Александр Безбородко. Малороссийский казак на вершине власти

В предыдущей статье мы говорили о происхождении Александра Безбородко, его службе у Петра Румянцева, участии в Русско-Турецкой войне 1768-1774 гг. и о том, как он стал секретарём Екатерины II. О стремительной карьере Александра Безбородко, который очень скоро стал незаменимым помощником императрицы. Расстались с ним мы в 1785 году. А теперь продолжим и закончим этот рассказ.

Пик карьеры при Екатерине II

В 1785 г. герой нашей статьи сопровождал Екатерину во время поездки в Вышний Волочок, где императрица осмотрела строившийся канал. Затем вместе с ней он отправился в Сестрорецк, здесь они посетили оружейный завод. Не обошлось и без очередных пожалований крестьянских душ – на этот раз в Малороссии. По ходатайству Екатерины Иосиф II даровал Безбородко титул графа Священной Римской империи, и 12 (23) октября 1785 г. царица писала герою статьи:



Награды следовали одна за другой: в 1786 году Александр Безбородко стал гофмейстером Двора (вначале 5-й, а потом 3-й класс Табели о рангах). В этом чине, который и в начале ХХ века рассматривался как знак особой милости и чрезвычайного расположения монаршей особы, он сопровождал Екатерину во время её знаменитого путешествия в Крым. В Каневе вёл переговоры с польским королём Станиславом Лещинским, неизменно присутствовал при встречах Екатерины с императором Австрии Иосифом II. Пётр Завадовский, бывший фаворит Екатерины, который, как мы помним, был отправлен к её двору Румянцевым одновременно с Безбородко, писал графу С. Р. Воронцову:


После возвращения в Москву Екатерина подарила Безбородко дворец бывшего канцлера Бестужева. В 1790 году он стал действительным тайным советником.

Во время двух новых войн — с Турцией (1787-1791 гг.) и Швецией (1788-1790 гг.) — Безбородко вел активную переписку с Потемкиным и адмиралом Грейгом, составляя для Екатерины краткие и толковые записки с анализом хода военных действий и политической обстановки в Европе. Позже именно от него получал инструкции уполномоченный для ведения мирных переговоров с Швецией барон Игельстром. После смерти Потёмкина Безбородко был отправлен в Яссы для переговоров с турками. О его деятельности находившийся в Яссах Ростопчин писал:


Этот выгодный России мирный договор был подписан 29 декабря (9 января 1792). Более того, Османская империя впервые согласилась признать себя «ответственной за все беспорядки, могущие произойти от закубанских племен... и обязуется вознаградить из своей казны все убытки, нанесенные корсарами подданным Российской империи».

По возвращении в Петербург получил высший орден империи – Святого апостола Андрея Первозванного, а также «масличную ветвь из бриллиантов» для ношения на шляпе стоимостью в 25000 рублей и 50 тысяч рублей. Напомним, что прибывший одновременно с ним в Петербург от Румянцева Пётр Завадовский за год своего «случая» с императрицей получил от неë 150 тысяч рублей наличными, на 80 тысяч рублей драгоценностей, сервиз за 30 тысяч и пожизненную пенсию в 10 тысяч рублей. В общем, умела награждать «по заслугам» царица-матушка!

Известно, что Безбородко любил говорить молодым дипломатам:


Заявление, прямо скажем, достаточно сомнительное и самонадеянное – ведь в этом случае придется признать, что республиканская Франция войну Первой коалиции вела в Европе с разрешения Российской империи и лично Екатерины II. Но до этого ещё ни один, даже самый «альтернативный» историк пока не додумался.

В 1796 году Безбородко, который и сам уже покупал картины и статуи, приобрёл обширное собрание графа Головкина, что сделало его коллекцию одной из самых богатых в Петербурге.

«Дуралеюшка» Платон Зубов против мудрого Александра Безбородко

В последние годы жизни Екатерина II сильно сдала, было заметно и ухудшение интеллектуально-мнестических способностей этой императрицы. Супруга Александра I Елизавета Алексеевна позже сказала о Екатерине:


Герцен писал о «тяжёлой, старушечьей, удушливой атмосфере последнего екатерининского времени».

Ярким показателем интеллектуальной деградации Екатерины II стал удививший всех выбор последнего фаворита – инфантильного и женоподобного Платона Зубова. В «Секретных записках» секретарь графа Н. И. Салтыкова Шарль Массон даёт ему такую характеристику:



Императрица ласково называла Платона «Дитятей», «Резвушкой», «Ребенком», «Маленьким чернявым», «Цыганёнком» и «Мальчиком писанным», а её кабинет-секретарь Александр Храповицкий – «Дуралеюшкой». На содержание этого ничтожества Екатерина за 6 лет потратила больше государственных средств, чем на блестящего Потёмкина за 18.

