«Нобелевский мир»
Все полгода своего президентства Трамп выступает с миротворческими инициативами. Войн, правда, от этого меньше не стало, военные бюджеты даже выросли и будут расти дальше, но Трамп действительно постоянно пытается добиться прекращения огня даже там, где сам только что конфликт организовал.
И до, и после избрания Трампа мы неоднократно говорили о том, что глобальная стратегия США не изменится с его приходом. Дело в том, что, независимо от того, кто будет господствовать в американской внутренней политике (финансисты или промышленники), для обеспечения экономической и социальной стабильности в США им нужна глобальная гегемония.
Западная система (США и ЕС) основывала свою стабильность на том, что начиная с XVII–XVIII веков потребляла больше, чем производила. Это не сразу коснулось всего Запада. Вначале потребительским раем стала Испания, затем Великобритания, только в XIX веке система распространилась на западный мир в целом.
Конечно, потребление высших классов существенно отличалось от низших, отличался уровень потребления и в разных государствах. Но в одном Запад был един: метрополии потребляли больше, чем производили, а колонии меньше. Так было и при классическом (территориальном) колониализме, и при финансовом неоколониализме. Системе постоянно был нужен дополнительный внешний ресурс, иначе она начинала пожирать сама себя.
Поэтому опоздавшие к колониальному разделу мира страны Запада (Германия, Италия, Польша, балканские государства) так бились за «справедливое перераспределение колоний». Без такого перераспределения им негде было взять в достаточном количестве дополнительный внешний ресурс, и они были обречены на более или менее быстрое скатывание в нищету. Точно так же в современном мире мы видим, что, как только неоколониальное перераспределение ресурса в пользу Запада начало сокращаться, первыми почувствовали это на себе периферийные страны ядра западной системы (новые члены ЕС, а также страны PIGS — юг Европы, который исторически был в значительно меньшей степени интегрирован в общезападные проекты). По мере же сокращения перераспределяемого ресурса очередь беднеть дошла и до классической Европы.
США в очереди на обеднение стояли последние, но после начала каннибализации ими ЕС перед ними никого не осталось — они следующие. С этим связано и агрессивное поведение Америки во внешней политике, и внутренняя борьба различных группировок американской элиты за пути и методы выхода из кризиса. Каждая из элитных групп старается ничего не потерять (а лучше что-то приобрести) в процессе выхода из кризиса, но сделать это можно только за счёт других.
Идя к власти, Трамп утверждал, что его метод восстановления американской гегемонии лучше, чем метод Байдена и финансовой олигархии, интересы которой Байден лично и Демократическая партия в целом (с солидной частью республиканцев в придачу) представляют в американской политике. Лучше потому, что должен обеспечить на переходный период сохранение большего количества ресурса для внутреннего американского потребления, что должно снять (или как минимум уменьшить) внутреннее напряжение в США, которое стало приобретать опасные размеры.
После прихода Трампа в Белый дом, несмотря на косметические и даже гротескные меры вроде назначения главного транжиры США Илона Маска надзирателем за сокращением расходов бюджета, экономия не случилась — расходы даже выросли. Трамп пытается решить проблему нехватки ресурса не за счёт экономии, а за счёт увеличения притока внешнего ресурса. Под эту цель подобраны и его внешнеполитические методы.
Трамп угрожает военным кризисом или даже развязывает таковой, чтобы тут же выступить «миротворцем» и предложить договориться на американских условиях. Сейчас такой выбор предложен Ирану. Израиль постоянно напоминает, что мира нет, есть лишь перемирие, и угрожает новым витком конфликта, при этом Трамп даёт понять, что США вновь его поддержат. Он, конечно, говорит, что США готовы вновь атаковать Иран, только если Тегеран вновь запустит военную ядерную программу, но понятно, что Вашингтон, один раз «увидевший» подготовку к созданию ядерного оружия там, где её не существовало в природе, когда ему будет надо, «увидит» её и второй раз.
Взамен Трамп предлагает вроде бы прекрасные условия с американским финансированием иранского «мирного атома». Вот только проблема в том, что Иран в таком случае «свою» ядерную программу в принципе не будет контролировать. В итоге ему придётся дорого покупать у США то, что он собирался производить, а в перспективе и продавать сам. Ну а контроль над иранской энергетикой со временем должен будет дать и контроль над иранской политикой, а значит, и над иранской нефтью.
