Диалог на равных или Стратегия Мухаммеда Дауда

09 фев 2025, 04:22

Наиболее выдающийся, хотя и не бесспорный в своих внутриполитических решениях, правитель Афганистана

Независимый курс сардара или Из объекта Большой игры в ее субъект

Продолжим тему, поднятую в статьях «Афганистан: от эллинизма к разрухе или Долгий путь к реформам Мухаммеда Дауда», «Мухаммед Дауд или Из Средневековья в индустриальный век».

В данном материале речь пойдет о внешнеполитической стратегии Дауда, в результате которой страна из объекта Большой игры СССР и США преобразилась в ее субъект на центральноазиатской и ближневосточной аренах.

Наиболее выдающийся из руководителей Афганистана продемонстрировал способность отстаивать интересы государства в непростом диалоге с Кремлем и Белым домом, занимая, когда считал нужным, жесткую и неуступчивую позицию.

Каким образом? Ведь успех проводившихся им реформ зависел от зарубежной экономической и военно-технической помощи, в практике международных отношений зачастую тождественной политическому влиянию оказывавшей ее державы.

Поговорим. Единственное, поскольку речь о внешнеполитической стратегии, мне видится целесообразным не разделять правление Дауда на периоды до и после переворота 1973-го, отметив только утрату Пакистаном Восточной провинции как важный фактор смены власти в Афганистане с монархической на республиканскую.

Пуштунский узел или Причем здесь Бангладеш

После отставки Дауда в 1963-м правительство перестало уделять должное внимание пуштунской проблеме, чем настроило против себя офицерский корпус, в значительной части из представителей данного народа состоявший.

По данным афганского историка М.Г.М. Губара, в середине XX в. из 15 млн подданных короля пуштуны насчитывали 6 млн. Не большинство, ибо дариязычных таджиков и хазарейцев было 8 млн. Но пуштуны составляли львиную долю в элите, и они же – правившая династия Баракзаев. Однако сменивший Дауда кабинет не акцентировал внимание на проблеме в диалоге с Пакистаном.

Не изменилась ситуация и в 1971 г., когда вспыхнула третья индо-пакистанская война, оказавшаяся неудачной для Исламабада и приведшая к потере расположенной на востоке субконтинента провинции. Изолированная в ней и терпевшая поражение от индийцев пакистанская армия вряд ли обладала достаточными силами для сдерживания афганских войск на непризнанной Кабулом линии Дюранда, попытайся он решить пуштунскую проблему военным путем.

Однако власть бездействовала, вызвав недовольство офицерства и невольно подняв авторитет националиста Дауда, чьи портреты и после отставки продолжали висеть в штабах, войсковых частях и военно-учебных заведениях.

Последнее неудивительно: из прошлой беседы мы помним продвижение сардаром, в бытность его премьер-министром, талантливых офицеров на командные должности в армии, вне зависимости от их происхождения.

Армия и привела Дауда к власти в 1973-м. Справедливости ради: пассивность Кабула в ходе третьей индо-пакистанской войны оправдывалась пониманием королем Захир-шахом: вооруженный конфликт с Пакистаном приведет и к противостоянию с его заокеанским союзником. Соединенные Штаты готовы были пожертвовать Восточным Пакистаном, тем более что Исламабад непродуманной политикой сам спровоцировал войну с Индией. Однако целостность Западного Пакистана они намеревались сохранить.

Король понимал логику мышления американцев: сдвигание рубежей королевства с линии Дюранда на восток — а афганцы не забыли, что им некогда принадлежал стратегически важный Пешавар, аннексированный, правда, у сикхов Ост-Индской компанией в 1849-м, — существенно ослабит Пакистан, сжав его между Индией и Афганистаном, следующих в фарватере интересов СССР.

Таким образом нарушался баланс сил в Центральной Азии. Подчеркну: я пытаюсь рассуждать в логике Вашингтона. Геополитические реалии в регионе выглядели иначе: ни Дели, ни Кабул, несмотря на дружественные отношения с Москвой и ее существенную военно-техническую поддержку, не были проводниками интересов СССР в Азии.

