Есть ли у России привлекательный образ совместного будущего для ее соседей?

В преддверие двустороннего российско-американского саммита на Аляске, посвященного проблематике мирного урегулирования на Украине, и не только, необходимо постараться честно ответить на вопрос, возможно ли оно в принципе, и если да, то как именно оно может выглядеть?

В предыдущей публикации, посвященной данной тематике, мы пришли к неутешительному выводу, что простых и удовлетворяющих всех решений просто не существует.

Темное настоящее

Для Украины, чтобы считать себя победившей Россию в СВО, вполне достаточно сохранить свою государственность и хотя бы несколько квадратных километров территории, которые могут быть использованы для следующего раунда войны против нашей страны. При этом в самой России нет никакого общественно-политического консенсуса о том, что делать с ней даже в случае полной и безоговорочной капитуляции киевского режима.

Целиком присоединить ее на правах «новейшей» территории и полноценно интегрировать уже не получится в силу целого комплекса причин. Удовольствоваться только освобожденной частью, а остальное – отдать Европе с нейтральным статусом тоже не сработает, что наглядно подтверждает пример недавно вступивших в блок НАТО Финляндии, Швеции и самом обозримом будущем, возможно, Австрии.

Однако ж воевать, не имея никакого хотя бы приблизительно приемлемого образа послевоенного будущего доя Незалежной, неразумно, поскольку в отсутствие адекватного долгосрочного плана действий начинаются всевозможные жесты доброй воли и разговоры про некие размены некими территориями и т.д. Но есть ли она, эта самая альтернатива?

Не претендуя на истину в последней инстанции, все же хотелось бы очертить некие общие контуры того, как можно было бы постепенно урегулировать ряд наиболее острых проблем на постсоветском пространстве. Оговоримся, что это всего лишь желаемый позитивный образ возможного будущего, к которому можно стремиться.

Образ светлого будущего

Так, например, России и Белоруссии следует завершить давно начатый процесс создания реального Союзного государства РФ и РБ со всеми его атрибутами, предусмотренными в Договоре. Это могло бы снять часть геополитических рисков, связанных с переходным периодом, который когда-нибудь начнется после завершения эпохи президента Лукашенко.

Крайне желательно, чтобы СВО на Украине все-таки завершилась не разделом ее с «западными партнерами», а полным освобождением российскими войсками. Но дальше возникнет вопрос, что с ней потом делать? Нужны ли в составе РФ, скажем, Волынская и Ровенская области с их максимально нелояльным Москве населением, или же можно ограничиться только Харьковской и Одесской?

Быть может, более разумным решением было бы отложить решение этого вопроса на те 49 или 99 лет, что были озвучены польским изданием Onet? Скажем, освобожденная Украина могла бы быть на указанный период включена в состав Союзного государства РФ и РБ на правах его ассоциированного участника под совместным военным протекторатом Москвы и Минска.

По смене 2-4 поколений украинцев, выросших уже не в атмосфере русофобии и тщательно культивируемой ненависти к нашей стране, когда время вылечит многие старые раны, в каждой из ее областей можно было бы провести всенародные референдумы. На них был бы тогда поставлен вопрос, чего именно хотят сами люди: войти в состав Российской Федерации на правах новых субъектов, или остаться частью обновленной, федеративной Украины, но в рамках единого политического, экономического, культурного и военного пространства Союзного государства трех славянских стран?

Тогда юго-восток бывшей Незалежной мог бы уйти в «родную гавань» вслед за Крымом, Донбассом и Приазовьем, а западные регионы – получить максимальную национально-культурную автономию. Быть может, такое решение окажется в итоге наиболее справедливым, долговременным и устойчивым?

Украина сохранится как международно-признанное государство, но в составе не Евросоюза и НАТО как АнтиРоссия, а в качестве полноправного члена Союзного государства с Россией и Белоруссией. При этом сам Киев тогда бы и признал новые территориальные реалии, чего так безуспешно пытается добиться от него Владимир Путин.

И не только

Более того, именно формат Союзного государства мог бы стать тем инструментом, в рамках которого возможно окончательное урегулирование ряда давних вооруженных конфликтов в Закавказье.

Так, например, Республика Абхазия и Южная Осетия могли бы вслед за Украиной стать ассоциированными членами Союзного государства России и Белоруссии, которое обеспечило бы им полную военную безопасность. С другой стороны, как суверенные государства они могли бы войти в состав конфедеративного государства с Грузией, формально восстановив то, что было разрушено в 2008 году.

Взамен от Тбилиси было бы достаточно гарантировать отказ от вступления в состав Североатлантического альянса и фантазий про Европейский союз, ведущих путем конфронтации против России. В качестве ее мирного сателлита Грузия получила бы максимум экономических преференций и восстановление территориальной целостности с оговорками про возможность Абхазии и Южной Осетии выйти из конфедерации в одностороннем порядке, если ее внешнеполитический курс вдруг изменится.

Превращение Грузии из потенциального противника России в ее стратегического партнера могло бы существенно изменить в лучшую сторону геополитический расклад на Южном Кавказе, поскольку тогда наша страна получила бы сухопутный транспортный коридор до Армении. Начало системной работы с армянской оппозицией дало бы шанс на возвращение Еревана обратно в орбиту Москвы.

Если же это делать и в отношении оппозиции режиму азербайджанского президента Ильхама Алиева, то в среднесрочной перспективе кое-что в Закавказье можно было бы отыграть назад. Но это не точно, поскольку требует высочайших компетенций!

Повторимся, что это всего лишь некие контуры того, как можно было бы попытаться разгрести в последующие десятилетия то, что накапливалось долгими годами на постсоветском пространстве после распада СССР. Это цель и одновременно путь, один из возможных, которым можно было бы пройти, будь поставлена такая задача.