В год 80-летия Великой Победы над фашизмом мы вспоминаем не только тех, кто на передовой насмерть стоял, защищая Родину, кто ковал победу в тылу на заводах, выращивал хлеб на полях, рыл окопы, но и о тех, кто спасал в тяжелейших условиях нашу культурную цивилизацию, культурный код Советской страны. Благодаря героизму мирных мужественных людей сохранено величайшее наследие – культурное, духовное, сакральное.
Сейчас об этих людях снимаются фильмы, пишутся книги, в их честь устанавливаются мемориальные доски. Исследователи находят всё новые свидетельства спасения артефактов и даже обнаруживают то, что казалось утраченным навсегда.
Мало кто из посетителей входящего в список Всемирного наследия ЮНЕСКО историко-археологического Музея-заповедника «Херсонес Таврический» в Севастополе задумывается о том, что его бесценное богатство могло быть полностью разграблено немецко-фашистскими оккупантами. Героическая эпопея спасения достояния России и мировой цивилизации навсегда вошла в анналы истории.
«Херсонес, как и весь Севастополь, испытал ужасы военных действий в первый же час войны, – рассказывает старший научный сотрудник музея-заповедника Валентин Дорошко. – С раннего утра противник сбрасывал на севастопольские фарватеры электромагнитные и акустические мины, чтобы заблокировать выход наших кораблей из бухты. На третий день войны одна из электромагнитных мин весом в полтонны упала во дворе музея, спасибо, не разорвалась. С фронта приходили тревожные новости. 5 августа начинается героическая оборона Одессы. Врагами захвачены Николаев и Херсон. В неизбежности эвакуации музейных экспонатов сомнений не было.
Сотрудники бережно и надёжно упаковали античные скульптуры и керамику, архивные документы. В том числе символ музея – высеченную на мраморной плите в IV веке до нашей эры клятву граждан древнего Херсонеса быть верными своему городу и демократии, не выдавать тайн врагам и не вступать в заговоры. В 108 ящиках оказалось 8 тонн. Несмотря на то, что по разнарядке на теплоходе "Волга" разрешили вывезти 3,5 тонны культурного груза, погрузили всё.
18 сентября 1941 года в трюмах бывшего испанского пассажирского лайнера «Хуан Себастьян Элькано», оставшегося в СССР после Гражданской войны в Испании и вошедшего в состав Черноморского пароходства с новым именем, оказалось 11298 артефактов. Сопровождать их поручили сотруднику музея Станиславу Францевичу Стржелецкому с его согласия.
Огромную опасность представляли для лайнера электромагнитные и акустические мины, которыми немцы забросали Севастопольскую бухту. Риск был настолько велик, что отправлять его не решались до приезда в город ведущих отечественных физиков Игоря Курчатова и Анатолия Александрова. Будущие «отцы» советской ядерной бомбы создали систему размагничивания корабля. После этого опытные лоцманы благополучно доставили ценнейший груз до грузинского порта Поти. Дальше – по железной дороге в Тбилиси, Баку, к берегу Каспийского моря».
Стржелецкий добился, чтобы груз переправили на восточный берег Каспия в Красноводск, оттуда – в Ашхабад, Ташкент, Оренбург. Свои страдания, тяготы, сопровождавший груз севастополец поведал в своих дневниках. В Оренбурге его встретили сорокоградусные холода. Спал под одеялом, покрывавшимся ночью коркой льда. Скудные запасы продуктов иссякли. У него не было времени перед отъездом в Свердловск выстоять пять-шесть часов в очереди за полукилограммовой пайкой хлеба. От голодной смерти спасла семейная пара с Донбасса, напросившаяся в попутчики. Провизии добрых людей на троих с трудом, но хватило.
В Свердловске из «культурного вагона» вышел измождённый человек, завершивший 105-дневную дорожную эпопею, преодолев почти 6 тыс. километров по территории пяти союзных республик – РСФСР, Грузии, Азербайджана, Туркмении, Казахстана.
Коллекцию крымского музея разместили в печально известном доме Ипатьева, где в 1918 году была расстреляна царская семья, а в 1941-м располагался Музей революции. По соседству оказались экспонаты Эрмитажа и Оружейной палаты.
