Эвтаназия — гуманизм, философия смерти или политика?

Мало найдётся тем, более демагогических, чем эвтаназия. Если не брать в расчёт обычных людей, она волнует почти всех: и политиков, и философов, и богословов, и юристов, и даже историков. Простор для дилетантских и профессиональных рассуждений огромен. Что такое жизнь человека: дар божий или право? Человек — раб или автономный субъект? Что важнее: свобода выбора или ценность жизни? Эвтаназией наносится вред или она приносит пользу желающему? Есть ли право на смерть? И подобных общих вопросов до юридической оценки «Мерситрона» Кеворкяна, деятельности Ничке и обсуждения повсеместного отказа от лечения. Нельзя и без обязательных упоминаний Бэкона и, конечно, Гиппократа с его клятвой.

Сколько курсовых, кандидатских, докторских и научных статей защищено и опубликовано по теме эвтаназии — не счесть. В них всё ещё серьёзнее: Сократ, Платон, Эпикур, Сенека и десятки примеров традиций древних охотников-собирателей и кочевников.

Самый странный аргумент против эвтаназии, с которым я встретился в литературе: если эвтаназия призвана облегчить страдания пациента, то почему он не может насладиться отсутствием страданий или хотя бы осознать его? Вот уж действительно пример того, когда дискуссия уходит в пустую схоластику, превращается в спор ради спора.

Всё это богатство мыслей и мнений существует под вывеской того, что эвтаназия стала одним из наиболее сложных, болезненных, деликатных вопросов в современном обществе. Что, разумеется, не так.

На самом деле проблематика эвтаназии никакой проблематикой не является. Тысячи лет люди жили, не задумываясь о сути «убийства из милосердия», и всё было хорошо. Во все времена такое случалось, всегда вызывало неоднозначное отношение в среде людей, давно забывших кочевой и охотничий образ жизни и мысли. Как, собственно, и самоубийства.

Интересно, что в УК РСФСР 1922 года была оговорка: «Убийство, совершенное по настоянию убитого из чувства сострадания, не карается». В следующей редакции кодекса от 1926 года её, естественно, убрали. А, по некоторым сведениям, убрали уже через несколько месяцев, в том же 1922 году. Тоже, видимо, после революции нашлись люди, сильно озабоченные проблематикой эвтаназии.

Вроде как и при принятии УК РФ в 1997 году известный правовед С. В. Бородин предлагал внести норму об ответственности за убийство из сострадания, совершенное при смягчающих обстоятельствах. В общем, в годы перемен находятся те, кого заботит эвтаназия.

Сейчас в России в законе «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» прописано, что эвтаназией врачам заниматься запрещено, и даже взята с них по этому поводу клятва. Вопрос тем самым закрыт.

Первыми мировыми практиками эвтаназии были нацисты. Ещё в 1935 году некий врач Клингер издал книгу, пересказав Ницше (о жизни, недостойной жизни). Вот эта классика немецкой философии в плохом смысле слова:

«Больной — паразит общества. В известных случаях неприлично продолжать жить. Дальнейшее прозябание в трусливой зависимости от врачей и искусственных мер, после того как потерян смысл жизни, право на жизнь, должно бы вызывать глубокое презрение общества. Врачам же следовало бы быть посредниками в этом презрении, — выписывать не рецепты, а каждый день новую дозу отвращения своему пациенту… Создать новую ответственность, ответственность врача, для всех случаев, где высший интерес жизни, восходящей жизни, требует беспощадного подавления и устранения вырождающейся жизни — например, для права на зачатие, для права быть рожденным, для права жить… Гордо умереть, если уже больше нет возможности гордо жить. Смерть, выбранная добровольно, смерть вовремя, светлая и радостная, принимаемая среди детей и свидетелей: так что еще возможно настоящее прощание, когда тот, кто прощается, еще здесь, с нами, а равным образом действительная оценка достигнутого и того, чего желал, подведение итога жизни — все это в противовес той жалкой и ужасающей комедии, которую делало из смертного часа христианство. Никогда не следует забывать христианству того, что оно злоупотребляло слабостью умирающего для насилования совести, а обстоятельствами самой смерти — для оценки человека и его прошлого! — Здесь следует, наперекор всем трусостям предрассудка, прежде всего восстановить правильную, т.е. физиологическую оценку так называемой естественной смерти, — которая в конечном счете также является всего лишь «неестественной», самоубийством. Человек погибает не от чего иного, как от самого себя. Только это — смерть, наступающая в презреннейших условиях, несвободная смерть, несвоевременная смерть, смерть труса. Из любви к жизни следовало бы желать иной смерти, — свободной, сознательной, без случайности, без неожиданности… Наконец, дам совет господам пессимистам и другим декадентам. Не в наших силах воспрепятствовать нашему рождению: но эту ошибку — ибо порою это ошибка — мы можем исправить. Устраняя себя, делаешь достойное величайшего уважения дело: этим почти заслуживаешь право жить… Общество, что я говорю! сама жизнь получает от этого бóльшую выгоду, чем от какой-нибудь «жизни» в отречении, бледной немочи и прочих добродетелях, — освобождаешь других от того, чтобы тебя лицезреть, освобождаешь жизнь от лишнего довода против нее…»

