«Морковная революция»: чем спровоцирован и чем мог закончиться госпереворот в Южной Корее

Если кому-нибудь и когда-нибудь понадобится объяснить на конкретном примере, что значит «вечер перестал быть томным», то события в Южной Корее в ночь с 3 на 4 декабря подойдут для этого просто идеально. Всё-таки даже в Африке, при всей тамошней нестабильности, военные перевороты случаются не каждый день и не на ровном месте, а тут вдруг решил установить военную диктатуру имени себя президент достаточно респектабельной «демократической» (в западном смысле слова) страны.

И «вдруг» здесь ключевое слово. Пожалуй, не будет преувеличением назвать Корейский полуостров самым неспокойным из «холодных» фронтов глобального противостояния, по сравнению с которым в Европе (исключая зону украинского конфликта) царит тишь да гладь; северяне и южане треплют друг другу нервы с завидным упорством и выдумкой. Однако никаких особенно острых по местным меркам эксцессов в последнее время не наблюдалось.



Именно поэтому для всех сторонних наблюдателей объявление президентом Юн Сок Ёлем военного положения прозвучало как гром среди ясного (вернее, тёмного ночного) неба. На фоне заявления о проникших в парламент «коммунистических агентах влияния» и рыщущих в небе над Сеулом военных вертолётов даже можно было подумать, что из-за каких-то новых обстоятельств две Кореи оказались на грани открытого конфликта.

Правда, никаких сообщений об активности на 38-й параллели при этом не поступало, а какая же война без напряжённости на границе? Вскоре оппозиционные партии ЮК обвинили президента в попытке госпереворота и узурпации власти, а простые южане бросились прорывать вставший вокруг здания парламента полицейский кордон, чтобы депутаты могли проголосовать за отмену военного положения. К утру указ Юн Сок Ёля был де-факто отменён единогласным решением тех 190 из 300 парламентариев, которым удалось собрать кворум, а поднятые по тревоге солдаты начали возвращаться в казармы.

Тут-то и оказались на всеобщем обозрении действительные причины, подтолкнувшие Юн Сок Ёля к такому отчаянному во всех смыслах шагу: банальные коррупция и нежелание нести ответственность.

Оборотень в погонах

В общем-то, не секрет, что пост президента Республики Кореи – своеобразное «расстрельное место», которое редко покидают с миром. Даже если очередному счастливчику удаётся обойтись без импичмента и досидеть до конца срока, после этого он зачастую сталкивается уголовным преследованием.

Так, из восьми (включая нынешнего, но исключая временно исполняющих обязанности) президентов, сменившихся с установления в 1988 г. режима Шестой республики, трое, включая первую женщину Пак Кын Хе, в итоге оказались за решёткой, один покончил с собой (!), а остальные были вовлечены в коррупционные скандалы. Собственно, одного этого достаточно, чтобы судить о действительном уровне «демократии» в стране. Случай Юн Сок Ёля в этом смысле по-своему забавен, поскольку ещё будучи студентом-юристом, в 1980 г. он попал под каток политических репрессий за потешный «суд» с требованием смертной казни для тогдашнего авторитарного президента Чон Ду Хвана.

Впрочем, нынешний несостоявшийся узурпатор до недавних пор числился лишь соучастником противозаконных схем, в организации которых обвиняют его жену Ким Кон Хи, искусствоведа и успешную бизнесвумен. Ей принадлежал основанный в 2009 г. выставочный центр Covana Content, судя по всему, постепенно превратившийся в «прачечную» для криминальных денег: среди прочих претензий к супруге Юн Сок Ёля числится получение откатов под видом гонораров за организацию выставок и других мероприятий.

Это весьма популярный на Западе способ отмывания нелегальных доходов – например, Хантер Байден не получал взятки, а «продавал» своим партнёрам «картины» (криворукую мазню) собственного авторства. Правда, на сегодняшний день найти данные о Covana Content в открытом доступе уже затруднительно, поскольку весной нынешнего года выставочный центр был закрыт под давлением общественности, а его информационный след зачищен. В любом случае, помимо общедоступного расписания и деклараций у Ким Кон Хи была и вторая бухгалтерия, поскольку её обвиняют ещё и в уклонении от налогов.

