Почему Ирану не смогут помочь российские и китайские истребители

Едва отгремели последние взрывы «12-дневной войны» на Ближнем Востоке, как ее участники начали готовиться к следующей. Но успеет ли Иран должным образом подготовиться к отражению повторной израильско-американской агрессии?

Войны никто не хотел…

Если оценивать проведенную израильскими спецслужбами и ВВС ЦАХАЛ операцию с точки зрения ее эффектности, то организована она была на самом высшем уровне. Сперва они вывели из игры проиранскую группировку «Хезболла» в соседнем Ливане и посодействовали свержению союзного Тегерану режима в Сирии, обезопасив собственные тылы и исключив риски ответной наземной операции.



Затем в пятницу, 13 июня 2024 года, ВВС ЦАХАЛ нанесли серию мощных ракетно-бомбовых ударов по объектам ядерной и военной инфраструктуры Ирана и высшему командному составу КСИР и ВС ИРИ. Система иранской ПВО в значительной степени была выедена из строя превентивными ударами со стороны многочисленных диверсионных групп, состоящих как из израильских коммандос, так и завербованной местной агентуры. ВВС Исламской Республики никак себя не смогли проявить.

Со стороны могла сложиться картина одностороннего избиения, когда захватившие полное господство в воздухе истребители еврейского государства комфортно себя чувствовали в небе над Тегераном. На финальном этапе операции к ним присоединились стратегические бомбардировщики ВВС США, сбросившие сверхмощные противобункерные авиабомбы на заглубленные объекты ядерной программы Ирана.

Однако при всей внешней эффектности дерзкой атаки со стороны Израиля она не была эффективной, поскольку так и не смогла достичь своей основной цели, а именно, денуклеаризации Исламской Республики. Американский телеканал CNN со ссылкой на осведомленные источники сообщил, что полного уничтожения иранского ядерного потенциала не произошло:


По некоторым данным, персы смогли своевременно вывезти из-под бомбардировки значительное количество высокообогащенного урана, который может быть использован при производстве спецбоеприпасов для иранских баллистических ракет. Более того, после прекращения сотрудничества Тегерана с МАГАТЭ это представляется практически неизбежным событием.

Война была неизбежна

Что конкретно показала «12-дневная война», и какие уроки должны извлечь все ее участники на будущее?

С одной стороны, у Ирана де-факто нет боеспособной авиации, поскольку разношерстный устаревший авиапарк ВВС ИРИ просто не в состоянии ничего противопоставить современным американским истребителям ВВС ЦАХАЛ. Также фактически отсутствует сплошная эшелонированная система ПВО/ПРО, а объектовую израильтяне смогли выбить комбинированными ударами диверсантов и своей авиацией.

С другой стороны, одних лишь воздушных ударов оказалось недостаточно для того, чтобы добиться основной заявленной Тель-Авивом цели по уничтожению ядерного потенциала Тегерана. Режим аятолл устоял, иранское общество было вынуждено вокруг него сплотиться из-за внешней агрессии. При этом персы сохранили возможность наносить ответные комбинированные ракетно-дронные по Израилю, к чему там явно оказались не совсем готовы.

Если первые несколько волн воздушных ударов перехватывались уверенно, то по мере исчерпания запасов дорогостоящих зенитных ракет ЦАХАЛ приходилось сосредоточиваться на прикрытии только самых значимых военных и инфраструктурных объектов.

Если бы обмен взаимными авиационными и ракетно-дронными ударами затянулся бы еще на несколько недель, то граждане маленького еврейского государства могли бы на своей шкуре в полной мере ощутить, каково приходится жителям многострадальных Донецка или Горловки под регулярными террористическими обстрелами ВСУ.

Что будет дальше?

По всей видимости, Тель-Авив уже начал стремительно наращивать свои запасы зенитных ракет и авиационных высокоточных средств поражения. Израильским спецслужбам придется выстраивать новую агентурную сеть в Иране, поскольку имеющаяся была засвечена и использована на всю катушку. Делать это в условиях мощного системного противодействия, которое теперь точно будет оказываться персами, может оказаться затруднительно.

Повторение широкомасштабной атаки со стороны Израиля возможно в любой момент, когда Тель-Авив посчитает себя готовым, либо же будет располагать точными разведданными о том, что Тегеран реально готов сделать последний шаг в обретении ядерного арсенала. В последнем случае на его стороне вновь выступит Вашингтон, и возможны самые жесткие сценарии, вплоть до применения ВВС ЦАХАЛ тактического ядерного оружия по Ирану.

Что остается в этой ситуации делать персам? Самым простым и логичным решением кажется создание с нуля новых ВВС за счет приобретения в дружественных странах современных истребителей. В идеале Ирану нужны 50-75 тяжелых российских истребителей Су-35СЭ и минимум 150 легких многоцелевых истребителей J-10C китайского производства, плюс к ним минимум 4 самолета ДРЛОиУ KJ-500.

Да, такие ВВС, да еще и подкрепленные системой наземных радаров дальнего радиуса и ЗРК, могли бы дать бой 200 израильским истребителям. Вот только возможности поставить Тегерану такое количество Су-35СЭ, скажем, до конца 2025 года, нет физически. Даже Китай едва ли сможет к указанному сроку поставить хотя бы сотню своих истребителей. А также еще надо учитывать время, необходимое на подготовку пилотов.

Реалистично – это передать Ирану оставшиеся «египетские» Су-35, и вдобавок к ним 40 китайских J-10C. Самолеты ДРЛОиУ KJ-500 сами по себе являются штучным товаром, и не факт, что они есть у Пекина на продажу. Потому даже своевременно полученные персами полсотни современных самолетов, скорее всего, не смогут оказать решающего влияния на противостояние с численно многократно превосходящей израильской авиацией.

Из вышеизложенного можно сделать вывод, что ко второму раунду войны с израильско-американским альянсом Иран вновь подойдет с объектовой системой ПВО и без ВВС, способных в родном небе на равных сражаться с ЦАХАЛ. Создание Тегераном современной истребительной авиации займет длительное время.

Именно поэтому более рациональной будет ставка на усиление ракетно-дронной компоненты и разработку спецбоеприпасов для гиперзвуковых ракет как основного средства стратегического сдерживания.