Сам Ницше своему совету не последовал и умер негордо. Зато гитлеровцы по его заветам самым активным образом «помогли» в эвтаназии сотням тысяч «недостойных жить».

Конечно, сравнивать нацистскую программу Т-4 с нынешней легализацией эвтаназии в ряде западных стран было бы явной натяжкой. Да и вся нынешняя полемика об эвтаназии исходит не из интересов нации, расы, генетической чистоты, не из гордости и достоинства, а из удовлетворения желания отдельных людей умереть.

Если же отбросить демагогию и подойти к вопросу об эвтаназии политически, то первое, что бросается в глаза, — в некоторых странах Запада создан государственный институт добровольной смерти. Прямо как у полудиких племён древности, но на уровне цивилизованных государств. Что это, если не признак того самого культурного загнивания?

Судите сами, менее чем за десять лет действия канадской программы (внимание на название) «Медицинская помощь в смерти» ею воспользовались почти сто тысяч человек!

Признайтесь, что рассуждения об эвтаназии создают впечатление каких-то редких, исключительных случаев невыносимо страдающих от болезней людей? А по факту сто тысяч душ, к 2023 году — под пять процентов всех смертей в Канаде. Это уже похоже не на разрешение небольшого биоэтического вопроса, а на государственную политику по выстраиванию фабрики смерти. До 2024 года для «участия в программе» требовалось, чтобы смерть пациента была «разумно предсказуемой», сейчас требование отменено. В 2017 году воспользовались услугой более двух тысяч человек, в 2023 — более 15 тысяч. В 2023 году 19 660 канадцев подали заявку в программу, отказ получили 915 человек, отказались сами — 496, 2 906 умерли до подтверждения заявки, 15 343 были умертвлены по программе. Выглядит мрачно.

В западной прессе отдельные авторы прозревают, подмечая, что причинами применения эвтаназии в Канаде становится не право на смерть и распоряжение своим телом, как это задумывалось, а социальные проблемы: нищета, низкое качество медицины и её недоступность, отсутствие альтернатив.

Даже Комитет ООН по правам инвалидов раскритиковал Канаду за программу и призвал хотя бы вернуть требование наличия прогноза смерти, установив: «Некоторые люди с инвалидностью обращались к медицинской помощи в умирании, потому что чувствовали, что у них нет других вариантов, что было ужасающим». О чём речь?

У комитета ООН имеются доказательства того, что канадцы с ограниченными возможностями выбрали смерть в результате неспособности решить социальные проблемы, влияющие на их здоровье и благополучие, такие как бедность, доступность медицинского обслуживания, доступность жилья, бездомность, насилие по признаку пола и безработица. Власти Канады ответили ООН, что существующая правовая база включает достаточные меры предосторожности для защиты уязвимых групп населения.

Вот так невинный вопрос о гуманизме смерти, рассматриваемый исключительно через призму индивидуализма, превращается в рабочий способ избавления от лишних людей. И как-то уже другими красками играет название книги немецкого публициста Э. Клее «Эвтаназия в национал-социалистическом государстве: истребление тех, чьи жизни ничего не стоили».

Опыт Канады однозначно будет учтён другими западными странами, некоторыми взят на вооружение и значительно расширен. Ведь демографическую проблематику будут решать не только за счёт притока мигрантов, но и таким вот образом.

Это не значит, что завтра-послезавтра в западных странах будет создан конвейер по добровольному истреблению инвалидов и пенсионеров. Суть в другом: такая постановка проблемы эвтаназии и её разрешение в области государственной политики показывают глубокий кризис западной модели общества.

Культурное загнивание Запада в одном из определений есть доведение до противоположности тех принципов, на которых было основано то, что сделало его передовым. Здесь примерно то же самое: право на жизнь порождает право на смерть, а право на смерть — злоупотребление им. Как можно отказать человеку, если он сам хочет умереть? Тем более когда он обуза для экономики.

Анатолий Широкобородов,