Так выглядела Екатерина II на момент знакомства с Платоном Зубовым:


Дурашливый инфантил выдвигал фантастические проекты завоевания не только Константинополя, но также Берлина и Вены и создания в Европе «Австразии» и «Нейстрии». Александр Безбородко в эти годы сетовал:


Но поделать ничего не мог: постаревшая императрица млела от одного вида своего «Резвушки» и рациональные доводы на неё не действовали.

В 1793 году Безбородко обратился к Екатерине с запиской, в которой жаловался на сложности в работе:


И далее:


Императрица ответила, что по-прежнему доверяет ему, однако добавила:


В качестве утешения она повелела ему быть шафером невесты при бракосочетании великого князя Александра Павловича с Луизой Марией Августой (Елизаветой) Баденской (шафером у жениха стал его брат Константин).


Безбородко был слишком «тонким царедворцем», чтобы идти на конфликт с императрицей. Он даже старался быть дружелюбным с Зубовым, однако по-прежнему глубоко презирал его.

В 1795 году Безбородко принял активное участие в подготовке документов для Третьего раздела Речи Посполитой. В качестве награды получил 50 тысяч рублей единовременно и пожизненную пенсию в 10 тысяч.

Существует предание, что именно Безбородко сразу после смерти Екатерины сжёг её завещание, в котором она будто бы оставляла престол внуку Александру. Впрочем, даже при наличии такого документа Александру в то время вряд ли удалось бы придти к власти. Находившаяся без сознания Екатерина ещё была жива, а окружавшие её придворные подхалимы один за другим, наперегонки, отправляли гонцов Великому князю Павлу Петровичу. И первым о её болезни наследника известил брат фаворита умирающей императрицы – Николай Зубов.


Разобрать и опечатать бумаги покойной матери Павел поручил Безбородко и генерал-прокурору Самойлову, присутствовать при этом должны были его сыновья – Александр и Константин.

Канцлер империи

Своему любимцу Ф. В. Ростопчину Павел I сказал о Безбородко:


Уже 3 апреля 1797 года граф Священной Римской империи Александр Безбородко стал также и российским графом. А в день своей коронации – 5 (16) апреля 1797 года – Павел I возвёл Александра Безбородко в княжеское достоинство.


К титулу прилагались украшенный бриллиантами портрет императора, дорогой перстень, 30 тысяч десятин в Воронежской губернии, 10 тысяч душ крестьян в Орловской и ещё 6 тысяч крестьян в любой губернии – по собственному выбору Безбородко. Его мать была награждена Большим крестом ордена Святой Екатерины.

В то время Безбородко оказался одним из богатейших помещиков России и владельцем 45 тысяч крепостных душ. Напомним, что ревизская душа – это единица учета крепостных мужского пола. То есть реально во власти Безбородко было вдвое больше крестьян. Однако денег он не считал, за порядком в имениях не следил и, по свидетельству современников, всё время был в долгах, на что совершенно не обращал внимания.

Вместе с князем Куракиным Безбородко был назначен уполномоченным по заключению договора с Мальтийским орденом, и, уже как его великий магистр, Павел пожаловал герою статьи большой крест Святого Иоанна Иерусалимского. Именно при Павле Безбородко и стал канцлером Российской империи.

Он был сторонником мира с республиканской Францией, в июле 1797 г. писал своему графу A. P. Воронцову:


Однако Павел, как известно, все же ввязался в европейскую войну, о чем скоро пожалел. А Безбородко тогда пришлось выстраивать крайне неожиданный союз с Османской империей. Он писал об этом Воронцову:


Однако он уже сильно болел и в конце 1798 года попросил императора об отставке. Павел отказал, но дал Безбородко отпуск для лечения за границей.


Выехать за рубеж А. Безбородко не успел: состояние его здоровья резко ухудшилось, он перенёс инсульт и скончался в Петербурге 6 (17) апреля 1799 года. Похоронен был в Благовещенской церкви Александро-Невской Лавры.



Поскольку он так и не женился, законных детей у него не было. Единственную дочь в 1790 году родила от него актриса О. Каратыгина. Наследство досталось младшему брату – Илье Андреевичу Безбородко, который, согласно завещанию, передал часть средств на основание гимназии высших наук, которая стала Нежинским лицеем.