Чтобы прокормиться, Стрежлецкий работал охранником на огородах, разбитых музейщиками вокруг Ипатьевского дома. За что получил 80 вёдер картошки. А по вечерам писал диссертацию про античный город.
К сожалению, не все коллекции севастопольских музеев удалось сберечь. По свидетельству начальника отдела «История Крымской войны 1853–1856 гг.» Музея-заповедника героической обороны и освобождения Севастополя Екатерины Малиновской, «только часть музейных фондов удалось эвакуировать вглубь страны. Были вывезены наиболее ценные экспонаты Севастопольской картинной галереи, Музея Крымской войны и Херсонеса».
В Херсонесе остались крупные архитектурные детали. Часть их была украдена или сломана оккупантами. Так, например, шесть колонн знаменитой Базилики были пробиты пулями, а седьмая рухнула и разбилась, когда немецкий солдат решил испробовать силу русской гранаты, бросив её на массивную мраморную плиту пола храмового сооружения. После войны, к счастью, удалось восстановить величественную византийскую архитектуру в том виде, какой она была до оккупации.
Херсонесская земля хранит свидетельства трагических событий военных лет. О чёрных страницах истории напоминают спасённые и дополненные музейные архивы, в которых – фотографии, переданные немецким солдатом Артуром Соубустой, дважды приезжавшим туристом в 90-е годы в Херсонес. Он свидетельствовал, как во время оккупации Владимирский собор был превращён в мастерскую для ремонта военной техники.
Есть и воспоминания о бесчинствах оккупантов единственного остававшегося в городе научного сотрудника музея Александра Тахтая. Поэтесса, «голос блокадного Ленинграда» Ольга Берггольц в 1946 году, по горячим следам, написала очерк, в котором рассказала, как учёный прятал от немецких солдат музейные ценности, в том числе и те, что предназначались "покорителю Крыма» Э. фон Манштейну. Ящика с ними оккупанты недосчитались среди тех, которые были приготовлены для отправки в Германию. Благодаря отваге Тахтая надёжно упрятанный, он остался на севастопольской земле.
От очевидцев О. Берггольц узнала, как учёный бесстрашно убеждал рассовывающих по карманам драгоценные греческие терракоты, сосуды, царапающих на амфорах свастику, разводивших на древних мраморных плитах варварские костры оккупантов: «Это нельзя. Это принадлежит прошлому. Это достояние человечества. Это не ваше». И солдат так изумлялся тому, что слабый, очень старый, морщинистый и седобородый старичок отнимает вещицу у него, вооруженного здоровяка, которому достаточно только дунуть, чтоб старичок покатился с ног, что, хохоча и изумляясь, отдавал украденную безделушку».
Сейчас это может показаться фантастикой. А тогда это было жестокой реальностью, несшей смертельную опасность для патриота. По его списку узнали потом, какие ценности захватили фашисты, с точным указанием причастных к хищению войсковых частей.
Подробности тогдашней жизни Александра Тахтая впечатляют. В своих отчётах он написал: «Всё, что я делал в Херсонесе, работая с немцами, не для них, а для Херсонеса, эта работа была вызвана моим глубоким, ни на минуту не поколебленным убеждением в скоропреходящести немецкого владычества и в неминуемости воссоединения Херсонеса с Великой Советской «Большой Землей» и естественно вытекающим отсюда стремлением начать восстановление музея заблаговременно, не ожидая твердожданного момента освобождения».
Ценности вернулись в Херсонес в декабре 1944 года. Тахтай активно участвовал в восстановлении музея. Но не миновало его ложное обвинение в сотрудничестве с немцами, как и Степана Щеколдина, спасшего от разграбления оккупантами Воронцовский дворец в Алупке. В лагерях они стойко ждали реабилитации, и вера в справедливость помогла перенести все трудности. Их честные имена были восстановлены.
Степан Щеколдин
Подсчитано, что до сих пор более 14 тысяч экспонатов Херсонесского музея числятся пропавшими без вести. Общий ущерб, нанесенный оккупантами движимому и недвижимому имуществу – 7 миллионов 748 тысяч рублей в тогдашних ценах.