В сумме всё это должно было бы укрепить позиции США в диалоге с нефтяными монархиями Залива, с Китаем и с Россией. В перспективе всем им Трамп (или его сменщик) планирует предложить такой же выбор между бесконечной войной на истощение и трамповским миром, основанном на неоколониальных соглашениях.
Пока, правда, Трампу не удалось сломать даже Иран. В принципе надо отметить, что его «миротворческий» метод, благодаря которому он уже даже номинирован на Нобелевскую премию мира, пока работает только в пределах западной системы. Именно потому, что она построена по американским лекалам, функционирует в том же режиме, что и США, но находится в зависимости от американского центра.
США — главный центр силы, центр власти и финансовый центр системы. Ближний круг составляют традиционные союзники: классическая Западная Европа, Япония, Австралия, Канада, дальний круг (периферию системы) —«новые» члены НАТО и ЕС, а также страны, ориентированные на интеграцию в западные структуры. Ещё дальше находятся остальные страны Азии, Африки и Латинской Америки.
Именно последние и составляли «кладовую» дополнительного внешнего ресурса. Снижение американского контроля над ними в рамках системного кризиса, обусловленное появлением новых геополитических центров силы (Россия, Китай), и привело к сокращению потока внешнего ресурса в США, стагнация глобальной системы американской гегемонии обусловила сохранение большего количества ресурса в странах, подвергавшихся неоколониальной эксплуатации. Чем больше ресурса остаётся на местах, тем сильнее оппозиция американской гегемонии и тем слабее гегемония.
«Миротворческий» метод Трампа, предлагавший выбор между пожирающей ресурсы бесконечной войной и возвращением в американскую систему на первоначально щадящих условиях, которые потом, но очень быстро превращались в кабальные, направлен на превращение всего мира в один большой ЕС, полностью зависимый от США.
Заметьте, Европа, ещё вчера утверждавшая, что Украина не может быть принята в ЕС как минимум до конца боевых действий, внезапно изменила своё мнение и, если бы не независимая позиция Венгрии, переговоры о приёме Киева уже начались бы. Это значит, что в ЕС можно принять кого угодно, но это же значит, что ЕС, некогда считавшийся элитным клубом, перестал быть таковым, опустившись с уровня внешней оболочки центра системы на уровень такой же дальней периферии, как Африка или Украина.
У истощённого человека постепенно отказывают «лишние» органы, чтобы продлить жизнь мозга, сохранив тем самым шанс на спасение всего организма. Точно так же и система американской гегемонии пожирает периферию, чтобы сохранить принципиально важный центр системы — США. Будет ли их «союзником» ЕС или ОАГ, неважно — важно, чтобы США уцелели. Тогда сохраняется основной принцип системы — перекачка в метрополию ресурса неоколониальной периферии.
Система упрощается — исчезают промежуточные звенья, остаётся только потребитель и потребляемые, но такова судьба любой системы, переживающей ресурсный кризис: за счёт упрощения структуры экономится ресурс для поддержания жизни центра системы.
Когда-то давно, в середине 90-х, когда на Украине впервые начали на полном серьёзе обсуждать перспективу вступления в ЕС, я говорил знакомым, что Украина вступит в ЕС только в одном случае — если ЕС деградирует до состояния Украины. Но я считал такую деградацию невозможной. Тогда она и была невозможной, так как США ещё не навязали ЕС «расширение» за счёт Восточной Европы, а управляли европейскими странами тогда вполне адекватные лидеры. Но с тех пор ЕС расширился и деградировал. Вначале до уровня Польши, затем Румынии, ну а теперь уже и Украины. Система упростилась до предела и пытается хоть как-то количеством компенсировать хронический недостаток качества. В этом плане попытка начать с Киевом переговоры о его вступлении в ЕС ничем не отличается от ловли Зеленским и отправки на моментальную гибель на фронте пушечного мяса по городам и весям Украины. И то и то призвано хоть на краткий миг затянуть агонию.
Агонизирующий организм не может восстановиться и выжить. Поэтому трамповское «миротворчество» обречено.
Но успеть получить Нобелевскую премию Трамп может.
Ростислав Ищенко,
