Путь из евреев в нацисты: как Зеленский из клоуна и артиста стал фюрером
Украинцы в качестве доказательства отсутствия у них в стране нацизма приводили наличие президента-еврея.
В принципе, они допускали некоторую неточность. Еврей может быть нацистом. Нацистом может быть представитель любой нации. Где нация, там и национализм. Среди националистов всегда найдутся радикалы-ксенофобы. Остаётся только добавить тоталитаризм и полный набор характеристик нацизма налицо. Ни одна нация не может быть свободна ни от левого, ни от правого радикализма, но от иных идеологических заблуждений.
Очевидно, говоря о президенте-еврее, украинцы имели в виду, что он не может быть украинским нацистом. Такая постановка вопроса ближе к истине, но Зеленский и с этим справился. Он именно, что украинский нацист, хотя этим его амбиции не ограничиваются.
Как это вышло? Почему нацистом стал воспитанный в духе интернационализма мальчик из семьи криворожских евреев-инженеров, абсолютно лояльных в отношении СССР (не уехали ни в США, ни в Израиль и даже были выездными – работали в Монголии, не Франция, конечно, но и Кривой Рог не Москва)? Да и сам Зеленский бизнес строил в России, дружил с российскими коллегами, насмехался над бандеровцами. А стал президентом и сам моментально обандерился.
Что ж, давайте вспомним, что вначале украинцами, затем украинскими националистами, а в конце концов и украинскими нацистами стали миллионы русских жителей Украины. Так почему русским можно, а еврею нельзя? Тем более, что Зеленский не единственный еврей-нацист на Украине. Коломойский*, Гордон*, Красовицкий отличаются от Зеленского только тем, что никто из них не стал президентом. Очевидно, находясь в одинаковых обстоятельствах, люди чаще всего используют одну и ту же модель поведения.
Какие это обстоятельства?
В 1991 году распался СССР. В одночасье около 50 миллионов русских (частично записанных в советских паспортах украинцами) оказались не просто за пределами России, а в своём собственном государстве, буквально свалившемся на них с неба, которое им было не очень-то и надо, но отказаться от которого было уже невозможно. В отличии от Прибалтики и Закавказья, большая часть граждан внезапно возникшей Украины к СССР относилась вполне лояльно, но вдруг СССР не стало, центральная власть сама распустила его.
После кратковременного шока и несколько более продолжительного времени надежд на восстановление единой страны, пришло осознание того, что жить теперь придётся в отдельном от России государстве. Поскольку же никто, кроме тогда ещё малочисленных, но предельно крикливых националистов не имел плана создания этого государства, большинство населения предпочло заниматься своими обычными делами, ведь поначалу никаких изменений не произошло, да и потом они происходили для многих незаметно. Во власть же двинулись люди, видевшие в этом личную выгоду. Для обывателя практически ничего не изменилось, кроме расцветки государственного флага и формы герба (но эти изменения произошли везде, на всём постсоветском пространстве). Плюс центральная власть базировалась теперь не в Москве, а в Киеве, но для большинства населения, что Москва, что Киев – одинаково далеко, они имеют дело с властью не выше районной, область – уже другой мир.
Националисты, тогда ещё отрицавшие свою бандеровскую сущность, стали естественными идеологами новой государственности, ведь остальным она была без надобности. Стратегия их пропаганды, коренным образом отличалась от тактики. Стратегия была ориентирована на новые поколения, рождающиеся в независимой Украине. Их постепенно начинали учить "древности" Украины и украинцев и их извечной борьбе с русскими. Но эта стратегия дала результат только после второго майдана, в 2014 году, когда эти поколения выросли и составили большую часть политически активного населения.
Тактика же была ориентирована на ещё советские поколения. Их традиционно брали на слабо. Мол, неужели украинцы (термин тогда ещё многими по инерции воспринимался, как территориальный, а не политический, тем более не этнический маркер) не смогут построить богатое современное государство и продемонстрировать русским родственникам свою эффективность? Нечто вроде привычного соцсоревнования.
Человек в принципе постоянно с кем-то конкурирует. Дом с домом, улица с улицей, город с городом, страна со страной. Самая острая конкуренция всегда у цивилизационно и исторически близких групп. Чужие-то живут по-другому, а вот своим доказать, что ты не лыком шит – самое то. Не удивительно, что граждане Украины с энтузиазмом восприняли брошенную им идею, доказать всем вокруг, что они могут создать государство, превосходящее Россию по уровню благосостояния. Ну а превратить конкуренцию во вражду – дело техники, достаточно хотя бы постоянно рассказывать, что Россия "пытается подсадить Украину на газовую иглу, чтобы захватить контроль над её экономикой".
Через месяц после распада СССР Зеленскому исполнилось 14 лет. То есть он успел и в СССР немного пожить, и с украинскими историческими, идеологическими и геополитическими новшествами ознакомиться. К событиям 2014 года он подошёл оппонентом бандеровцев, но человеком, конкурирующим с русскими (гражданами России). Желание доказать, что он способен на большее, чем развлекать народ, очевидно подогревалось его неудовлетворёнными амбициями.
