Всю свою историю человечество ведёт войны, но на протяжении тысячелетий напрямую они касались только того мирняка, которому не повезло оказаться непосредственно в зоне боевых действий.
В их ходе могло пострадать его имущество, он сам мог погибнуть от ядра, которым его город бомбардировал неприятель, а ещё чаще ему грозило разграбление, изнасилование жен и дочерей, его дом могли сжечь чисто «для острастки», как и самого убить либо захватить в рабство.
Но там, куда вражеские армии не дошли, продолжала течь повседневная жизнь. Порой ведущаяся государством война ощущалась экономически, но ведь и состояние войны с кем-либо для крупных держав носило практически перманентный характер.
Историки любят приводить как показатель воинственности римлян то, что храм Януса, закрывавшийся в мирное время, был в таком статусе всего семь раз за тысячелетнюю историю их империи, но можно ведь привести и более близкие к нам во всех отношениях примеры.
Так, Александр Сергеевич Пушкин в своей «Истории Петра» рассказывает, (извините, что цитирую по памяти), что, когда в 1682 году малолетний царь был возведён на престол, русское государство воевало только, обратим внимание на используемое наречие (часть речи), с Китаем за городок Албазин.
Однако уже в 1686 году Россия, которой в тот момент правили сестра Петра Софья и её фаворит князь Голицын, вступила в антитурецкую коалицию. Эта (одна из многих) Русско-турецкая война завершилась мирным договором лишь в 1700 году, который, впрочем, нужен был для того, чтобы высвободить силы для Северной войны со Швецией, продолжавшейся с 1700 по 1721 год. А до своей смерти в 1725-м Великий император успел провести и Персидский поход в 1722–1733 годах. В общем, «маяться бездельем» русским солдатам не приходилось.
Но, повторюсь, до глубоких тылов крупных государств война доходила крайне редко. Особенно повезло в этом плане островитянам англичанам, которые вторжений извне не знали с 1066 года. Ещё несколько столетий они то воевали, то «интегрировались» с Шотландией, вплоть до окончательного слияния в 1707 году, случались и жестокие гражданские войны, но последняя попытка мятежа в шотландской горной глубинке была легко подавлена в 1745 году. С тех пор сухопутных боевых действий туманный остров не видел.
После окончания наполеоновских войн в 1815 году «цивилизованные» государства воевать между собой стали гораздо реже (перманентные колониальные войны не в счёт), а продолжительность таких конфликтов, до этого нередко длившихся десятилетиями, заметно снизилась, но зато резко возросла вовлеченность в них государств, уровень мобилизации населения, экономики и общественного мнения, а апофеозом новых тенденций стала Первая мировая война.
Впервые достаточно глубокие тылы перестали быть безопасным местом, причем, что характерно, Германия еще в 1907 году вместе с Италией и Австро-Венгрией отказалась подписать решение Гаагской международной мирной конференции о запрещении использования воздушных средств для бомбардировок незащищенной местности.
Первой столицей, на которую сбросили с воздуха взрывчатку, был Париж. Воздушную атаку на французскую столицу провёл 30 августа 1914 года лейтенант Фердинанд фон Хиддесен с самолёта Rumpler 3C, сбросив четыре ручные гранаты. В результате атаки погибла одна женщина.
Более эффективным средством, чем аэропланы, оказались дирижабли, в которых Германия была безусловным мировым лидером. В ночь с 20 на 21 марта 1915 года Париж «навестили» три цеппелина. Домой, правда, удалось вернуться только одному, а результатом бомбардировки стало ранение 17 человек. И тем не менее психологический эффект был достигнут: налет вызвал панические настроения и дебаты в прессе и парламенте.
Что касается Великобритании, то изначально кайзер запретил удары по городам, но 20 июля французы произвели налет на пограничный город Карлсруэ. В этот день набожные немцы отмечали праздник тела Христова, и на улицах было много народу. Во время бомбардировки погибли 110 и были ранены 123 человека. Одна из бомб угодила прямо на площадь, где дети давали театрализованное представление...
8 сентября 1915 года удар по центру Лондона оставил за собой 109 убитых и раненых, более 500 тысяч фунтов стерлингов материального ущерба и гигантский пожар. А с лета 1917-го в дело вступили и тяжелые аэропланы. 13 июня в результате первого налета пострадали 594 мирных жителя, из них 162 были убиты.
