Нежелательная в России американская корпорация RAND продолжает издавать очередные доклады по теме СВО, которые могут быть любопытны с точки зрения того, как они оценивают вооружённый конфликт, перспективы его завершения, а также дальнейшие намерения в отношении России. В данной публикации мы рассмотрим три исследования. Первое носит название "Последствия войны России с Украиной и изменяющаяся природа конфликта", где даются следующие ключевые выводы:
«Основным геостратегическим эффектом войны стало ослабление отношений между Европой и Россией и в меньшей степени Европой и Китаем, в то же время предоставив возможность укрепить отношения между США и их европейскими союзниками. Если эти изменения окажутся долгосрочными, они отсрочат достижение Россией и Китаем цели создания многополярного мира при уменьшении влияния Запада. Помимо крови и материальных затрат, к которым приведет отсрочка, это будет более существенной стратегической ценой для Кремля.
Усилились стимулы России и Китая к подрыву трансатлантического альянса. Хотя Россия, похоже, по-прежнему открыта для возобновления своих довоенных торговых отношений с Европой, решения Европы о поиске долгосрочных альтернатив российскому импорту энергоносителей и введении широкомасштабных санкций будет нелегко отменить. Пекин, со своей стороны, похоже, проявляет все больший интерес к дипломатическим и информационным операциям, направленным на ослабление трансатлантического альянса.
Адаптация США и союзников необходима для подготовки к будущим крупномасштабным затяжным операциям. Противники США заметили их трудности в продолжении поддержки Украины и могут вновь усомниться в способности и желании США вести длительную войну. Если противники считают, что их промышленные и политические системы лучше подходят для затяжного конфликта, чем системы США, и если они понимают, что их интересы все еще могут быть достигнуты приемлемой ценой, результатом может стать ослабление расширенного сдерживания США.
Оборонное сообщество США, возможно, пренебрегает последствиями войны на Украине для будущие непредвиденные обстоятельства за пределами Индо-Тихоокеанского региона, в том числе в Европе. США активно участвуют в усилиях по выявлению и применению уроков, извлеченных Украиной, в Индо-Тихоокеанском регионе и, возможно, делают это более энергично и гибко, чем конкуренты, но США, похоже, не предприняли аналогичных усилий по изменению своего подхода к другим театрам военных действий. Учитывая напряженность, которую их глобальные обязательства, вероятно, создадут для
военных и экономических ресурсов США в предстоящие годы, поиск более экономически эффективных, асимметрично выгодных средств сдерживания агрессии противника должны быть одинаково эффективными на всех театрах военных действий».
Это, казалось бы, очевидные выводы, хотя акцент на переходе к многополярности и интересах Китая выдает истинные желания Вашингтона по сохранению собственной гегемонии.
При этом авторы отмечают, что ситуация на поле боя может разворачиваться в различных направлениях, а дипломатические пути могут иметь различные сценарии.
В целом заметны попытки демонизировать Россию, поскольку допускается, что Москва может применить ядерное оружие на Украине или противоспутниковое оружие на низкой околоземной орбите против коммерческих спутников, с помощью которых Украина получает разведданные. Также отмечается, что Китай может увеличить поддержку России поставками вооружений.
Интересно, что в выводах говорится, что «такое развитие событий свидетельствует о единодушном мнении о том, что материально-техническая и экономическая поддержка Украины сама по себе не может обеспечить достижение целей региональной безопасности».
Что касается завершения конфликта, то выделяется три сценария:
Россия добилась успеха в достижении своей первоначальной цели, сменив правительство в Киеве военным путем;
Украине удалось отразить российское наступление и вернуть территорию, занятую или оспариваемую российскими войсками с 2014 г.;
Украина и Россия договорились прекратить военные действия, но территория Украины остается разделенной из-за постоянных боевых действий низкой интенсивности.
Очевидно, что первый желателен для Москвы, тогда как этого боится Запад, второй, наоборот, выгоден Украине и Западу, но явно не осуществим, а третий отражает реальное положение дел.
Что касается рекомендаций, то авторы утверждают, что правительству США следует:
расширить сотрудничество, раскрытие информации и планирование с европейскими союзниками для решения глобальных проблем США,
уделять больше межведомственного внимания и выделять больше ресурсов для защиты политических систем США и союзников от информационных операций противника;
продолжать совершенствовать инструменты экономического принуждения США и их союзников.
Министерству обороны США следует:
сосредоточить инвестиции в оборонно-промышленную базу для подготовки к возможному удовлетворению долгосрочных потребностей. Наращивание производственных мощностей как США, так и ЕС, будут направлены в первую очередь на удовлетворение военных потребностей Украины и поддержку стран-доноров;
обновить планы США и НАТО по сдерживанию России, чтобы более полно учесть уроки, извлеченные из боевых действий на Украине, особенно к Индо-Тихоокеанскому региону и возможностям БПЛА,
оценить влияние растущей зависимости от БПЛА на восприятие противником приверженности США обороне союзников по НАТО.
Также предлагается вооруженным силам США в Европе, Африке и военно-космическим силам США:
изучить возможности использования существующих и предлагаемых улучшений в Европе и инфраструктуры для поддержки распределенных воздушных операций США,
сотрудничать с ВВС Украины и союзниками, чтобы использовать опыт войны как в НАТО, так и для разработки тактики, методов и процедур США.
Это свидетельствует о явном желании империалистических сил продолжать прокси войну руками Украины против России и полученный опыт использовать для улучшения своей боеспособности, которая может пригодиться в будущей войне с Китаем.
В другом докладе "Рассеянные, замаскированные и поддающиеся деградации" говорится непосредственно о полученном украинском опыте, который ценен для Вооружённых сил США.