Эпоха Дауда завершилась скоро полвека как, но на линии Дюранда спокойствия не прибавилось. Даже наоборот. На фото пакистанский военнослужащий у возведенных недавно проволочных заграждений

Но вернемся к афганским офицерам: они не особо задумывались над последствиями шагов на международной арене, но помнили желание Дауда еще в начале 1960-х радикально решить пуштунскую проблему.

Другое дело: вряд ли Сардар, будь он у власти в 1971-м, воспользовался бы затруднениями соседа в Восточном Пакистане, поскольку воевать даже с ослабленным противником без советской военной помощи было сложно. Еще в бытность свою премьером Дауд зондировал почву на сей счет.

Однако Москве хватило Карибского кризиса, и провоцировать конфликт в Центральной Азии, таская каштаны из огня для удовлетворения амбиций Дауда, она не желала, убедив премьера не обострять отношения с Исламабадом, и без того временно закрывшим пакистано-афганскую границу.

Иранские посулы или Недостающее звено в антисоветской цепи

Дауд не пошел на военный конфликт, но и отказывался признать линию Дюранда, равно как и присоединиться к представлявшему собой ближневосточный аналог НАТО Багдадскому пакту, включавшему в себя Иран, Ирак, Турцию, Пакистан и Великобританию. Достаточно бросить взгляд на карту, дабы убедиться: Афганистан – недостающее, но важное звено в спаянной пактом стратегической цепочке от брегов Босфора до вершин Гималаев.

Наглядная иллюстрация Афганистана как недостающего, если рассуждать по логике США, звена Багдадского пакта.
Уговаривать Дауда поменять решение прилетали и иранский шах, и представитель президента США, причем первый не с пустыми руками. Иран, чья экономика благодаря росту цен на нефть поступательно развивалась, выражал готовность инвестировать в Афганистан, предлагая проект на сумму 1,7 млрд долларов по строительству трансафганской железной дороги.

Кабул от инвестиций не отказывался, но и менять политику нейтралитета не собирался. Да и отношение к набиравшему военно-политический вес западному соседу не было простым: еще недавно, по историческим меркам, Иран претендовал на западные врата Афганистана – Герат. Такое в одночасье не забывается.

Кроме того, несмотря на экономические успехи, по военно-экономической мощи и научному потенциалу Иран не мог сравниться с СССР – главным и равноправным партнером Афганистана.

СССР и Афганистан или Умение Дауда убеждать

Не преувеличиваю на предмет равноправия? Нет. Так, во время одной из бесед с Хрущевым, а Никита Сергеевич посещал Афганистан дважды: в 1955 и 1960 гг., Дауд обратился к нему с просьбой построить аэродром на западе страны.

Визит Хрущева и Булганина в Афганистан в 1955 г. Обратите внимание на форму и особенно на каски караула.

В ответ последовало возражение: возвели же уже в Баграме. Премьер парировал: там для обеспечения безопасности северной части королевства, однако необходим военный аэродром для прикрытия рубежей, где расположен Герат.

И если, по словам Дауда, Кремль откажется, Кабул обратится к США, а те превратят аэродром в свою военную базу, вынудив СССР увеличить группировку войск в Средней Азии, в непосредственной близости от афганской границы, что обойдется Москве дороже. Хрущев согласился, и наши специалисты построили аэродром в районе Шинданда.

При этом во многом с опорой на поддержку СССР Кабул следовал курсом нейтралитета. В 1955-м Хрущев посетил не только Афганистан, но Индию с Бирмой, дабы воспрепятствовать вовлечению их в Багдадский пакт. И как раз Афганистан мог видеться Москве реальным для этого кандидатом, поскольку сильная Индия к тому времени уже декларировала следование курсом неприсоединения.

То есть как Вашингтон опасался включения Афганистана в орбиту влияния СССР, так и последний – присоединения его к враждебному блоку. Отчасти на подобного рода опасениях Дауд и играл.

И тем не менее его независимый курс обуславливался тесным сотрудничеством с СССР, хотя ранее королевство пыталось добиться военно-технической и финансовой поддержки от США.

Полагаю, премьер пытался выстраивать политику на международной арене, следуя предвоенной стратегии: когда сотрудничеству с СССР и Великобританией он предпочел партнерство с Германией – передовой промышленной державой, но напрямую не граничащей с Афганистаном и потому не имевшей возможности влиять на его власть, во всяком случае кардинальным образом.