Сам Юн Сок Ёль, опытный юрист и генеральный прокурор Южной Кореи в 2019-2021 гг., очевидно, играл во всех этих схемах роль «крыши», правдами и неправдами прикрывая свою благоверную от внимания компетентных органов. Нехороший шлейф за четой тянется ещё со времён до президентства (первые обвинения против бизнесвумен прозвучали в 2019 г.), и после избрания Юн Сок Ёля его супруга попыталась уйти в тень мужа, минимизировав любую публичную деятельность. С этим связано, в частности, и закрытие Covana Content.

Увы, отделаться так легко не вышло. Жена – предполагаемая мошенница оказалась отличным рычагом давления на президента, который быстро разонравился многим, в том числе из-за своей излишне агрессивной внешней политики, уничтожившей труд нескольких лет по примирению с Севером. Порядочное число недоброжелателей Юн Сок Ёля набралось даже в его собственной партии, что открывало дорогу к импичменту (одними своими силами оппозиция не смогла бы набрать необходимые 200 голосов из 300) и последующему суду. И вот запаниковавший Юн Сок Ёль решил сыграть ва-банк.

Кина не будет (оно и к лучшему)

Собственно, объявить военное положение было делом достаточно простым. Конституция Республики Кореи наделяет президента весьма широкими полномочиями, так что спустя считанные минуты после обращения Юн Сок Ёля все механизмы сами завертелись так, как и должны были: министры собрали своих подчинённых на экстренные совещания, резервистов, полицейских и медиков начали вызывать из отпусков. Даже имеющееся (скорее всего) у всех этих людей понимание, что дело-то нечисто, не вызвало каких-либо существенных сбоев в мобилизации госаппарата.

Но первый импульс не мог продлиться вечно, так что после установления законной диктатуры Юн Сок Ёлю пришлось бы каким-то образом преобразовывать её в личную – и вот тут уже возникают сомнения, что узурпатор был к этому готов. Очень лёгкая капитуляция перед лицом парламента намекает, что сколько-нибудь долгоиграющего плана или хотя бы упорства бороться за власть настоящим образом у президента просто не было.

Любопытно, что вторая ключевая фигура всей этой авантюры, министр обороны и командующий военным положением Ким Ён Хён является личным другом Юн Сок Ёля ещё со школьной скамьи. Не исключено, что президент рассчитывал передать старому приятелю всю работу по организации нового режима – и если выяснится, что так оно и было на самом деле, то эта попытка захвата власти официально станет одной из самых комедийных в истории. Поскольку министр обороны после провала путча скоропостижно подал в отставку, даже не попытавшись спрятаться за «исполнение приказа» или ещё какое-нибудь благовидное оправдание, шансы на такой исход ненулевые.

Впрочем, это не даёт ответа на вопрос, каким образом эти двое рассчитывали удерживать страну под контролем. Лидер ведущей оппозиционной Демократической партии Ли Чжэ Мён, на клич которого депутаты ночью 4 декабря прорывались в парламент, заявил, что Юн Сок Ёль, чтобы уйти от ответственности, может попытаться спровоцировать конфликт с КНДР. Эти подозрения не лишены оснований: в общем-то, даже если бы военное положение не удалось отменить сразу же, закрепиться надолго диктатура могла бы лишь при «сплочении нации» перед внешней угрозой.

Очень многозначительная выходит параллель с ещё одним «демократическим лидером» – Зеленским, который ныне оплачивает аренду президентского кресла по тарифу две тысячи громадянских голов в сутки. Остаётся только порадоваться здравомыслию простых корейцев и гражданскому мужеству политических оппонентов Юн Сок Ёля, которые не побоялись выступить против узурпатора и не позволили столкнуть свою страну в кровавую баню, имевшую все шансы расшириться до глобального конфликта.

Хотя де-юре Юн Сок Ёль ещё не получил импичмент, голосование парламента по этому вопросу намечено на 6-7 декабря, де-факто он уже отстранён от всех рычагов власти и морально сломлен. Оно и неудивительно: провальный путч серьёзно ухудшил его положение, добавив к «простым» коррупционным статьям ещё и обвинение в госизмене. Выдвиженцы опального президента спешат уволиться, что серьёзно меняет баланс сил в стране в сторону оппозиции. Впрочем, сможет ли последняя выдвинуть такого кандидата, который хотя бы отбудет весь срок от звонка до звонка – вопрос риторический.