«Российско-украинская война является важной возможностью и мотивацией для Соединенных Штатов узнать об использовании и взаимодействии различных сил и средств в конфликте высокой интенсивности таким образом, который ранее был невозможен», – говорится в исследовании. Хотя отмечается, что Украина отличается от США, поэтому скопировать напрямую не удастся. При этом говорится, что «Россия и Китай существенно отличаются и в этих областях, и даже в случае конфликта с НАТО Россия может выбрать иной способ ведения войны, чем в Украине… а США готовятся к войне между Россией и НАТО и войне между США и Китаем, в которой также участвуют союзники и партнеры США в Тихоокеанском регионе». То есть и здесь не скрывается намерение о потенциальной войне с Китаем.
На основе полученных уроков авторы предполагают, что в будущем различие между БПЛА и крылатыми ракетами, вероятно, будет размыто. Пока крылатые ракеты сохраняют преимущества в скорости, полезной нагрузке и помехоустойчивости по сравнению с БПЛА, но технический прогресс, вероятно, позволит разрабатывать БПЛА с более быстрыми двигателями. Поэтому эти два типа оружия можно будет комбинировать исходя из конкретных задач.
Баланс между нападением и обороной может резко измениться, поэтому не обязательно будет вестись война на истощение, как происходит на Украине. Вероятно, обороняющуюся сторону также легко будет обнаружить, как сейчас нападающую.
Отмечается важность постоянного наблюдения и ведения огня на большие дистанции, что повышает эффективность традиционных оборонительных мер, таких как минные поля. При этом та же динамика может быть применима и к другим областям и географическим регионам.
Затяжной конфликт требует специфического подхода к экономически эффективным средствам, а на Украине обеим сторонам пришлось спонтанно приспосабливаться к условиям, перестраивая свои оборонные промышленные базы, зарубежные источники снабжения и оперативные концепции, соответствующие реальности того, какие типы боеприпасов и систем остаются в их распоряжении. Поэтому жизненно важным является создание массового вооружения при низких затратах.
«Компетентность имеет такое же значение, как и технология, если не большее. Чисто технические довоенные сравнения военного потенциала России и Украины не позволили бы предсказать нынешнюю ситуацию. Конфликт подчеркнул важность мягких аспектов военной мощи, таких как тактическое мастерство, продуманное оперативное планирование и последовательная стратегия». С этим нельзя не согласиться. Но этот подход нельзя скопировать, и каждый случай будет уникальным.
Также указано, что превосходство в воздухе имеет решающее значение. А многие из проблем, отмеченных на Украине, возникают из-за неспособности любой из сторон достичь превосходства в воздухе. При этом добавлено, что «в какой-то момент огромная численность российских вооруженных сил и их высокая устойчивость к истощению могут компенсировать те же нематериальные факторы, которые обеспечили Украине военное преимущество в начале полномасштабного вторжения».
Указаны риски для США как в Индо-Тихоокеанском регионе, так и для стран НАТО на случай войны с Россией – Запад не сможет обеспечить полное господство в воздухе и установить надежную систему ПВО.
Выводы доклада аналогичны предыдущим – инвестиции в разработку и производства оружия и боеприпасов, особенно дальнего радиуса действия; увеличение спутниковой группировки на орбите; внедрение систем борьбы с БПЛА как кинетических, так и РЭБ; изучение потенциала морских мин; выбор приоритетов в случае затяжного конфликта.
Третий доклад носит название "Военные России после Украины" и посвящен потенциальному восстановлению и реорганизации вооруженных сил РФ.
Здесь отмечено четыре сценария.
План Шойгу. Он отражает идеи о перемирии, которые были представлены бывшим министром обороны Шойгу.
Пересмотр старых моделей. Это означает возвращение к вооруженным силам, существовавшим до появления "Нового облика", с акцентом на массовость и сильную зависимость от призыва на военную службу, мобилизацию, ядерный потенциал и внутреннее производство.
Новый облик. Это предполагает создание меньших по численности, но качественно превосходящих сил.
Новая оперативная модель. Предполагается осуществление крупных институциональных реформ.
В исследовании отмечен исторический опыт – распад СССР и реорганизация армии России, война в Чечне и полученный там новый опыт, попытки модернизациии во время Сергея Иванова на посту министра обороны, а также война в Грузии в 2008 г., которая стала катализатором реальных реформ.
В результате анализа авторы пришли к следующему выводу:
от того, как закончится война на Украине, будут зависеть уроки, которые Россия извлечет из этого конфликта, и, как следствие, решения, которые Россия примет о восстановлении;
отношения России с ее ключевыми партнёрами, включая, в частности, Китай, Иран, Беларусь и КНДР будут играть особенно важную роль в формировании процесса восстановления;
решение России перестроить экономику страны на военное время привело к возникновению зависимости в оборонно-промышленной базе, которую будет трудно изменить. Здесь авторы явно перегибают палку, поскольку экономика России продолжает функционировать в обычном режиме, хотя с учетом нужд СВО и санкций;
внимание Запада сосредоточено на скорости восстановления, а не на характере восстановленных вооруженных сил России.
И как вывод: «Частично восстановленные российские вооружённые силы по-прежнему будут представлять серьезную угрозу интересам США и Запада на европейском театре военных действий». Вряд ли следовало ожидать чего-то другого. Это мы знаем со времён императорской России – сильную Россию боятся. И это было, пожалуй, основной причиной государственного переворота на Украине в 2014 г. и начала прокси-войны коллективного Запада.
Нам же очередные доклады RAND должны быть напоминанием о реальных намерениях бывших партнёров и сигналом к необходимым изменениям как в военной сфере, так и самом обществе.
