Смысл совместной работы участников ЕАЭС «заключается в том, чтобы снимать торговые и другие различные в сфере экономики барьеры для совместной работы. Это, без всяких преувеличений, кратно увеличивает возможности роста экономики», заметил Владимир Путин, отвечая на вопросы журналистов по итогам недавнего саммита ЕАЭС в Минске. Безусловно, данная проблематика имеет немаловажное значение на фоне публикаций СМИ о возросших на две недели сроках доставки экспортных грузов из стран СНГ и Грузии (кроме Белоруссии) в Россию из-за усилившегося таможенного контроля. По имеющейся информации, такие меры связаны с планами администрации Трампа и Евросоюза распространить на эти страны антироссийские «вторичные» санкции. Первым «звоночком» в этой сфере стали введённые с весны с. г. повышенные пошлины Вашингтона против ряда государств СНГ, которые с очевидностью будут использоваться в качестве инструмента политического шантажа.
О том же рассуждал недавно и спецпосланник ЕС по санкциям Дэвид О'Салливан. Не ответив прямо на вопрос о том, попали ли казахстанские компании в санкционный список, он предупредил о намерениях: «Наши компании обязаны проводить комплексные проверки, чтобы понимать, кто является конечным пользователем и где в конечном итоге оказываются изделия, которые могут быть использованы на поле боя. Полностью предотвратить обход никогда не удастся. Моя задача – сделать доступ России к нашей технологии труднее, медленнее и дороже».
Между тем в последних числах июня российские компании начали сообщать о значительном увеличении сроков поставки товаров из стран СНГ из-за ужесточения таможенных проверок в Казахстане, Кыргызстане, Грузии и Армении. Так, по словам коммерческого директора компании «Импая Рус» Алексея Разумовского, усиление контроля «особенно проявляется в Казахстане, где сроки доставки выросли с 10-20 дней до полутора месяцев. Сроки доставки, скажем, из Алматы в Москву выросли на треть – до 11-14 дней». Основатель российской Anderida Financial Group Алексей Тараповский подтвердил, что «проверки стали более тщательными, что привело к значительным задержкам и, естественно, убыткам».
Основной акцент усиленных проверок со стороны таможенных служб вышеотмеченных стран приходится на электронику, автокомпоненты и продукцию двойного назначения, а также на продукты питания, медикаменты и др. Сотрудники погранслужбы проверяют сопроводительные накладные на товары и справки от Министерства индустрии и инфраструктурного развития РК, нередки сбои в работе электронных очередей с казахстанской стороны, пропускная способность погранпунктов ограничена из-за недостатка подъездных путей и полос на дорогах. Товары, которые могут использоваться как в гражданских, так и в военных отраслях, подлежат запретам или ограничениям в рамках санкционного режима против РФ. Особое внимание уделяется технологической продукции, такой как серверы и вычислительная инфраструктура из-за возможности их применения в военных целях, рассказала коммерческий директор Novasmart Ольга Шоалл. Брендовые товары, такие как сумки Gucci или Louis Vuitton, особо на таможне не задерживаются, в то время как высокотехнологические товары подвергаются строгому контролю, добавляет А. Разумовский. День простоя обходится перевозчикам в среднем в 20-25 тыс. руб., пишет Forbes, что неизбежно сказывается и на текущих показателях коммерческой деятельности, включая цену товара (до 10 % и более).
Между странами ЕАЭС предусмотрено свободное перемещение товаров без таможенного контроля, напомнил на днях директор департамента аудита Комитта госдоходов (КГД) Казахстана Кадыр Исмагулов. Вместе с тем, «пока в государствах ЕАЭС не приняты единые правила по контролю экспорта, входящие в союз страны применяют национальное законодательство при отслеживании перемещения через границу специфических товаров, в том числе продукции военного назначения», и «в КГД в несколько витиеватой форме подтвердили, что жёсткий досмотр грузов, следующих в Россию, связан с соблюдением международных санкций против РФ».