Союзники же до конца войны так и не обзавелись средствами для таких ударов, возможно, потому, что не считали их способными оказать ощутимое влияние на ход военных действий и, соответственно, не видели нужды тратить ресурсы на их создание и производство. «Удовольствие» было дорогим, а потери для атакующей стороны очень высокими, поэтому и со стороны Германии такие удары носили спорадический характер.
Так или иначе, после завершения ПМВ бомбардировки городов общественное мнение воспринимало как чудовищное и ничем не оправданное варварство, которое учинили «злобные тевтоны», тем паче что победители им оказались не запятнаны. Правда, в число таких запрещенных методов ведения военных действий, как применение химического оружия, такие бомбардировки не попали: видимо, союзники-победители решили сохранить за собой их возможность как средство сдерживания той же Германии, которой по Версальскому договору вообще запрещалось иметь какую-либо боевую авиацию.
Как известно, после прихода к власти Гитлер из Версальских ограничений достаточно быстро вышел и «пробой пера» для возрожденного люфтваффе стала 26 апреля 1937 года бомбежка баскского городка Герника, ставшая шоком для мирового сообщества. Правда, справедливости ради, нужно отметить, что изначальной целью атаки был находившийся в городе мост, сброшено было 27 тонн бомб, основные разрушения вызвал начавшийся пожар, а количество жертв было сильно преувеличено сочувствовавшей республиканцам прессой, реальное число погибших оценивается в 150–200 человек.
Потом были уже по-настоящему массированные бомбардировки Варшавы и Роттердама в 1939 и 1940 годах с целью запугивания наличных и потенциальных врагов Третьего рейха, а в июле началась знаменитая «Битва за Англию» — первое масштабное сугубо воздушное сражение с максимальной стратегической задачей.
По замыслу Гитлера, бомбардировки «по-взрослому», с практически ежедневными и еженощными атаками сотнями самолетов крупнейших британских городов, прежде всего Лондона, вкупе с подводной войной на жизненно важных для Великобритании морских коммуникациях и имитация подготовки вторжения (операция «Морской лев») должны были заставить британцев принять немецкие условия мира, т. е. принести Германии победу в войне.
Досталось тогда англичанам крепко, число погибших среди мирного населения составило 92 566 человек, но они устояли, стало ясно, что мира Англия не запросит, а люфтваффе в атаках на Англию несли тяжелые потери, и в мае 1941 года авиационные атаки на Британию полностью прекратились — авиацию перебросили на восточный фронт.
Однако со временем в Германии увенчались успехом давно ведшиеся работы по созданию новых средств поражения дальнего (по тем временам) действия: реактивных беспилотных самолето-снарядов и баллистических ракет, получивших индексы V-1 и V-2 (от Vergeltungswaffe — оружие возмездия, это название им дал лично Гитлер), и летом 1944-го атаки на Британию возобновились.
Военного значения эти удары практически не имели, так V-2 имела радиус кругового отклонения 10 км, т. е. и в штатном режиме (а надежность у них также сильно хромала) могла поразить лишь такую огромную цель, как Лондон или близкий к нему по размерам город.
Самым неприятным было то, что на тот момент ракетную атаку англичане не могли не только отразить, но и обнаружить — узнавали о ней только тогда, когда ракета взрывалась в городе. И это, конечно, «давило на психику».
И тут нужно отметить, что совершенно обыденной практикой в военном строительстве в те времена было то, что далеко не все разработанные образцы принимались на вооружение, тем более выпускались крупными сериями. Ученым, конструкторам давалась возможность «творить», их разработки признавались весьма удачными, даже достойными поощрения (так, в 1943 году Сталинские премии получили истребитель И-185 и штурмовик Су-6, но на фронт они так и не попали), но на вооружение, тем паче в крупносерийное производство, не шли.
Причины, как правило, были в небезграничных для любой воюющей страны ресурсах и необходимости направить их на вещи, которые были сочтены более актуальными. В Третьем рейхе дефицит всего и вся был жесточайший, но для «оружия возмездия» Гитлер ресурсов не жалел.
