Едва ли текущее обострение отношений между Пакистаном и Индией (далеко не последнее в истории этих обретших в 1947 г. независимость частей бывшей Британской Индии) выльется в обмен ядерными ударами, однако их последствия для региона могут оказаться весьма серьёзными. Жестокое нападение 22 апреля боевиков малоизвестной группировки «Кашмирское сопротивление» на отдыхающих у города Пахалгам в живописной «Индийской Швейцарии» имело явно медийный эффект, что породило предположения о причастности к кровавому инциденту британских спецслужб, недовольных активным сближением Нью-Дели с Вашингтоном. Теракт совпал по времени с пребыванием в Индии вице-президента США Вэнса, а премьер-министр Нарендра Моди был вынужден спешно прервать визит в Саудовскую Аравию.
Хотя до открытого столкновения пока дело не дошло, стороны конфликта стягивают подкрепления к линии разграничения и усиливают приграничные укрепления. Так, Пакистан перебрасывает танки БМП и БТР в сторону «Азад-Кашмира». С противоположной стороны активно работает военно-транспортная авиация ВВС Индии, начавших масштабные учения «Аакраман-2025» прямо у границ Пакистана.
Подтверждая серьёзность намерений, Нью-Дели прекратил действие Договора о водах Инда от 1960 года, действие которого не прерывалось даже во время военных действий между двумя соседними странами. На протяжении 65 лет стороны гарантировали друг другу совместное использование речного бассейна и взаиморасчеты за водопользование каждой из сторон (включая «водный бартер»), однако проблемы накапливались и сегодня могут дать знать о себе в полный рост. Пока поступление в Пакистан из южного притока Инда – Сатледж продолжается: Индия выбирает в полной мере причиняющихся ей квот и не имеет физической возможности заблокировать высокогорные истоки рек. «Мы позаботимся о том, чтобы ни одна капля воды из реки Инд не попала в Пакистан», – эмоционально заявляет тем не менее министр водных ресурсов Индии. Как известно в Южной и Центральной Азии вода – не только источник жизни, но и мощнейший элемент политического давления. В 1970-х годах и позже власти Бангладеш, Бутана, Сикима (включен в состав Индии в 1975 г.) и Непала предлагали подумать о механизмах совместной координации при трансграничными речными водными ресурсами в Южной Азии, однако в Исламабаде и Дели не реагировали на такую инициативу.
Комитет национальной безопасности Пакистана грозно заявляет о том, что попытка остановить поток воды будет считаться актом войны и Исламабад готов к ответу всеми имеющимися силами. Вместе с тем среди наблюдателей распространено мнение, что до «горячей войны» дело таки не дойдёт: «То, что сегодня Индия перекрыла воду, не означает, что завтра в Исламабаде будут сухие краны в кухнях. Потребуется несколько лет, чтобы сельское хозяйство Пакистана понесло сильный урон от этой меры. А девать излишек воды на индийской стороне будет некуда уже к середине июня. И воду придётся пустить снова».
Здесь стоит напомнить о пробуксовке принятой в 2013 г. индийскими властями программы переброса в засушливые внутренние регионы среднего и верхнего течения рек Ганг и Брахмапутра (в том числе по экстерриториальному каналу между ними через Бангладеш). Помимо финансовых и технологических сложностей, имеет место и внешнеполитический фактор: в Непале, Бангладеш и Бутане возражают против такой программы, ибо бассейны указанных рек затрагивают и территории этих стран. Например, Брахмапутра (среднее и нижнее течение) и впадающий в неё Ганг (нижнее течение) обеспечивают почти 95 % всех водных ресурсов Бангладеш, позицию которого, как и других соседей Индии, поддерживает Пакистан (что неудивительно). Однако в 2016 г. Верховный суд Индии отверг все возражения против программы переброса стоков многих (если не большинства) трансграничных рек, частично реализуемой в некоторых регионах, в том числе вблизи границ с Непалом и Бангладеш, но всё же не в полном объеме из-за негативной позиции этих стран.
Как отмечает эксперт Института географии РАН Г. В. Сдасюк, ещё в 2002 г. в условиях тяжёлой засухи тогдашний глава правительства А. Ваджпайя создал рабочую группу «для подготовки проекта соединения речных бассейнов страны. Этому предшествовало обращение Верховного суда Индии к правительству об осуществлении такого проекта, предусматривающего соединения основных речных бассейнов между собой и переброски речного стока с севера на юг, а в полуостровной части (центр и юг страны. – Прим. ред.) – поворота рек, стекающих с Западных Гат и впадающих в Аравийское море, с запада на восток» (то есть в этом контексте в «передел» подпадают Инд и всего его притоки). Эксперт отмечает, что такого рода проект «не имеет себе равных в мире» хотя бы потому, что его общая протяжённость составит не менее 12,5 тыс. км, «однако его реализация оценивается величинами от 200 млрд долл. до триллиона». Не стоит забывать и о том, что исток и верхнее течение почти всех основных рек Южной Азии (кроме Брахмапутры, включая Инд и большинство его притоков) расположены в Джамму и Кашмире, либо же или вплотную примыкают к этому конфликтному региону и, более того, невдалеке от пакистанской столицы. Данное обстоятельство изначально привносит дополнительную опасность очередного военного конфликта Нью-Дели с Исламабадом, тем более что в договоре 1960 г. взаимодействие по водохозяйственным и водорегуляторным вопросам в Джамму и Кашмире никоим образом не оговорено (1)…
Сообщалось также о планах строительства индийскими властями водоканалов в засушливый юго-западный регион страны из притоков Инда, оговорённых упомянутым соглашением 1960 года, что способно придать конфликту дополнительную остроту. Хотя официальные проекты пока не опубликованы, официальных опровержений их отсутствия тоже нет.
По данным Международной комиссии по водным ресурсам (на начало 2010-х), «...согласно договоренностям 1960 года, Индия получила контроль над стоком рек Рави, Биаса и Сатледжа, а Пакистан – над стоком Инда, Джелама и Чинаба. Индия могла пользоваться водой "пакистанских" рек, но не имела права менять их русла или строить водохранилища без согласования с Пакистаном. В 1960-х гг. была сооружена крупная плотина Мангла на пограничной с Индией реке Джелам, а в 1976-1977 гг. – совместная плотина Тарбела на Инде.
Но в последнее время [в Индии. – Прим. ред.] звучат голоса о денонсации Договора между Индией и Пакистаном. Расторжение договора означает угрозу жизни населения и разрушения сельского хозяйства Пакистана. Озвучено мнение бывшего шефа пакистанской разведки, что Исламабад, не задумываясь, нанесёт по Индии ядерный удар, если такое случится, так как будет поставлено под вопрос само существование Исламской Республики Пакистан».
25 апреля министр обороны Пакистана Хаваджа Мухаммад Асиф заявил о невиновности своей страны, заверив, что Исламабад «готов сотрудничать» с «любым расследованием, которое проводится международными инспекторами. Мы не хотим, чтобы эта война разгорелась, потому что её разжигание может привести к катастрофе в этом регионе». Министр финансов Мухаммад Аурангзеб признаёт, что конфликт с Индией «не пойдёт на пользу» экономике страны, обратившейся к Китаю с просьбой об увеличении действующей кредитной линии на 10 миллиардов юаней (1,4 миллиарда долларов). Кроме того, Пакистан добился прогресса в выпуске своих первых облигаций «панда» – номинированных в юанях долговых обязательств, выпущенных на внутреннем рынке Поднебесной.
В тот же день в ходе отдельного телефонного разговора с иранским коллегой Аббасом Аракчи глава пакистанской дипломатии Исхак Дар выразил признательность Тегерану за конструктивную роль в усилиях по ослаблению региональной напряжённости. Надо надеяться, апокалиптические сценарии всё-таки не реализуются, однако явно демонстративный и нарочито жестокий характер инцидента свидетельствует как минимум о стремлении влиятельных сил максимально разжечь стародавний конфликт с перспективой вовлечения в него соседних государств, и прежде всего Китая.
Примечание
(1) Кстати, в 1966 г. в ходе исторических переговоров в Ташкенте с участием главы советского правительства А. Н. Косыгина премьер Индии Л. Б. Шастри и президент Пакистана М. Айюб Хан договорились в том числе о совместном предотвращении распространения трансграничной пустыни Тар (пакист. Холистан), занимающей 35% территории трансграничного бассейна Инда. После внезапной кончины Шастри в Ташкенте планировавшееся к подписанию соглашение кануло в Лету, однако сотрудничество всё-таки имело место, хотя носило эпизодический характер. В последние годы имели место точечные лесопосадки, совместное исследование или освоение некоторых подземных водных ресурсов в приграничных районах пустыни.