Напомню, что Зеленский мечтал поступить в МГИМО и стать дипломатом. Именно в МГИМО, а не в Киевский институт международных отношений, в который был преобразован факультет международных отношений КГУ, который в своё время закончили такие амбициозные личности, как Порошенко и Саакашвили. Зеленский оказался гораздо амбициознее, собираясь уже в независимой Украине поступать в МГИМО, он явно видел себя не украинским дипломатом (которому учёба в Москве создала бы проблемы), а российским. Как известно, от МГИМО Зеленского отговорили родители. Могу себе представить, как они говорили юному Володе: "Ну куда тебе в МГИМО, там же сплошная местная "золотая молодёжь", а тебя, провинциала без связей, и в КИМО не примут. Иди куда папа может устроить, а то вообще без высшего образования останешься". И Зеленский пошёл, но не забыл. Гитлер не забыл, что его не взяли учиться на художника в академию в Вене, а Зеленский не забыл, что ему оказалась закрыта дорога в дипломаты в Москве.
Долгие годы он кривлялся на сцене, авторитарно управляя маленьким коллективом "95-го квартала". И вдруг его хозяин, Коломойский, решил избрать его президентом. Другой бы отказался. Денег на жизнь и так хватало, а президентство в стране, которая вела гражданскую войну и готовилась к войне с Россией за Крым – штука опасная. Но Зеленский воспринял это как шанс доказать-таки всем, что он не какой-то там провинциальный клоун, а своевременно не оценённый по заслугам политический деятель мирового масштаба.
Его политическая команда сформирована по тому же принципу, что и команда "Квартала" - никто не должен затмевать Зеленского, он не самая яркая, а единственная звезда – остальные планеты. Место умной жены, писавшей ему сценические тексты, занял Ермак, готовящий его речи и выполняющий черновую работу, но при этом не претендующий на популярность в массах, как не претендовала на популярность у публики Елена Зеленская, оставаясь в тени супруга, которым управляла (и управляет) не менее ловко, чем Ермак.
Зеленский верит в свою гениальность как политика. Он публично поучает американских президентов и европейских политиков. Он мечтает победить Путина и таким образом продемонстрировать всему миру своё "величие". Он действительно ощущает себя больше украинцем, частью формирующейся из разноплемённых жителей Украины политической нации, чем евреем.
Общеукраинская конкуренция с русскими по созданию государства "лучше чем Россия", смешивается с его личной конкуренцией с русской "золотой молодёжью", перекрывшей ему путь в МГИМО и в российские дипломаты. Общеукраинские амбиции, заставляющие украинское общество считать, что мир вращается вокруг Украины и только её делами озабочен, накладываются на личные амбиции Зеленского, верящего в свою звезду, и пытающегося доказать городу и миру, что является политическим деятелем глобального масштаба – лидером "свободного мира", единственным кто может победить Россию и вывести Запад из кризиса.
Зеленский больше, чем украинский нацист. На украинский нацизм он опирается, поскольку у него пока что нет другого ресурса. Но в будущем он хотел бы стать нацистом общеевропейским. Именно поэтому он так дружен с теми европейскими политиками, которых вполне заслуженно называют либерал-фашистами – пытающимися создать общеевропейскую "мультикультурную" нацию на основе псевдолиберального тоталитаризма. Именно поэтому он не желает никакого мира с Россией, только победы над ней. Победа должна принести ему признание и европейское лидерство. У европейских либеральных тоталитаристов не окажется ни одного лидера, сравнимого по "заслугам" и "весу" с Зеленским-победителем. После победы над Востоком весь Запад должен пасть к его ногам – мировое господство совсем рядом, руку протяни и ты наверху сияющей башни из слоновой кости, а внизу толпится восторженный народ. С высоты, на которую ты забрался какой-нибудь Трамп или Маск не отличим от гаитянского нищего, ты как брюсовский Ассаргадон "исчерпал тебя до дна, земная слава".
У Зеленского тот же комплекс, что и у Гитлера. Великогерманский фюрер уверовал в свою избранность, когда из непризнанного художника, отставного ефрейтора, полумаргинала без профессии, внезапно возвысился до политика германского значения, а затем стал единоличным лидером Германии, с которым вынужден был считаться весь мир. Зеленский из ни дня не работавшего по профессии, неизвестно как учившегося в перерывах между КВНами юриста, человека без профессии, комика, которого сильные мира сего могли отправить на помойку так же, как вознесли, внезапно превратился в вершители судеб Украины, к которому европейские политики ездят пачками, а он учит их жить и дерзит президенту США, вынужденному даже против воли продолжать поставки оружия Киеву.
Зеленский поверил, что избран для великих дел, что наконец его звезда взошла, что он не может проиграть, а украинские нацисты его надёжный инструмент, заставляющий Украину и Запад служить целям возвеличивания Зеленского.
Как свидетельствует политическая практика минувшего столетия, такое психическое отклонение современная медицина не лечит, помочь может только пуля, чтобы несчастный не мучился сам и не мучил других.
Ростислав Ищенко