«Это, в принципе, периодически происходит. С 2022 года Казахстан действиями следует определенным санкциям. Поэтому мы периодически видим усиления контроля на границах. Это касается не только автотранспортных средств, но и контейнерных перевозок», – поясняет старший партнёр транзитно-логистической компании «Оптималог» Георгий Властопуло. Например, когда Киргизия «активно наращивала транзит грузов в Россию – это первая половина 2024 года и конец 2023-го – на границе между Киргизией и Казахстаном тоже усиливали контроль, понимая, что через Киргизию могут идти грузы, которые подпадают под жёсткие санкции, и не хотели в этом участвовать».
Помимо возникшего на границе с Казахстаном автомобильного затора, на основном казахстанско-китайском железнодорожном переходе Достык – Алашанькоу временно приостановлены железнодорожные транзитные грузоперевозки, что, по словам эксперта, тоже периодически случается. Заметим, что указанный переход – составное звено и коридора Китай – Центральная Азия – Иран, а потому его периодические «отключения» могут быть связаны и с давлением со стороны Запада, пытающегося ограничить сотрудничество государств Центральной Азии с Ираном и Россией.
По оценке профильных экспертов, периодические задержки экспортно-импортных грузов не могут не отразиться и на ценах доставки, если ситуация не стабилизируется в течение нескольких недель. К слову, ещё в середине марта с. г. глава ассоциации «АвтоГрузЭкс» Вадим Филатов отмечал расширение перечня «казахстанской продукции, требующей спецразрешений для ввоза в РФ. На погранпереходах досматривают 90-95% грузов, следующих в Россию. Экспортный контроль может занимать до двух суток и более».
Разумеется, ужесточение «проверочных» обусловлено санкционным давлением со стороны недружественных государств. Так как, согласно данным иноагента RFE/RL, экспорт высокотехнологичных товаров из Казахстана и Кыргызстана в Россию многократно вырос после февраля 2022 года, включая электронику от некоторых американских компаний, например Texas Instruments. Только в 2022 году импорт компьютеров в Казахстан вырос в рекордные 7 раз. Схожая динамика по этим показателям в Грузии, Киргизии, до недавнего времени и в Армении, торговля с которой, по словам вице-премьера правительства РФ А. Оверчука, к концу года может потерять к концу года 6 млрд. долл., обвалившись по сравнению с показателем прошлого года практически наполовину. Власти Грузии заявили в середине мая с. г., что прилагают усилия для устранения «лазеек» в санкционном режиме. Так, в Тбилиси прекратили оформление реэкспорта подсанкционных товаров, спецтехники и автомобилей на граждан России и Белоруссии. На данный момент оформление таких товаров допускается только на граждан Казахстана, Кыргызстана и Армении, хотя, как подчёркивают грузинские источники, это якобы временная мера, сроки действия которой официально пока не обозначены.
Очевидно, что опасения «вторичных» санкций – главный фактор очередного таможенного «обострения» по границам России, периодически наблюдаемого с весны 2022 года и привносящего диссонанс во внутри- и внешнеэкономическую политику ЕАЭС хотя бы тем, что оно затрудняет реализацию кооперационных межгосударственных программ. «Согласно п. 1 ст. 29 договора о ЕАЭС, государства-члены во взаимной торговле товарами вправе применять ограничения в случае, если такие ограничения необходимы, в том числе для выполнения международных обязательств», – говорит Кадыр Исмагулов. Но это, как представляется, вовсе не отменяет крайней востребованности согласованной политики всех участников ЕАЭС в отношении как антироссийских, так и «вторичных» санкций. Уже сами по себе угрозы их применения в отсутствие согласованной антисанкционной линии в рамках Союза неизбежно будут негативно влиять и на ход переговоров о зарубежных зонах свободной торговли с участием ЕАЭС, и на эффективность международных транспортных коридоров по территории Евразийского союза.