Акелло промахнулся или Ошибка ковбоев

Однако в отличие от немцев и русских американцы действовали по-ковбойски и высокомерно, отказав Кабулу в запрашиваемых объемах помощи и слишком открыто поддерживая Пакистан.

Факты: в начале 1950-х Афганистан попросил кредит в размере 36 млн долларов. Получил половину строго на финансирование чрезмерно дорогого, по вине американцев, Гильмендского проекта, о чем мы говорили в прошлой статье.

Тогда же Кабул посетил вице-президент Р. Никсон, ничего кроме разочарования своим визитом у афганского руководства не вызвав, в силу требований к Дауду отказаться от попыток решения пуштунской проблемы исключительно в пользу Кабула.

Дауд, Захир-шах и тогда еще вице-президент Никсон. Американцам пришлось учиться видеть в афганцах равных им игроков.
Топорность политики Белого дома в отношении Кабула диктовалась секретным докладом Объединенного комитета начальников штабов с опрометчивым выводом:

Афганистан не имеет или имеет совершенно незначительное значение для США с точки зрения его стратегического положения.

Высокомерное отношение к Дауду лично не могло не вызвать у него ассоциации со свойственным еще англичанам колониальным взглядом на Афганистан – помните, в статье «Снежный барс под сенью двуглавого орла, или Миссия генерал-лейтенанта Н.Г. Столетова» мы говорили о попытках британцев вести диалог с тогда еще эмиратом в формате сюзерен – вассал.

Подход, присущий американской дипломатии после Второй мировой войны, с вынужденным исключением для СССР, Франции эпохи от Ш. де Голля до Ф. Миттерана, с 1972 г. для маоистского Китая, Индии (хотя Никсон терпеть не мог И. Ганди), возглавляемой И. Б. Тито Югославии и А. Садатом Египта.

Но Дауд не был Шер Али-ханом, хотя в Вашингтоне это поняли далеко не сразу. Еще, на мой взгляд, важная деталь, которую стоит учитывать для понимания внешнеполитической стратегии сардара. Если рассуждать в плоскости психологии, думается, он симпатизировал сформулированной К. Хаусхофером идее континентального блока.

В рассматриваемый же период схожие взгляды высказал де Голль: Европа от Лиссабона до Владивостока. Континенталист, он выступал против американо-британского доминирования в НАТО. Отсюда его курс на сближение с ФРГ и СССР.

Стратегия Дауда или Убежденный континенталист

Внешняя политика Дауда строилась, пусть и не сразу, на дистанцировании от США и все еще имевшей существенные позиции в регионе Великобритании.

В 1930-е ведущей континентальной державой на евразийском пространстве Даудом рассматривалась Германия, после Второй мировой – СССР. И именно с ними следовало выстраивать взаимовыгодные отношения.

США виделись Кабулу наследниками Британской империи, носителями чуждого, коммерческого менталитета. У континентальных же элит он традиционно военный. То есть в каком-то смысле речь может идти о противостоянии воинов и торговцев. Так было испокон веков, вспомним Рим и Карфаген.

И все три англо-афганские войны, равно как и развязанные британцами Опиумные войны против Китая, обуславливались стремлением нового Карфагена открыть доступ для британских товаров на соответствующие рынки.

Кстати, об островной, то есть, по сути, коммерческой психологии пару лет назад в одном интервью применительно к США упомянул С. Лавров.

О различии типологий континентальной и коммерческой империй писал и ведущий российский историк-востоковед К. А. Панченко:

Прежде всего бросается в глаза контраст между колониальными империями, завязанными, как правило, на морское могущество и коммерческие интересы (Британская империя викторианской эпохи, современные США – И.Х.), и более органичными континентальными имперскими государствами, зачастую сильнее мотивированными идеологически (Российская, Австрийская, Германская, Цинская, Османская империи, держава Сефевидов – И.Х.).

Курсом «позитивного нейтралитета»

Не желая входить в орбиту чьего-либо влияния, Дауд следовал курсом «позитивного нейтралитета», беря за пример Индию и Югославию – столпы Движения неприсоединения, убежденным сторонником которого был сардар, причем на контрасте с проамериканскими Ираном и Пакистаном. Соответственно, неудивительно участие Афганистана в Бандунгской конференции 1955 г. неприсоединившихся государств Азии и Африки.

