Несмотря на нешуточную медийную шумиху, Дональд Трамп остался без Нобелевской премии мира, которую одноимённый комитет постановил отдать проверенной стороннице военного вторжения в Венесуэлу Марии Корине Мачадо. Номинально премия выдаётся за «достижения» минувшего года, западные глобалисты наращивают давление на «режим Мадуро», являющийся одним из основных энергетических партнёров Пекина, так что чисто с формальной точки зрения старине Дональду обижаться вроде бы не на что, тем более что чутко держащая нос по ветру венесуэльская коллаборационистка позвонила в Белый дом, заверив, что посвящает победу главному его обитателю, не менее заслужившему, по её мнению, высокий приз. Рассказав об этом на брифинге, миллиардер пошутил: дескать, он вовсе не просил Мачадо отдать премию – должно быть, своих денег пока хватает…
Казалось бы, дело замяли, но, должно быть, очень уж не даёт самовлюблённому нарциссу пример одного из его предшественников, Барака Обамы, отхватившего «нобелевку» сразу после заезда в Белый дом буквально ни за что, – а точнее за то, что для присуждающих премии глобалистов и радикальных евроатлантистов он изначально был своим, а вот ему, Трампу, предстоит ещё немало постараться для того, чтобы окончательно таковым стать. Если взглянуть на публичные выступления Трампа за последние полгода, то могло сложиться впечатление о его буквальной одержимости получением «нобелевки». Редкая речь республиканца обходилась без упоминания заветной цели. «Помирил, договорился, устроил сделку, прекратил», – и везде в центре внимания – собственная персона, вокруг которой вращается весь мир… Дескать, «все говорят», что он «должен получить Нобелевскую премию мира». В ночь на 10 октября он благодарил The Wall Street Journal за колонку, где говорилось, что премия должна достаться ему, активно делясь материалами о призывах вручить награду именно ему.
И теперь в сетованиях Белого дома сквозит мелкотравчатая обида: «Политика оказалась сильнее мира», – с досадой бубнит, комментируя решение комитета, директор по коммуникациям Белого дома Стивен Чанг, как будто он и его шеф не в курсе изначально политизированного характера присуждения распиаренных десятилетиями премий (не исключая и сугубо научные номинации, за иными из которых явственно маячила тень пресловутой Big Pharma). Взять хотя бы свежеиспечённого лауреата Нобелевской премии по литературе: проживающий в Германии венгр Ласло Краснахоркаи известен в основном оголтелой русофобией, однозначной поддержкой киевского режима и крайне отрицательным отношением к Виктору Орбану…
Впрочем, для нас более интересно другое: материализуется ли обида нынешнего хозяина Белого дома на овеянное скандалами жуликоватое нобелевское жюри в иные действия за рамками пустоватых заявлений и уже привычной трескотни в соцсетях? Отомстит ли путающий названия «замиряемых» им стран старина Донни потомкам викингов сверхвысокими пошлинами на импорт из Норвегии (пока 15%) и давлением на другие страны, чтобы они отказались от норвежских нефти, нефтепродуктов, трубопроводного и сжиженного газа, о чём писала британская The Daily Telegraph?
Едва ли у Трампа будут заморачиваться мелочами вроде формальной независимости Нобелевского комитета от норвежского правительства. Не исключено, что в Вашингтоне намеренно искали «не экономический», а какой-либо иной предлог для очередного раунда таможенно-тарифной войны против страны фьордов, нефтегазовые ресурсы которой, мощности и экспортная политика откровенно работают против экспансии американского СПГ в Европе. И даже, если в Белом доме не решатся на упомянутые санкции или временно их отложат, сам факт их озвучивания связан с тем, что норвежский природный газ явно не способствует американской СПГ-монополии в Европе. Ранее сообщалось, что небезызвестные торговые сделки Вашингтона с Брюсселем и Лондоном сопровождались настоятельными рекомендациями со стороны американских партнёров о прекращении импорта СПГ из России и сокращении импорта из Норвегии, но и по второму вопросу договоренностей, судя по всему, пока нет…
По данным Мирового газового конгресса на 2024 г., совокупные запасы природного и нефтяного газа в Норвегии составляют 1,365 трлн. кубометров, что сохраняет страну – с середины 1970-х годов – в числе мировых лидеров по запасам газа. Указанные запасы сосредоточены на норвежском шельфе и в примыкающих к нему акваториях и с начала 2010-х годов превышают годовое потребление газа в Норвегии более чем в 100 раз. Трубопроводный же экспорт газа ведёт отсчёт с 1980-х годов.