Кое-что земля Херсонеса возвращает археологам. «Раскопки 2024 года подарили сенсационную находку времён Великой Отечественной, – рассказала заведующая научным архивом музея-заповедника Татьяна Прохорова. – На городище были найдены артефакты, которые немецкие оккупанты использовали как строительный материал для заградительной стенки. Более 200 предметов с фондовыми номерами вернулись тогда в музейную коллекцию».
Дары прошлого, сохранённые древней землёй
Гражданский подвиг совершили сотрудники и других российских музеев, спасая бесценные сокровища.
Заместитель заведующего отделом письменных источников московского Государственного исторического музея Наталья Демирова рассказала, как в 1944-м работник отдела археологии Наталья Пятышева отправилась в Керчь для спасения разрушенного немцами саркофага, найденного на Таманском полуострове в 1916 году. Не имея ничего, кроме сопроводительного письма, она сумела договориться с местными жителями и военными, чтобы помогли транспортировать части пятитонного экспоната до Москвы. Ценный артефакт был отреставрирован и хранится в фондах музея, единственного в столице не прекращавшего работу всю войну.
В каждом коллективе сохраняют память о тех, кто самоотверженно спасал экспонаты, берегут сведения о том, как это происходило. Заместитель заведующего отделом «Научный архив рукописей и документального фонда» Эрмитажа Елена Соломаха рассказала, как общими усилиями эвакуировали важнейшие рукописи из Пушкинского дома, экспонаты Академии материальной культуры, Музея этнографии, материалы Пулковской обсерватории. «То, что не успели переправить до начала блокады, спрятали, старались сберечь любой ценой, – отмечает она. – Современному поколению важно знать, как всё происходило, какие усилия прикладывались, чтобы сохранить наше культурное наследие».
С героями того времени знакомят документальные фильмы, среди которых: «Стржелецкий – хранитель сокровищ Херсонеса», «Степан Щеколдин, человек, спасший Воронцовский дворец». Поистине, никто не забыт, ничто не забыто.
Выставка артефактов из уникальной коллекции Севастопольского музея-заповедника «Восточный эшелон. История спасения коллекции древнего Херсонеса» экспонируется в Екатеринбурге в выставочном пространстве «Наука в большом городе» с 24 апреля по 2 сентября. Фотографии и артефакты переносят посетителей на несколько десятилетий назад, свидетельствуют о преступлениях фашистов и о героизме советских музейщиков.
* * *
Специальная военная операция дала новые примеры героизма музейщиков. От современных варваров музейные ценности спасают наши бойцы, а сохраняют они, музейщики. Около девяти тысяч картин из коллекции Херсонского художественного музея принял Центральный музей Тавриды. На Крымский полуостров вывезены также экспонаты Каховского исторического музея, часть собрания научной библиотеки.
Реставраторы Русского музея восстановили картины, пострадавшие при ракетном ударе ВСУ по Таганрогу. Впервые после Великой Отечественной войны специалисты столкнулись со столь масштабным повреждением полотен. Напомним, что в создании Таганрогского художественного музея непосредственное участие принимал Антон Павлович Чехов. Открытый в конце XIX века, он славился коллекцией выдающихся русских художников рубежа XIX-ХХ веков.
К величайшему сожалению, более всего пострадала именно она – «Золотые имена Серебряного века». Но питерские реставраторы поработали на славу. В этом убедились посетители выставки «Спасенные шедевры. Русский музей – Таганрогу» в Мраморном дворце Русского музея, где были представлены 22 восстановленных полотна, которым возвращён изначальный вид. Среди них картины Коровина, Серебряковой, Рериха, Жуковского, Серова, Борисова-Мусатова, Яблонской. Кропотливую работу специалистов директор Русского музея Алла Манилова назвала «военно-полевой хирургией в искусстве».
На выставке картин из Таганрога, спасённых реставраторами Русского музея
…Май победного юбилейного года всколыхнул воспоминания о героическом былом и провёл параллели с подхватившей эстафету мужества современностью.
