Почему Украину необходимо полностью сносить
СМИ пестрят объяснениями стойкости Украины благодаря западной поддержке и тотальной нацистской пропаганде. Всем вроде достаточно. Но есть еще несколько моментов.
Если мы рассматриваем стойкость любой конструкции да вкопаем просто столб в землю, мы вынуждены смотреть не только на характеристики самого столба и грунта, но ещё и смоделировать те силы, которые на столб будут воздействовать: легкий ветерок, термиты, падение тепловоза.
Так и здесь. Поскольку воля русского народа и в создании Украины, и в её ликвидации всегда является первичной, а воля украинского народа, по своей сути искусственного, попросту принимала эту русскую данность, то предлагаю начинать с воздействия России, ВС РФ на конструкт Украины в целом и на каждого нациста в частности.
Первое. Четвертый год войны, даже несмотря на пропаганду, даёт достаточно фактов, чтобы утверждать: Россия, а точнее её Вооруженные силы, воюет исключительно против Вооруженных сил Украины и в основном на линии фронта. Все удары в глубь территории Украины носят точечный характер и вызваны а) необходимостью предотвращения террористических атак в глубь России, б) недопущением к линии фронта того оружия и боеприпасов, которые более выгодно уничтожить в украинском тылу, чем на линии фронта и в) чисто оперативно-тактическая фича, когда украинский район обороны выбивается под ноль и ВС РФ выгодно не продолжать такие же действия с нацистскими пополнениями, а блокировать район, выбить всё под ноль, зайти в него и закрепиться. Но, правда, про удары «в» мы знаем мало, поскольку они сливаются с рутинными фронтовыми операциями и подаются в комплексе с боями на фронте.
В отдельную категорию следует выделить воздушное наступление Суровикина октябрь — декабрь 2022 года по энергосистеме Украины. Эта вынужденная мера уничтожения инфраструктуры украинского тыла была необходима чтобы деморализовать население Украины, простых граждан, солдат ВСУ, чтобы снизить их наступательный потенциал, погасить то нацистское воодушевление, которое было вызвано их успехами на севере и юге Украины (Херсон, Изюм, Балаклея, Купянск).
Фиксируем далее: ВС РФ удары по нацистским центрам принятия решений не наносят. Никто из моих знакомых, кто служит в таких местах, ну ни разу не пострадал. Те удары по секретным бункерам, которые распространяются в СМИ и подаются как удары по центрам принятия решений, скорее вызваны спецификой или «решения», или спецификой людей, которые собираются там в конкретное время и принимают конкретные решения. То есть вынуждены констатировать, что ежедневная рутинная работа Министерства обороны Украины, Генерального штаба ВС Украины, главного оперативного управления оного, Главного разведывательного управления, командования сил логистики для России и для ВС РФ угрозы не представляют. А может быть, даже наоборот — выгодны!
Удары по другим элементам аппарата насилия (СБУ, МВД) нацистского государства Украина настолько единичны, что их можно не учитывать.
Таким образом, напрашивается вывод, что Украина, государство со всей его системой репрессивного и пропагандистского аппарата, не является целями для ВС РФ.
Отсюда главный вывод: на государственную систему Украины не оказывается прямого болевого воздействия. Может быть, мы увидели бы эффект, если бы мы разрушили структуру ВСУ. Но российская армия концентрируется лишь на уничтожении живой силы и техники противника, давая возможность бригадам пополняться снова и снова.
Это касается не только системы, но и людей.
Пророссийски и антинацистски настроенные граждане Украины оказываются перед дилеммой: с одной стороны, они знают, что украинское государство и носители такого государства должны быть уничтожены, с другой стороны, видят что ни государство, ни основные носители государства (президент, Кабмин, депутаты, и прочая шваль) не уничтожаются теми, кто может это запросто сделать (РФ, США). Этот нерешенный вопрос выталкивает их из борьбы, заставляя быть в тени. Возможно, Россия бережёт их как будущее население освобожденных земель. Но не встречая внутреннего сопротивления, украинские нацисты лишь укрепляют свою государственную конструкцию.
Второе. ВС РФ принципиально не ведут целенаправленного уничтожения гражданского населения на территории Украины. Даже самые предвзятые эксперты, за исключением махровых наци, вынуждены признать: потери среди мирных жителей сведены к абсолютному минимуму, насколько это вообще возможно в условиях военных действий.
Следовательно, для простого украинского обывателя Россия и ВС РФ представляют минимальную угрозу, если сравнить с угрозой попасть в ТЦК, погибнуть в ДТП или стать жертвой уличного грабежа.
То есть Россию нет смысла бояться. Россию нет смысла учитывать как какой-либо фактор в повседневной жизни. А вот аппарат насилия украинского государства бояться нужно и должно. Логика выживания диктует простой алгоритм: демонстрировать лояльность режиму, добывать охранные грамоты, а при возможности делать карьеру внутри нацистских эшелонов власти.
А всё это укрепляет нынешний украинский режим.
Третье. Западная помощь. И деньгами, и оружием, и боеприпасами, и, что самое главное, Запад взял на себя поддержание части элементов конструкта украинского государства. И структурных, и правовых. Об этом много писали и пишется. И всё это усиливает Украину. Делает её более стойкой.
Всё это не просто помощь — это интеграция Украины в западную систему, превращение её в функциональный протекторат. И чем дольше длится война, тем прочнее становится протекторатская государственность.
Четвертое. Пропаганда. Нацистская пропаганда работает шикарно. Она формирует жесткие клейма в мозгу: «мы побеждаем», «Россия — враг цивилизации», «альтернативы нет». С таким выжженными извилинами никто никогда не сдастся. Значит, еще несколько глыб в фундамент устойчивости укрорейха.
Россия противостоит украинской пропаганде лишь в той мере, в которой нужно зафиксировать факт самого противостояния, но без достижения каких-либо переломов на пути к инфопобеде. Украина и нацисты это видят, и это добавляет им стойкости, силы.
Пятое. Стиль русского боя на линии фронта.
В августе 1942 года на совещании с руководителями партизанского движения Сталин, по легенде, сказал Ковпаку фразу: «Воюйте как воюется». Эта фраза была не просто советом: после зимы 1941–1942-го, когда выжили единицы украинских партизан, она означала требование быть предельно объективным и адекватным реальности.
То, что мы видим уже четвертый год СВО, позволяет сделать вывод: ВС РФ получили аналогичную установку. Скорее всего, нашим армиям и корпусам не ставят задачи быстро и любой ценой взять Купянск, Запорожье, Покровск и т. д. Основная задача одна — максимальное уничтожение живой силы и техники противника с выгодным соотношением потерь.
То есть, исходя из основной задачи, занятие сел и городов командованию ВС РФ вторично. Россия бережет своих солдат.
Хорошая иллюстрация — случай из воспоминаний американского советника в гоминьдановской армии. Когда японцы прорвали фронт, китайский генерал приказал занять оборону, а артиллерийский полк из новых американских гаубиц срочно вывезти в тыл. На возмущение американца он ответил: потеряю орудие — разжалуют или расстреляют, а десять тысяч джунгуоженей — невелика беда, у нас в Китае этих людишек немерено.
Похоже, впервые в истории Русская армия получила приказ максимально беречь своих. Все остальное: мертвые нацисты, освобожденные города и так далее — вторично.
Судя по фронтовым пабликам, бои идут по чёткой схеме. На участке фронта Y выявляют всё, что нужно уничтожить, и методично уничтожают. Проходит неделя, две, и дроноводы докладывают, что в селе Z второй день вообще ничего не шевелится. В принципе, село Z может оставаться в серой зоне неделями, если это не мешает мясорубке на других участках. Но ежели расстояние до живого врага увеличилось настолько, что производительность его утилизации падает, командир вынужден отдать приказ занять выбитое село Z, чтобы продвинуть вперед огневые позиции и снова нарастить темпы шинкования бандерлогов.
Украинцы же, со своей стороны, или умирают в обреченном селе, или потом несколько раз идут в суицидальные штурмы и тоже умирают.
Казалось бы, крах Украины и ВСУ. Но не все так просто. Видя такую тактику русских, приоритеты русских, украинцы четко понимают: тем, кто в тылу (в т. ч. в Украине как государстве), ничего не угрожает. А если и будет что-то угрожать, то настолько медленно, что можно, не спеша, спокойно уйти пешком. Нужно лишь регулярно и вкусно кормить «мясом» Бога войны, чтобы Марс кушал и не мешал развлекаться истым наци в Киеве, Одессе и Львове.
То есть опять подтверждается вывод, что Украине в тылу ничего не угрожает и, значит, она стоит!
Шестое и седьмое. Отсутствие русского проекта для земель бывшей Украины и сильная связь оставшихся украинцев с почвой.
Анализ открытых источников говорит о том, что официальная позиция России а) не предусматривает освобождение/захват/поглощение оставшейся Украины и б) не предлагает какого-либо проекта для послевоенной Украины, отделённой от России, а лишь выдвигает часть требований к такому проекту (изложенных в условиях мира).
Множество работ экспертов и аналитиков — не более чем домыслы.
Даже при поверхностном изучении официальных русских требований приходит понимание, что, прими Украина их сегодня, она полностью сохранится. Сохранится её элита, её правящий класс, нацизм и милитаризм будут искусно закамуфлированные так, что комар носа не подточит. В общем, бультерьера на время успокоят, и он будет ждать, долго ждать, десятилетиями, чтобы вновь вцепиться русским в горло.
Украинцы будут спокойно учиться военному делу в Европе и методам геноцида в Израиле, формально оставаясь пацифистской страной. Украинцев будут до краёв накачивать интегральным национализмом, но не в вузах Киева или Львова, а в Торонто, Хельсинки и Кишиневе.
А раз вся та нечисть останется у власти, то рядовому украинскому обывателю ну никак нет смысла против неё выступать. Ему с этими поцами жить, растить детей и зарабатывать гроши на хлеб насущный. Русских-то нет и не предвидится при его жизни.
И всё это переплетено с почвой. Возьмем исторический пример. Во время Гражданской войны в составе РККА были латышские, литовская, эстляндская дивизии и галицкие бригады. После войны многие солдаты вернулись домой — в страны, с которыми еще вчера воевали, надеясь на победу Красного проекта. Вернулись с понижением в правах. Вернулись, потому что там был их дом, жена, дети, могилы предков.
Такая модель работает и сейчас. Возможно, достаточное количество пленных украинцев и уклонистов хотели бы добровольно сражаться против нацизма в рядах ВС РФ.
Но вот ты посражаешься, Россия победит, а тебе что делать? Возвращаться в нацистский Харьков или Одессу? Я понимаю своего дядю из Покровска, который при бардаке фронта весной 2022-го сумел пробраться в ДНР и сейчас, по его словам, считает месяцы до освобождения родной земли. Его надежда видна в бинокль.
А если бы он жил в Виннице? Да даже в Черкассах или Кировограде?
Ведь кто мобильный и хотел уехать, давно уехал: кто в Россию, кто на Запад. Остались привязанные к земле. И если земля в обозримом будущем, до конца их жизни, будет под нацистами или под закамуфлированными наследниками нацистов, то какой смысл конфронтации с режимом? А для многих при таких раскладах есть даже смысл воевать за него.
Восьмое — беженцы. В Сети принято всех дохлых собак вешать на галицаев и бандерлогов. Дескать, на них держится вся ненависть к русским. На основании собственного опыта вынужден разочаровать. Выходцы с Западной Украины столетиями вертелись как уж между разными акторами. Не удивлюсь, если при присоединении к России они дадут самый высокий процент населения, который вступит в наши Вооруженные силы.
А вот русские Краматорска, Мариуполя, Харькова, Бердянска, которые выбрали нацистскую Украину и отказались от своих родных городов, будут биться за клоуна до последнего. Им уже некуда возвращаться. А если у них будут отбирать еще и Киев с Одессой, тогда сеча с этой вырусью будет лютая.
Таким образом, без слома всех этих элементов (особенно госструктур и идеологической основы) Украина сохранит потенциал для многолетнего сопротивления — сначала на линии фронта, а потом в форме террористического подполья.
Сергей Климов,