Норвегия – давний, притом весьма серьёзный конкурент США и в сфере СПГ. После резкого сокращения поставок в ЕС из России в 2022 году, с осени 2022 г. Норвегия становится главным поставщиком газа в ЕС и Великобританию, обеспечивая почти треть, с середины 2024 г. – 35% соответствующего импорта, включая импорт СПГ. Сеть трубопроводов протяжённостью в 8,8 тыс. км соединяет морские месторождения в Северном и Норвежском морях с Данией, Германией, Бельгией, Францией, Великобританией, Швецией, Финляндией. Кроме того, в начале августа с. г. норвежская компания Equinor после более чем трехмесячного техобслуживания возобновила работу терминала Hammerfest в арктических широтах – крупнейшего в Европе объекта СПГ-инфраструктуры.
Крупнейшие газовые месторождения и терминалы Норвегии (2025 г.)
Мощность близлежащего СПГ-завода Melkoeya LNG достигает 6,5 млрд куб. м в год, что достаточно для ежесуточного обеспечения газом примерно 6,5 млн домов Европы. На долю терминала приходится не менее 5% всего норвежского газового экспорта, остальное – трубопроводные поставки в Европу. Mekoeya LNG получает газ с крупного месторождения Snoehvit в южном секторе Баренцева моря (в 143 км от побережья). Владельцами всего СПГ-проекта являются Equinor, Petoro, Vaar Energi (Норвегия), TotalEnergies (Франция) и британская Harbour Energy. По имеющейся информации, в начале 2020-х гг. в проект планировали вклиниться американские компании, но под разными предлогами в Осло тому воспрепятствовали, опасаясь, что американцы вознамерились «торпедировать» эти СПГ-поставки, стремясь зачистить конкурентов. Основания для беспокойства явно имеются: во-первых, норвежский СПГ на 25-35% дешевле американского; во-вторых, СПГ-терминал и трубопроводы Норвегии максимально близко расположены к европейским центрам газопотребления, что, в отличие от протяжённых атлантических маршрутов, исключает высокие расходы по фрахту газовозов.
СПГ-терминал на севере Норвегии
Как заявил в середине августа с. г. министр энергетики Тьере Аасланд, «Норвегия хочет быть долгосрочным поставщиком нефти и газа в Европу, в то время как норвежский континентальный шельф будет продолжать создавать рабочие места для нашей страны. Наши компании должны открывать больше месторождений нефти и газа и активизировать геологоразведочные работы на эти ресурсы, в том числе в приграничных регионах». Ранее сообщалось, что норвежская Equinor открыла в начале 2025 г. весьма крупное газовое месторождение на участке Скред в западном секторе Баренцевого моря. Считается, что тамошние запасы превышают 3,1 млн баррелей нефтяного эквивалента – чем это не новый раздражитель для Вашингтона?..
Не будем также забывать, что Норвегия и другие страны Европейской ассоциации свободной торговли (Швейцария, Исландия, Лихтенштейн) в середине сентября с. г. в ответ на сверхвысокие пошлины США для Швейцарии и Бразилии подписали бессрочное соглашение о свободной торговле с Бразилией и другими странами МЕРКРОСУР, что, по данным ряда зарубежных СМИ, не было благосклонно встречено в Вашингтоне.
Отдалённые территории Норвегии
Напомним также, что в Норвегии не поддерживают давние поползновения Трампа на Гренландию, пользующуюся правами широкой автономии в составе Датского Королевства. В случае теоретического успеха с ледовым островом Вашингтон нацелится на отдалённые норвежские острова Медвежий, Надежды (невдалеке от Шпицбергена), Яг-Майен (между Гренландией и Исландией), на Буве в Южной Атлантике, резонно опасаются в Осло. На заключительном этапе Второй мировой войны Вашингтон и Лондон намеревались заполучить в долгосрочную аренду Ян-Майен и Буве, но в норвежцы отказались, причём в Москве, как и в середине 1920-х гг., поддержали их права на указанные острова.
Таким образом, угрозы Трампа заставить европейских партнёров не покупать норвежские газ и нефть, если он не получит Нобелевскую премию мира, вовсе не удивительны и едва ли будут списаны в архив. Причин для экономического «наказания» Норвегии – более чем достаточно.
