Учёные снова говорят о жизни на Венере: как микробы могли бы выжить на Венере и почему мы скоро это узнаем
Венеру часто называют «злым близнецом» Земли. На первый взгляд, они похожи: почти одинаковый размер, масса и состав. Но на этом сходство заканчивается. Поверхность Венеры — это настоящий ад: температура под 470°C, способная расплавить свинец, давление, которое раздавило бы атомную подлодку, и небо, затянутое облаками из серной кислоты. Кажется, это последнее место во Вселенной, где стоило бы искать жизнь.
И всё же, именно туда, в ядовитые объятия венерианской атмосферы, учёные всматриваются с растущей надеждой. Почему? Потому что там, на высоте около 50 километров, условия не так суровы. Температура колеблется в комфортном диапазоне от 30 до 70°C, а давление примерно такое же, как на поверхности Земли. И именно в этой относительно гостеприимной зоне были обнаружены химические аномалии, которые заставляют задаться вопросом: а не скрывается ли там что-то… или кто-то?
Газовая загадка: что не так с атмосферой Венеры?
В центре этой научной драмы — два газа: фосфин и аммиак. На Земле их происхождение хорошо изучено. Фосфин, к примеру, производят либо некоторые виды анаэробных бактерий (живущих без кислорода), либо химическая промышленность. Фабрик на Венере нет. Геологические процессы, которые могли бы его создать, — например, вулканизм или удары молний, — по известным моделям не способны произвести его в наблюдаемых количествах.
Когда в 2020 году команда под руководством профессора Джейн Гривз объявила об обнаружении фосфина, научный мир взорвался. Это была сенсация. Но, как это часто бывает в науке, за ней последовали споры. Другие группы исследователей не смогли подтвердить находку, и открытие оказалось под сомнением.
Однако команда не сдалась. Они продолжили наблюдения и выдвинули изящную гипотезу, объясняющую эти расхождения. Оказалось, что фосфин — вещество крайне капризное. Он появляется и исчезает, словно следуя за сменой дня и ночи на планете, и его концентрация постоянно меняется. Солнечный свет, по-видимому, его разрушает. Это как пытаться сфотографировать привидение, которое появляется только в сумерках и постоянно перемещается. Неудивительно, что поймать его в объектив телескопа так сложно.
Не просто фосфин: на сцену выходит аммиак
Впрочем, в этой химической драме есть и второй акт, и главный герой в нём — аммиак. Его тоже недавно обнаружили в венерианских облаках, и это открытие, возможно, даже важнее, чем история с фосфином. Как и фосфин, аммиак на Земле — продукт либо биологии, либо промышленности. На Венере нет ни того, ни другого.
Но самое интересное — это потенциальная роль аммиака. Венерианские облака состоят из капелек концентрированной серной кислоты. Это смертельная среда для любой известной нам жизни. А аммиак — это щёлочь. Что, если гипотетические венерианские микробы сами производят аммиак, чтобы нейтрализовать кислоту вокруг себя? Это было бы невероятно элегантным эволюционным решением: создавать вокруг себя крошечный «пузырь» с пригодными для жизни условиями. Если это так, то аммиак — не просто пассивный биомаркер, а настоящее орудие выживания.
От гипотез к действию: как мы собираемся это проверить?
Споры могут длиться вечно, но в науке лучший арбитр — это прямой эксперимент. Теории, какими бы красивыми они ни были, требуют подтверждения. Именно поэтому учёные предлагают отправить к Венере специальную миссию.
Идея состоит в том, чтобы запустить небольшой зонд-кубсат под названием VERVE вместе с более крупной миссией Европейского космического агентства EnVision в 2031 году. VERVE станет своего рода «попутчиком»: он долетит до Венеры на борту основного аппарата, а затем отделится и начнёт собственное исследование. Его задача проста и одновременно невероятно сложна: пролететь сквозь облака и «понюхать» их.
Зонд должен составить подробную карту распределения фосфина, аммиака и других загадочных газов. Главный вопрос, на который он должен ответить: откуда они берутся? Их источник находится на поверхности — например, их выбрасывают вулканы? Или же он скрывается прямо в атмосфере, где что-то активно их производит? Только прямое измерение на месте сможет поставить точку в этом споре.
Между надеждой и скепсисом: что дальше?
Сегодня мы находимся в удивительной точке. У нас есть косвенные, дразнящие улики, указывающие на возможность существования жизни в одном из самых негостеприимных миров Солнечной системы. Но у нас нет доказательств.
Предстоящая миссия — это не погоня за «зелёными человечками». Это классический пример научного метода в действии: от наблюдения — к гипотезе, от гипотезы — к эксперименту. Даже если VERVE не найдёт никаких микробов, он соберёт бесценные данные об атмосфере Венеры, которые помогут нам лучше понять нашу соседку.
Но если он что-то найдёт… это изменит всё. Это будет означать, что жизнь способна цепляться за существование в самых невообразимых условиях. И возможно, однажды ответ на вечный вопрос — одни ли мы во Вселенной? — придёт оттуда, откуда его ждали меньше всего. С раскалённой, ядовитой и такой загадочной Венеры.