Производство ракет V-1 и V-2, в нескольких тысячах экземпляров каждая, на которые в июле 1943-го Гитлер приказал бросить все силы, отвлекло от производства вооружения и военной техники, столь необходимых на фронте, гигантские ресурсы. Пострадал даже немецкий атомный проект, поскольку на газоструйные рули ракеты «Фау-2» требовался остродефицитный графит. На производстве ракет были заняты десятки тысяч высококвалифицированных инженеров и рабочих. Огромные средства были потрачены на создание соответствующей инфраструктуры.
Министр вооружения Третьего рейха Альберт Шпеер позже в своих воспоминаниях писал: «Нелепая затея. В 1944 году в течение нескольких месяцев армады вражеских бомбардировщиков сбрасывали в среднем по 300 тонн бомб в день, а Гитлер мог бы обрушить на Англию три десятка ракет общей мощностью 24 тонны в сутки, что является эквивалентом бомбовой нагрузки всего лишь дюжины “Летающих крепостей”.
Гораздо продуктивнее было бы сосредоточить наши усилия на производстве оборонительных ракет “земля — воздух”. Такая ракета была разработана ещё в 1942 году под кодовым именем “Вассерфаль”. Поскольку мы впоследствии выпускали по девятьсот больших наступательных ракет каждый месяц, то вполне могли бы производить ежемесячно несколько тысяч этих меньших по размерам и стоимости ракет.
Я и сейчас думаю, что с помощью этих ракет в сочетании с реактивными истребителями мы с весны 1944 года успешно защищали бы нашу промышленность от вражеских бомбардировок, но Гитлер, одержимый жаждой мести, решил использовать новые ракеты для обстрела Англии».
Но только ли иррациональные мотивы мести присутствовали у фюрера? Когда человек в безнадежной ситуации, у него есть только два варианта: попытаться максимально оттянуть неизбежное в надежде на действительно чудесное спасение (и тогда от Гитлера логично было ждать, скажем, решения о производстве зенитных ракет «Вассерфаль»), либо крайне отчаянным, рискованным шагом попытаться напрочь переиграть ситуацию.
В атаках «ФАУ», особенно «психических» V-2, он видел небольшой, но шанс, что на этот раз британцы дрогнут и если не само правительство, то «народ» потребует заключения мира, тем более что на этот момент Гитлер был готов довольствоваться своим сохранением у власти и высвобождением ресурсов для продолжения войны с СССР.
Показательно, что нет никаких достоверных данных даже о подготовке ударов «оружием возмездия» по СССР, хотя до Ленинграда они могли дотянуться, а поводов «отомстить» советской стране у Гитлера было уж точно не меньше, чем англичанам. Но фюрер понимал, что в данном случае нет даже сугубо теоретических шансов на «политический результат».
Пространный исторический экскурс мне понадобился, дабы провести прямые аналогии с днем сегодняшним, когда Зеленский истерически требует получения разрешения на удары ракетами западного производства в глубь территории России, причём называет это «частью мирного плана», дескать, они заставят Россию пойти на его условия. В общем, практически полностью косплеит Гитлера, тем паче что и ситуация для него немногим лучше, чем для фюрера ровно 80 лет назад.
Согласно утечкам, в Киеве даже подготовлен список целей для таких атак, причем якобы речь идёт сугубо о военных объектах. Но, как мы уже отмечали (Запад делает ставку на «Карибский кризис 2.0»), ресурсов такого рода, которыми располагает или может располагать Киев в случае дополнительных поставок, совершенно недостаточно, чтобы чисто в военном плане переломить ход СВО.
Очевидно, главная ставка делается на сугубо террористическое воздействие (т. е. направленное на провоцирование страха, панических и оппозиционных настроений в обществе и их воздействие на принимаемые властью решения), а значит, будут атаки сугубо на гражданские объекты с целью вызвать максимальное число жертв, и, как это ни тяжело констатировать, не исключено, что некоторые из них могут достичь цели.
Но неужели кто-то может рассчитывать, что мы, пережившие террористическую войну девяностых-нулевых (а разница, по сути, не в целях, а сугубо в средствах доставки), потомки победителей в Великой Отечественной войне, окажемся менее стойкими, чем наши тогдашние союзники?!
Украинский «недофюрер» и часть его западных «партнеров», в отличие от Гитлера, явно рассчитывают на успех. Но что с них взять, тем паче что и рассчитывать им больше не на что.
Александр Фидель,
Подпишись: