Зачистка дворца Дар-уль-Аман

28 декабря в Генеральный штаб приезжает Станислав Лаговский, начальник физподготовки и спорта дивизии, с приказом комдива произвести зачистку дворца Дар-уль-Аман, который находится через дорогу от Генерального штаба. Афганцы его называли почему-то Дворец молодёжи.



Один из красивейших дворцов Кабула, стоит на возвышенности и просматривается со всех сторон. В нём размещалось министерство обороны, но в конце декабря 1979 года вся военная власть находилась в Генеральном штабе – в здании Национального музея Афганистана. Причина зачистки дворца была в том, что оттуда вёлся обстрел наших подразделений. И хотя полковая артиллерия хорошо поработала ночью и раздолбила часть дворца, комдив приказал зачистить полностью здание от гвардейцев Амина. Оставлять у себя под боком неприятельские вооружённые силы, укрытые метровыми стенами дворца, было бы глупо.

Лаговский спрашивает Куиша: «Пойдёшь со мной?» Взводный отвечает: «Да». «Собери, — говорит, — людей, человек двадцать хотя бы». Куиш отвечает: «Так я своих и возьму». Несколько БМД с экипажами находились в районе дворца Тадж-Бек, после эвакуации советских специалистов в посольство СССР второй взвод остался на его охране. Поэтому собрали всех, кого было можно, кто свободен, и выдвинулись пешим порядком к Дар-уль-Аману.

Лаговский привёз с собой переводчика — молодого лейтенанта, на вид примерно нашего возраста. Мы с ним позже разговаривали и узнали, что он из Москвы, учился там же в институте военных переводчиков. Учёбу не окончил: в середине декабря 1979 года несколько студентов-курсантов восточного факультета построили перед начальником института, который им объявил, что они уже всему научились и теперь поедут свои знания на практике применять. Выдали документы, лейтенантские погоны и в эту же ночь отправили самолётом в неизвестность. По его словам, им даже не позволили съездить домой, повидаться с семьями, с родителями.

Мне по этому поводу вспоминается рассказ моего старшего товарища, фронтовика, десантника Владимира Георгиевича Анисимова. После призыва в 1943 году и полугодового обучения ему присвоили звание младшего сержанта и направили в действующую армию. Вначале воевать Владимиру Георгиевичу пришлось в составе диверсионного отряда в Крыму, где они уничтожали приехавших на отдых солдат и офицеров вермахта и СС и помогали местному населению создавать партизанские отряды. Также перед ними стояла задача: наказать тех, кто хлебом-солью встречал гитлеровцев на полуострове. Затем были бои у озера Балатон, разгром танковой группы противника и сразу же Венская операция, в ходе которой младший сержант Анисимов получил ранение в голову. После капитуляции Германии демобилизации подлежали те, кто призывался ещё в довоенное время, в 1939–1940 годах. Молодёжь 1925 года рождения продолжала служить.

Фронтовой друг Владимира Георгиевича, сержант Константин Ваншенкин, сумел каким-то образом уволиться в 1946 году и уехал в Москву поступать в институт. Владимир Георгиевич говорил: подробностей не помню, но ему кто-то помог тогда уйти из армии. В дальнейшем Константин Ваншенкин стал известным поэтом, автором стихов к песням «Алёша», «Я люблю тебя, жизнь!» и многих других. А младшего сержанта Анисимова в 1947 году вызывает комполка и спрашивает, не хотел бы он военное училище окончить и остаться в армии. Владимир Георгиевич отвечает, что он не против, но у него только восемь классов за плечами, подойдёт ли он? Полковник говорит: не переживай, там всему научат.

А через год или полтора обучения вызывает Владимира Георгиевича теперь уже начальник училища и объявляет: готовьтесь к отправке в войска, в ближайшие дни присвоим вам звание. Фронтовик спрашивает, как же так, обучение не окончено! На что полковник отвечает: не переживай, в войсках всему научишься, практика — самое главное. И объясняет эту спешку: Сталин приказал демобилизовать всех «стариков», поскольку люди уже по десять лет оторваны от семей. «Так что, — продолжает начальник училища, — они увольняются, а вы им на смену поедете». Владимиру Георгиевичу довелось быть и заместителем командира разведывательной роты, и замполитом, и начальником парашютно-десантной службы. Уволился в запас он в звании подполковника воздушно-десантных войск. С таким, казалось бы, неоконченным обучением.

Но вернёмся к Дар-уль-Аману. Мы заходим во дворец через центральный вход, цепочкой один за другим продвигаемся вперёд вдоль стен, переводчик периодически кричит в глубину дворца что-то вроде «мы шурави (советские), выходите, сдавайтесь, бросайте оружие, не оказывайте сопротивления, всем гарантируется жизнь». Буквально через минуту выходит афганский солдат. Что-то говорит, руки вверх поднял, а в правой руке держит огромную связку ключей, быть может, комендант. Лаговский приказывает ему открыть ближайший зал — высокие резные двери. Тот начал подбирать ключ, но ничего не получается — руки трясутся, он в скважину замочную попасть не может. Начфиз отодвигает его в сторону, удар ногой — и двери открываются без ключа. Следующие кабинеты и залы открывались таким же образом, ключник шёл рядом и объяснял, что где находится.

Нас, конечно же, поразило великолепие дворца. Мы все — рабоче-крестьянские дети и ничего подобного ранее не видели. Высоченные потолки, богатое внутреннее убранство, широкие парадные лестницы, как в Эрмитаже. Вышибает Лаговский очередную дверь, заходим, а там мраморные ванна, умывальник, медные краны, начищенные до золотого блеска. Всё это произвело на нас неизгладимое впечатление.

Зачистка дворца Дар-уль-Аман прошла достаточно спокойно. Каких-то серьёзных стычек не было. Всех пленных мы отведали в штаб и вернулись к выполнению своих задач.

Позже стала известна основная причина зачистки дворца Дар-уль-Аман — это обеспечение безопасности нового главы Афганистана. После прихода к власти Бабрака Кармаля встал вопрос о его месте постоянного пребывания. С 28 декабря он со своими соратниками передвигался по городу, каждый день меняя место ночлега. Первые сутки они провели в здании представительства главного советского военного советника. 29 декабря переехали в здание дворца Дар-уль-Аман. Но уже утром 30 декабря перебрались в здание МВД ДРА (Царандой), а на ночлег уехали на гостевую виллу президента ДРА «Чихиль-Сутун». Там прожили несколько дней, пока приводили в порядок традиционную резиденцию королей и президентов Афганистана — дворец «Арк» (дворец Народа).

Е. В. Чернышев:

«28.12., пятница. Часов в двенадцать разговаривал по телефону с генералом армии Варенниковым. Он интересовался потерями, сказал, чтобы к четырнадцати часам доложили. Предварительные данные у меня были. Согласовал их со штабом ВДВ. Окончательных данных у них тоже не было, но к единым результатам мы пришли.

В 14:00 доложил по телефону в Москву: на 14:00 имеется убитых — 30 человек, из них офицеров — один, и раненых 128, из них один офицер. (Раненый офицер — это командир 8-й роты 350-го гвардейского парашютно-десантного полка гвардии капитан Александр Панасюк. Прим. автора). Данные по сотрудникам Иванова сюда не включались, они были нам не известны. Наших раненых уже разместили в госпитале. Убитых готовили к отправке в Союз. Уточнены списки погибших в самолете Ил-76Д вечером 25-го. Формируется афганское правительство. Бабрак в Кабуле. Создана комиссия по реабилитации узников знаменитой тюрьмы Пули-Чархи. Во второй половине дня из провинций стали поступать сведения об отрицательной реакции на обращение нового президента».