105 лет назад, 2 октября 1914 г., во Владимире у портного Берки Шмулевича и его второй жены, Марии, родился сын. Дело было в меблированных комнатах купчихи Варвары Козиоровой, в доме 46 на Большой Московской улице.
Совпадение забавное – спустя пару десятков лет слова «Внимание! Говорит Москва!», произнесённые в радиоэфире тем самым мальчиком с Московской улицы, станут символом Советского Союза наряду с флагом, гербом и гимном. Быть символом непросто. Со стопроцентной вероятностью имя такого человека обрастает гирляндой легенд, причём не всегда лестных. Другое дело, что к Левитану никакая грязь не липла, и легенды, связанные с его именем, проходят по разряду «борьба хорошего с лучшим».
Без Гитлера
Так можно биться об заклад, что ни одна публикация о Юрии Борисовиче не обойдётся без следующего сюжета: «Гитлер объявил Левитана своим личным врагом номер один – даже Сталин шёл в этом списке вторым номером!»
С этой красивой легендой придётся расстаться по той простой причине, что никакого списка личных врагов Гитлер не вёл. Однако дыма без огня не бывает. В федеральном архиве Германии хранится документ, составленный профессором Берлинского университета, доктором философии и одновременно бригадефюрером СС Францем Альфредом Зиксом. Это несколько объёмных книг под названием Sonderfahndungsliste, то есть «Специальный розыскной список», согласно которому в случае взятия Москвы поименованных там лиц полагалось арестовать и передать в соответствующие отделы Главного управления имперской безопасности. Первый том озаглавлен так: «Персональная часть». В нём 5256 фамилий, сгруппированных по алфавиту. Сталина там вообще нет. Есть Джугашвили, он идёт под литерой D и под номером 147. Есть там и Алексей Толстой, автор лозунга «За Родину, за Сталина!». Есть авторы антигитлеровских карикатур Кукрыниксы. Есть автор антифашистской статьи «Убей!» Илья Эренбург. А вот Константина Симонова, автора стихотворения «Убей его!», нет. Нет и куратора службы внешней разведки Лаврентия Берии. Зато есть Юрий Левитан. Правда, никак не первым номером, а как положено – где-то в серединке литеры L.
Под стандарт «бедный провинциал покоряет Москву» подгоняют и внешний вид Левитана, приехавшего в столицу в 1931 г. по комсомольской путёвке, чтобы поступить в Государственный техникум кинематографии (будущий ВГИК). Когда там дело не выгорело, Левитан в отчаянии идёт на конкурс радиодикторов. Вот тут-то, откуда ни возьмись, и появляются «красивые» подробности вроде: «Одет он был в растянутую майку непонятного цвета, застиранные спортивные штаны и парусиновые тапочки».
Труженик ночного эфира
На самом деле его отец был довольно известным портным – в краеведческом музее Владимира хранится ещё дореволюционная реклама: «Военный и гражданский портной Борис Левитан принимает заказы на пошив форменной одежды для полицейских, пожарных, чиновников». И человеком небедным, вполне уважаемым – его имя числится в списках комиссии местных выборов наряду с именем городского головы Николая Сомова. Так что покорять Москву Левитан-младший отправился в добротном костюме отцовской работы. Другое дело, что костюм был безнадёжно провинциального кроя, равно как и дикция самого Левитана. Вернее, не дикция даже, а характерный «володимирский говорок» с упором на «о». Но – и это чистая правда – комиссия, прослушивающая кандидатов, была очарована тембром и силой голоса Левитана настолько, что предпочла закрыть глаза на этот недочёт.
И уж точно Левитана нельзя назвать «любимчиком Сталина». Да, вождь его выделил из прочих. В 1930-е гг. информация для местной прессы передавалась по радио. Гранки завтрашней «Правды» зачитывали из Москвы ночью, стенографисты их принимали, утром свежая пресса появлялась в провинции без опозданий и в лучшем виде. Правда, работа диктора, читающего гранки, была мало того что безумно нудной, так ещё и опасной – не дай бог допустить ошибку. Левитан тянул тяжкую ночную лямку добросовестно и вызвался на это дело сам.
Что заметил ещё один человек, тоже работавший по ночам. Но не в радиостудии, а в Кремле. Он как раз готовил свой доклад к XVII съезду партии. И ему надо было, чтобы этот доклад зачитали по радио. Но так, чтобы каждое слово звучало веско, строго и одновременно задушевно. Так что вовсе не за красивый голос Левитан стал, как иногда говорят, «личным диктором Сталина». Красивых тембров хватало. А вот убедительность плюс невероятное трудолюбие, плюс точность – это уже такие качества, мимо которых пройти нельзя.
Больше, чем орден
Но что же останется от Левитана, если расстаться с самыми живучими легендами? Например, магия голоса, который звучал настолько убедительно, что маршал Жуков был уверен – сообщение о начале войны зачитал именно Левитан, хотя в действительности первым был всё-таки Молотов. Останутся слова другого маршала Победы – Рокоссовского: «Для фронтовиков голос Левитана был подобен целой дивизии, пришедшей в самый важный момент боя на помощь!» И слова первого космонавта Земли Гагарина: «То, что именно вы читали сообщение о моём полёте по радио, для меня награда, равная всем медалям и орденам. Не меньше!»
И ещё останется недоумение. Почему такой узнаваемый, такой родной голос, не растеряв ещё ни силы, ни очарования, потом исчез из эфира? Обычно это объясняют резонами высшего руководства – дескать, у простого народа Левитан, звучащий по радио, вызывает ассоциации с тревожными фронтовыми сводками, а этого не надо.
Резоны лукавые. Даже не самые радостные вести с фронтов в его исполнении вселяли в людей надежду. К тому же за Левитаном и сообщение о победах, включая самую главную – 9 Мая 1945 г. Плюс сообщение о запуске первого спутника и Юрия Гагарина… Судя по всему, дело именно в этом. Голос Левитана – это голос, говорящий о свершениях по-настоящему великих. Он подошёл бы для сообщения о высадке советских космонавтов на Луну или в 1980 г., если бы сбылись слова Хрущёва: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». Но ни того, ни другого не произошло. Эпоха великих свершений кончилась. Вместе с ней из эфира ушёл и голос Левитана.
Константин Кудряшов
Подпишись: