Пётр Столыпин: «России нужен могучий флот»

– Лучшие, быть может, силы нашего флота лежат теперь на дне океана…

Эти слова, произнесённые Петром Столыпиным 24 мая 1908 года в петербургском Таврическом дворце, во время очередного заседания Государственной Думы, прозвучали трагично, горестно и скорбно. Премьер-министр Российской империи и одновременно министр внутренних дел Столыпин говорил о катастрофичных для России результатах русско-японской войны (1904–1905 гг.), в ходе которой была потеряна половина флота в Порт-Артуре (1-й Тихоокеанской эскадры) и уничтожена в Цусимском сражении 2-я Тихоокеанская эскадра. В связи с этими утратами премьер-министр настаивал на необходимости скорейшего восстановления российского военно-морского флота.

Думский зал Таврического дворца (С.-Петербург)

В исторической литературе часто упоминают об аграрной реформе Столыпина; однако о других сторонах его деятельности на посту премьера в 1906–1911 гг. говорят гораздо реже. А ведь в действительности Пётр Аркадьевич предпринял целый ряд системных преобразований, направленных на модернизацию всей экономической и социальной жизни страны, в том числе русской армии и военно-морского флота.

«Морское могущество России сделалось нулём»

Работать на усиление обороноспособности России премьер-министру приходилось в обстановке жесточайшего социально-политического кризиса: на фоне неудачной войны в стране развернулось мощное революционное движение, сопровождавшееся нарастанием террора (в основном эсеровского). В таких условиях, казалось бы, ни о каких радикальных преобразованиях в армии и флоте даже думать не приходилось. Но тем не менее если обратиться к исследованию Михаила Александровича Петрова (российского и советского военно-морского деятеля, историка, теоретика, капитана 1-го ранга) «Подготовка России к мировой войне на море» [1] – работе, составленной в 1926 году по документам архива «Мориском» (Морской Исторической комиссии), – то станет очевидным, что правительство Столыпина действительно предпринимало самые серьёзные меры для возрождения российского флота.

После Цусимы, отмечает М.А. Петров, «морское могущество России сделалось нулём». Автор исследования приводит данные о том, какими военным кораблями располагала Россия в начале русско-японской войны и что у неё осталось к 1906 году. Эти цифры шокируют: если на момент начала войны в составе обеих Тихоокеанских эскадр было 15 эскадренных броненосцев, то к концу войны остался лишь один; броненосцев берегов и обороны было 3 – под конец войны не осталось ни одного; крейсеров 1-го ранга было 14, сохранилось 7; крейсеров 2-го ранга было 5, уцелело 2; минных заградителей не осталось ни одного (в начале войны их было 2).

«Флот погиб, – констатировал Петров. – Несколько боевых единиц, которые уцелели, являлись жалкими обломками… Из этих обломков должен был быть восстановлен флот», способный защитить морские границы России и вывести её «на путь океанской мировой политики». Однако морское ведомство, отмечал автор исследования, в первые годы после войны «блуждало, его аппарат был неудовлетворителен, средства государства были расстроены…».

Уже в ходе русско-японской войны, занимаясь реорганизацией Морского управления, Николай II сместил главу ведомства – генерал-адмирала Алексея Александровича; вместо него первым морским министром был назначен адмирал Алексей Бирилёв. В апреле 1906-го был образован Морской генеральный штаб, который возглавил капитан 1-го ранга, вице-адмирал Лев Брусилов.

Лев Брусилов, первый начальник Морского генерального штаба

Он участвовал в разработке так называемой Малой судостроительной программы, проект которой предусматривал постройку для Балтфлота новых броненосцев, миноносцев, лёгких крейсеров, подводных лодок и т.д. Эта программа в феврале 1908-го рассматривалась в Совете министров с участием Столыпина и была передана в бюджетную комиссию государственной обороны Государственной Думы.

Однако Дума отклонила кредиты на постройку военных кораблей. Специальная подкомиссия составила по этому поводу большой доклад, в котором раскритиковала деятельность морского ведомства и приняла постановление об отклонении кредитов на сооружение линкоров на 1908 год.

Обсуждения, переписка, волокита

Казалось бы, двух мнений относительно необходимости усиления флота и быть не могло, однако Столыпин постоянно сталкивался с упорным сопротивлением со стороны думских депутатов, изобретавших бесчисленные предлоги для того, чтобы  провалить предложения по судостроительным кредитам. В течение нескольких лет, подчёркивает Петров, вопрос о постройке новых кораблей «не выходил из стадии обсуждений, переписки и волокиты». «Прекращение судостроительной деятельности в момент небывалого ослабления флота, – писал он, – приводило к всё возраставшему неравенству морских сил России, сравнительно с таковыми её возможных противников. Русский флот был уничтожен, а судостроение приостановлено как раз в то время, когда Германия приближалась к окончанию намеченной ею ещё в 1890-х годах [судостроительной] программы».

Выступая 24 мая 1908-го в Думе именно по вопросу о кредитах на постройку кораблей, Столыпин пытался пробить стену злостного непонимания и противодействия со стороны депутатов. Свою позицию он обосновывал предельно логично и последовательно:

– Великие мировые державы имеют и мировые интересы. Великие мировые державы не могут отказываться от права голоса в разрешении мировых событий. Флот – это рычаг, который даёт возможность осуществить это право… России нужен могучий линейный флот, который опирался бы на флот миноносный и подводный… [2].

Премьер мыслил как реалист и геополитик. Страна, не имеющая сильного военного флота, неспособна играть значительную роль на международной арене, – Пётр Аркадьевич прекрасно это понимал. Тут уместно вспомнить постулат, на котором с античных времен зиждется европейская цивилизация: «Плавать (ходить) по морю необходимо, жить – не так уж необходимо» («Navigare necesse est, vivere non est necesse»). Эту фразу, по преданию, произнёс римский политик и полководец Помпей, когда поднялся на корабль, который вёз в Рим хлеб из Сардинии, Сицилии и Африки, и приказал готовиться к отплытию, несмотря на разыгравшуюся бурю…

«Только один лозунг – вперёд!»

– Правительство после катастрофы должно восстановить разрушенное, – продолжал развивать свою мысль Столыпин. – России необходим такой флот, который в каждую данную минуту мог бы сразиться с флотом, стоящим на уровне новейших научных требований. России нужен флот, который был бы не менее быстроходен и не хуже вооружён, чем флот предполагаемого неприятеля…

Обращаясь к депутатам, не желавшим поддержать выделение кредитов на постройку кораблей, Столыпин прямолинейно заявил:

– Вы – хирурги, собравшиеся вокруг одурманенного больного. Больной этот – флот, ошеломлённый вашей критикой. Вы, господа, взяли ланцеты и режете его, потрошите его внутренности, но одна неловкость, одно неосторожное движение – и вы уже будете не оперировать больного, а анатомировать труп… Всякая заминка в деле флота будет для него гибельной. В деле воссоздания нашего морского могущества может быть только один лозунг, один пароль, и этот пароль – «вперёд»!..

Летом 1909-го по личному указанию Николая II было начато строительство 4 линкоров – «Петропавловска», «Севастополя», «Гангута» и «Полтавы». А в ноябре того же года Морской генеральный штаб представил так называемую Большую судостроительную программу, рассчитанную на 10 лет. Однако Дума в очередной раз отложила рассмотрение этого вопроса…

Линкор «Севастополь»

Если бы программа была реализована вовремя

Лишь в августе 1911 года, за месяц до убийства Столыпина киевским террористом Дмитрием Богровым, ситуация сдвинулась с мертвой точки: Совет министров во главе с премьером обсудил вопрос об ассигнованиях на усиление Черноморского и Балтийского флотов новыми кораблями. При этом планировалось, что линкоры будут спущены на воду через 4 года (в августе 1915-го), а миноносцы – через 2 года. Таким образом, к 1914 году -- началу Первой мировой войны – Россия с постройкой линкоров уже не успевала.

Тот факт, что думские депутаты постоянно «совали палки в колеса» программе восстановления флота, даром не прошёл. Линкор «Императрица Мария» был достроен и прибыл в Севастополь только летом 1915-го, – война к тому времени шла уже около года.

Линкор «Императрица Мария»

Наплевательское отношение думских говорунов к требованиям профессиональных военных и моряков, методичное проваливание депутатами целого ряда предложений Столыпина по восстановлению флота привело к тому, что к началу Первой мировой войны Россия имела всего 1 (!) линкор в строю (остальные находились в стадии постройки) и 3 линкора достроенных, однако ещё не прошедших ходовые испытания. Для сравнения: Англия на момент начала Первой мировой имела 22 линкора (дредноута), а Германия – 16.

Хотя нужно отметить, что сооружённые в те годы русские линейные корабли по основным характеристикам превосходили своих зарубежных конкурентов. Линкоры типа «Севастополь» развивали скорость на 2–4 узла больше, нежели британские и германские, имели более сильную бортовую артиллерию и мощное бронирование; они оказались лучшими в мире, превосходя английские линкоры типа «Белерофон» и «Сент Винсент», германские типа «Нассау» и «Кайзер». Отдельно надо упомянуть, что линкоры «Севастополь», «Гангут» и «Петропавловск» через 20 лет после смерти Столыпина участвовали в Великой Отечественной войне, защищая Севастополь и Ленинград. Эти корабли, которые с полным правом можно назвать детищами Столыпина, оставались в составе советского флота до середины 1950-х.

Что же касается военных неудач России в 1914–1915 гг., то они во многом были обусловлены теми позициями, которых придерживались думские депутаты на протяжении целого ряда лет: эти люди, занимаясь в парламенте пустопорожней болтовнёй и радикальными обличениями власти, преступно затягивали выделение ассигнований на восстановление флота. Если бы планы по его усилению начали осуществляться не с 1911 года, а с 1908–1909-х, как того требовал Столыпин, то, без сомнения, и весь ход Первой мировой войны, и её конечные результаты были бы иными.

Заглавное фото: Пётр Столыпин, премьер-министр Российской империи и министр внутренних дел в 1906–1911 гг.

Ссылки:

[1]. М.А. Петров. Подготовка России к мировой войне на море. — М.-Л.: Госвоениздат, 1926. (Штаб РККА. Управление по исследованию и использованию опыта войн. Тираж 3 000 экз.) -- http://militera.lib.ru/h/petrov_ma/index.html

[2]. Речь о морской обороне 24 мая 1908 года // П.А. Столыпин. Полное собрание речей в Государственной думе и Государственном совете 1906--1911. — М.: Молодая гвардия, 1991.

С начала проведения СВО, даже несмотря на ряд существенных успехов, в порядке вещей стали коллективные видеожалобы и обращения украинских вояк, сетующих то на нехватку оружия, то на дебильное командование, то на воров-командиров.

Случилось то, о чём предупреждали наиболее проницательные польские политики: Киев пытается превратить украинских мигрантов в Польше в политическую силу, способную диктовать Варшаве свои условия.

Даже украинская социология – насквозь фальшивая – признаёт: всё меньше тех, кто желает продолжения войны. А самих желающих – меньше трети, но при этом 90% хотят таки мира.

Армия России продолжает освобождение населённых пунктов на Покровском направлении ДНР и продвижение в Курской области. Боевики ВСУ сдаются в плен.

Донбасс больше не будет чувствовать себя «бедным родственником», которого любят, но стесняются. Снисходительность больше неактуальна. Пожалуй, это главный итог проходящего голосования для ЛДНР.

18+. Перепечатка материалов сайта приветствуется при условии гиперссылки на информационно-аналитическое издание "Одна Родина"(1rodina.ru)

Нажмите CTRL + ENTER, чтобы отправить ошибку редактору.

© Информационно-аналитическое издание "Одна Родина", 2009, 2023

* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: «Правый сектор», «Азов», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ), «Джабхат Фатх аш-Шам», «Джабхат ан-Нусра», «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Хизб ут-Тахрир», «Братство» Корчинского, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Организация украинских националистов» (ОУН) С-14, ИГИЛ.