) 20 августа приняло постановление «О создании партизанских отрядов на случай оккупации фашистскими войсками Дагестанской АССР». Ставилась задача сформировать на территории автономии 10 партизанских отрядов, каждый по 30–50 человек.
С конца августа Клейст силами 1-й танковой армии несколько раз пытался развернуть наступление с целью прорваться через Грозный и Махачкалу к Баку с тем, чтобы овладеть нефтяными месторождениями и достичь одной из главных целей летнего наступления.
Сознавая серьезность положения, бюро Дагестанского обкома ВКП(б) 8 октября 1942 года приняло дополнительное постановление «О создании партизанских отрядов на территории республики». Требовалось организовать 13 партизанских отрядов, в том числе в Буйнакске, Махачкале, Дербенте. Бюро просило Военный совет 58-й армии обеспечить партизанские отряды вооружением и боеприпасами. Все говорило о том, что Дагестан готовился сражаться с врагом не только на переднем крае, но и в тылу.
28 октября пал Нальчик, 2 ноября – Гизель. Однако на этом операция «Эдельвейс» застопорилась. Стало очевидно, что войска Клейста исчерпали наступательные возможности. Терек обозначил границу максимального немецкого продвижения в направлении Дагестана и Баку.
Еще 30 июля начальник оперативного отдела вермахта генерал армии Йодль заявил Гитлеру: «Судьба Кавказа решится под Сталинградом». Развитие событий подтвердило этот вывод и заставило немцев начать переброску с северокавказского направления на сталинградское 4-й танковой армии, других крупных сил.
Исход хорошо известен. Наши войска, как бы оттолкнувшись от берегов Волги и Терека, с 19 ноября 1942 года перешли в решительное наступление по всему фронту. Позднее, объясняя неудачное наступление 1-й танковой армии на Грозный, Махачкалу и Баку, генерал-фельдмаршал Клейст утверждал: «Мы могли бы достичь нашей цели, если бы мою армию не растаскивали по частям для поддержки войск, наступавших на Сталинград. Помимо некоторых моторизированных частей, мне пришлось передать корпус зенитной артиллерии и все военно-воздушные силы за исключением разведывательных эскадрилий». Именно это и стало, по его мнению, основной причиной провала его операции на Кавказе. Как генерал, я его хорошо понимаю, у него были основания так думать.
Защитники Сталинграда, самоотверженно сражаясь за город, удержали не только его. Остановив продвижение вражеских войск на Северный Кавказ, они повернули вспять ход Великой Отечественной войны и всей Второй мировой.
Спустя годы, после ХХ съезда КПСС, борясь с культом личности, Хрущев на встрече с де Голлем попросил его переименовать в Париже Сталинградскую площадь и одноименную станцию метро. Генерал, в ту пору еще премьер-министр, отказал, сказав, что защитники Сталинграда отстояли не только Россию, но и Францию, в том числе Париж, и что его соотечественники никогда не забудут этот подвиг.
Несколько лет назад на встрече с участниками Сталинградской битвы я задал им вопрос: устояли бы они, если бы защищали Царицын или Волгоград? И получил отрицательный ответ. В этой связи выражу свое мнение: погибшие солдаты, отстоявшие Сталинград, не должны покоиться на кладбище города с другим названием.
Думаю, что и дагестанцам сегодня пора последовать примеру французов, увековечив в своих городах и селах память о тех, кто, защищая Сталинград, отстоял и нашу республику.
Опубликовано в выпуске № 45 (808) за 19 ноября 2019 года
Читайте нас: