Казалось бы, случился парадокс: за два дня до начала нового раунда ирано-американских «ядерных переговоров» в Омане, Израиль неожиданно нарушил паузу и обрушился с массированными ударами по иранским ядерным объектам. К тому же были убиты высокопоставленные командиры иранской армии и КСИР, а также ряд учёных-атомщиков. А президент Д. Трамп, вместо того чтобы возмутиться израильским вероломством, встал на сторону Тель-Авива и заявил, что если Иран не пойдет на американские условия, то ему будет еще хуже. А условия американские очень просты – Тегеран должен отказаться от обогащения урана. Нужное количество обогащенного урана в мирных целях ему будет впоследствии продано.
Возникает вопрос, зачем нужно было устраивать переговорный балаган в Омане, когда линия на принуждение Ирана путём государственного терроризма была заранее отработана? Теперь остается только прикрепить на здании для переговоров в столице Омана Маскате мемориальную табличку с надписью: «Здесь делегация государственного департамента США в 2025 г. дурила головы представителям Ирана в целях введения их в заблуждения о политике США».
Хотя едва ли персы находились под воздействием обещаний американцев о мирном исходе переговоров, потому что в самом главном вопросе – в отказе от собственного обогащённого урана – они не собирались идти ни на какие уступки. Переговоры должны были закончиться тупиком, и выходка Д. Трампа говорит не столько о его непреклонной воле, сколько о потере выдержки. Трамп провоцирует региональный, а возможно, мировой кризис для того, чтобы доказать миру, что «Делает Америку снова великой» и остановить падение собственного рейтинга внутри страны. Он сильно рискует в расчете на военное превосходство израильско- американского тандема над ИРИ, так как принуждает властителей в Тегеране серьезно пересмотреть стратегию и тактику своего сопротивления их напору. Предыдущая реакция Ирана на подобные выпады показала, что он недостаточно вооружен и технологичен, чтобы вести сражение на равных. Ни попытки обстрела израильских городов, ни попытка блокады Ормузского пролива не принесут ему решающего успеха. Тандем агрессоров эти варианты просчитал.
Тогда у Тегерана не остается другого выбора, кроме тайной закупки и завоза комплектующих для производства ядерного оружия из третьих стран, например, из КНДР. Помимо этого, возможны и варианты создания «грязной» атомной бомбы из нелегально приобретённого обогащенного урана.
Иран оказался перед стратегическим императивом: в силу ряда непреодолимых внутренних и международных причин он должен обзавестись ядерным оружием, хотя бы отдалённо напоминающим паритет с Израилем. Конечно, со стороны Тегерана это было бы нарушением договора о нераспространении ядерного оружия 1968 года, но если иметь в виду, что Израиль плевать хотел на этот договор и имеет нелегальные ядерные арсеналы, то и у персов может появиться чувство свободы рук.
Не исключено, что йеменские прокси обзаведутся на иранские деньги таким оружием и это поставит Тель-Авив в коленно-локтевую позу, потому что движение «Ансар Аллах» не будет колебаться в использовании такого оружия против Израиля. Средства доставки ядерных боезарядов в виде ракет у него есть, и, видимо, при необходимости оно получит еще.
Д. Трамп пока не решил, как ему быть с хуситами, потому что первые попытки накрыть их ковровыми бомбардировками напомнили горький опыт Афганской авантюры. Партизанская армия не боится бомб. Попытки не получились, но американская флотилия была чувствительно пощипана хуситскими малыми ракетами. Она отошла от берегов Йемена, разумно соображая, что ракеты могут иметь и больший калибр. С данной точки зрения военно-технологическое преимущество региональных агрессоров не столь убедительно и им требуется крепко подумать. Если же Израиль продолжит нанесение ударов по Ирану, то ожидать развития ситуации в данном направлении весьма логично. Станет ли от этого Америка снова великой и продолжит ли Израиль разбойничать в регионе, покажет время. В лучшем для них случае они окажутся в положении собаки, гоняющейся за собственным хвостом. А в худшем – лицезреть обрушение Израиля как троянского коня США на Ближнем Востоке.