Бандунгская конференция 1955 г., в которой Афганистан принял участие

И снова мы видим общие черты в политике двух выдающихся и в чем-то схожих современников-континенталистов – де Голля и Дауда. Первый дистанцировался от военной структуры НАТО, ликвидировав штаб-квартиру альянса в Париже, перенесенную в 1966-м в Брюссель. Отсюда военная доктрина де Голля обороны «по всем азимутам».

Но вот Дауду, в отличие от экономически развитой, с 1960-го обладающей ядерным оружием Франции, не патрона, но партнера выбирать приходилось, тем более что экономика определяет в большинстве случаев стратегию на международной арене.

Прошу прощения у уважаемых читателей, но не могу не сделать на секунду шаг в сторону от темы. Обратный пример доминирования политики над интересами экономики мы видим сегодня в лице европейских стран, жертвующих коммерческими выгодами от присутствия на необъятном и еще недавно открытом для них российском рынке ради поддержки киевского режима, то есть таскания каштанов из огня в угоду заокеанскому сюзерену. Особенно это касается немцев.

Но возвращаемся в прошлое столетие. СССР был крупнейшим импортером афганской продукции – хлопка, фруктов. В силу фактора географии сотрудничество двух стран также носило взаимовыгодный характер. В отличие от США СССР предоставил Афганистану кредит на льготных условиях в размере 100 млн долларов и в 1956-м подписал соглашение о поставках вооружений королевству на сумму 32,4 млн долларов. Москва начала активно влиять на строительство ВС Афганистана, а советские военные училища распахнули двери для его курсантов.

В этой связи естественен вопрос: стала ли армия проводником советского влияния в стране? Ответ на него будет дан в следующем материале, посвященном свержению Дауда. Здесь же отмечу, что его сближение с СССР тревожило американцев, а журнал «Тайм» даже назвал Сардара «красным принцем».

При этом Дауд стремился диверсифицировать сотрудничество в экономической сфере, установив тесные контакты с рядом европейских стран, в частности с ФРГ. В предыдущем материале речь шла о предвоенной помощи Германии Афганистану. В 1950-е она продолжилась со стороны Западной Германии, в первой половине 1960-х инвестиции которой в афганскую экономику составили 54,4 млн долларов. В целом, наряду с СССР, США и ЧССР, ФРГ стала крупнейшим кредитором Афганистана.

По поводу американцев и упомянутого выше секретного доклада ОКНШ. В 1960-е их взгляды поменялись, и сотрудничество стало наращиваться. Так, «Панамерикэн» приобрела 49% акций афганской авиакомпании «Ариана» и занялась ее модернизацией. И это только один из примеров.

Разумеется, Соединенные Штаты пытались наладить и военное сотрудничество с Кабулом, но по масштабу оно уступало советско-афганскому: у нас училось несколько тысяч афганских курсантов, за океаном — менее сотни.

И несмотря на упомянутую диверсификацию, отношения с Москвой оставались для Дауда приоритетными.

Цена успехов или Прелюдия к трагедии сардара

Выбранный им вектор внешнеполитического развития был верен, плановая экономика – оптимальна при проведении индустриализации. Ее успехи – впечатляющие, о них мы говорили в прошлый раз. Но, диверсифицируя экономическую помощь, Дауд отказывался от диверсификации, после 1973-го, собственных властных прерогатив, ущемляя интересы различных этно-религиозно-политических группировок. Кроме того, так и не была преодолена отсталость аграрного сектора экономики.

Недовольство Даудом выражали правые и левые круги. О первых пишет историк и дипломат Д. В. Приймачук:

Однако, несмотря на реализацию отмеченных реформистских начинаний премьера Дауда, уже к началу 1960-х гг. обнаружилась непрочность и узость социальной базы нового курса. Фактически Дауда поддерживала лишь крупная буржуазия (сравнительно немногочисленная – И.Х.), получившая полный контроль над экономикой. В то же время проводимые реформы все меньше устраивали феодальную аристократию, усматривавшую в политике Дауда угрозу своему положению, и мелкую буржуазию, которая в условиях «руководимой экономики» лишалась возможности развивать мелкий и средний бизнес. Крестьянство также фактически не получило никаких дивидендов от проводимой государством политики.