Мао Цзэдун имел в 1958 году грандиозные планы

В чем же могла состоять подоплека масштабной мобилизации китайских трудящихся в выплавку чугуна и стали в малой металлургии осенью 1958 года?

Этот вопрос возник уже в предыдущей статье и вызвал большой интерес. Пока нет особых находок, относящихся к публикациям или архивным документам, и пока КПК не желает рассказать, как все было на самом деле, можно пойти чисто аналитическим путем и выдвинуть поисковую гипотезу.



В своей практике я довольно часто встречался с запутанными темами, в которых было нелегко разобраться. Такие загадки можно расколоть, если найти и проанализировать как можно больше фактов, относящихся к рассматриваемой теме, а также тщательно изучить контекст, то есть окружавшую события политическую, общественную и экономическую обстановку. Успех этого предприятия во многом зависит от выдвижения некоторой гипотезы, которую я и называю поисковой гипотезой, которая задает направление поиска необходимых материалов. Иначе, даже обладая изрядной усидчивостью, можно увязнуть.

К поисковой гипотезе, объясняющей подоплеку похода за сталью 1958 года, которую нужно будет потом аргументированно подтвердить или опровергнуть, ведут определенные умозаключения, отталкивающиеся от уже известных нам фактов.

Некоторые факты

Факт первый.

Сама по себе кампания, насколько можно судить, была кратковременной, с конца августа по конец декабря 1958 года. Хотя нам точно сейчас неизвестно, когда именно кампания прекратилась и что потом стало с построенными печами, в частности, использовались ли они впоследствии и как долго. Будем исходить из того, что есть. Четыре месяца на кампанию.

Факт второй.

Судя по всему, за эту четырехмесячную кампанию было выплавлено немало металла. Вот, к примеру, уезд Лучжай Гуанси-Чжуанского автономного округа 18 октября 1958 года выплавил 207,2 тысячи тонн чугуна и 288,1 тысячи тонн кричного железа. Видимо, это пиковая выплавка.

Однако уезд достиг этой выплавки не за один день. Там было некоторое начальное производство, потом его рост и достижение пика. И после пика уезд явно не на следующий день прекратил производство.

Итого на пике – 495 тысяч тонн металла, и если уезд имел близкую к этому выплавку, скажем, за пару дней до пикового уровня и еще пару дней после, грубо неделю, то выплавка могла достигать 2–2,5 млн тонн металла за эту неделю.

Металл плавили многие уезды, некоторые – порядочно, так что выплавка за кампанию могла достигать очень больших величин, на глазок 10–15 млн тонн всякого металла, если не больше. Думаю, что в КПК не хотят публиковать статистику общего производства металла малой металлургией в 1958 году, хотя она у них есть, потому что общие цифры получались бы настолько велики, что ставили бы вопросы, на которые трудно было бы дать ответ.

Хотя бы два основных вопроса.

Первый – зачем столько?

Впрочем, в условиях Китая того времени излишек металла был скорее благом, чем недостатком.

Второй – зачем так быстро, и фактически не считаясь с затратами сил и стоимостью?

Вот это уже более сложный вопрос, особенно в свете одного факта.

Факт третий.

Всего было мобилизовано около 90 млн человек из 266 млн трудящихся или 33,8 %. С учетом временных вспомогательных рабочих, как писал Ло Пинхай, до 100 млн человек. Это значит, что целый ряд отраслей китайского народного хозяйства тогда претерпевал резкий отток кадров, не исключая и сельского хозяйства. Но если вычерпать китайское крестьянское море было затруднительно, то вот многие отрасли фабрично-заводской промышленности в конце 1958 года, должно быть, оказались фактически закрытыми на замок или резко сократили выпуск.

За чугун и сталь пожертвовали примерно квартальным выпуском промышленности Китая. Зачем?

Значит, чугун и сталь в тот момент для руководства имели гораздо большую ценность, чем вся остальная промышленная продукция. И это фактор, который наводит на подозрения, что все это была кампания военно-мобилизационного образца.

Военное наследие

Даже уже из облика кампании 1958 года можно уверенно судить, что малая металлургия в Китае имела давние традиции и подготовленные кадры мастеров, причем в приличных масштабах. Печей в целом насчитывалось до 600 тысяч. Если на каждые три печи по одному мастеру, который контролирует выплавку, то уже требуется 200 тысяч мастеров-плавильщиков.

Вместе с другими работниками, которым нужна квалификация для работы у домны или горна, потребность в кадрах достигала примерно полумиллиона человек. Эти кадры были в наличии, раз получилось устроить металлургическую кампанию таких масштабов. Неквалифицированные работники были, видимо, в основном, крестьянами, тем более что сама кампания началась в конце августа, после завершения уборки заливного риса и начала сухого сезона, который длится по март следующего года.

Иными словами, в Китае уже была малая черная металлургия, способная выплавлять значительные объемы металла. С одной стороны, это вообще традиционный китайский промысел. Уезды, дававшие наибольшую выплавку, видимо, были центрами малой черной металлургии издревле.

С другой стороны, вероятно, это наследие военного времени. Воевавшим в Китае армиям нужны были сталь и чугун для производства оружия и боеприпасов. Поскольку потребности были весьма велики, собственной крупной индустрии в Китае тогда еще не было, а импорт был нерегулярным, то неудивительно, что краснокитайцы, то есть коммунисты; белокитайцы, то есть чанкайшисты; японские милитаристы и их всевозможные китайские пособники неопределенного цвета, всеми силами нажимали на местную мелкую металлургию.

Это весьма малоизученный вопрос, но мне попадались сведения, что японцы создавали на оккупированных территориях кустарную выплавку железа или чугуна, которое потом вывозили на переработку в Маньчжурию или Японию. Думаю, что так делали все участники длинной войны в Китае, а коммунисты – в первую очередь, поскольку они менее всего могли рассчитывать на внешнюю помощь.

Например, командование коммунистической 8-й армии в 1939 году образовало военно-промышленный отдел, который создавал арсеналы во всех освобожденных районах. В июле 1943 года 8-я и 4-я новая армии на своих арсеналах изготовили около 10 тысяч винтовок, 100 тысяч артиллерийских снарядов, несколько сотен тысяч мин и гранат, около 1 млн штук патронов.



Другой пример.

Чанкайшисты организовали производство 50-мм миномета тип 27 (копия японского миномета тип 89) и изготовили 40 тысяч таких минометов и 1,5 млн мин за годы войны с японцами, а потом 80 тысяч минометов и 600 тысяч мин к ним за время войны с коммунистами. В 1941–1945 годы этот же миномет производился 8-й армией (2 500 минометов и 200 тысяч мин к ним).


Так что, несмотря на промышленную слаборазвитость Китая, производство оружия и у краснокитайцев, и у белокитайцев имелось, и оно, конечно, снабжалось сырьем. И в этом снабжении значительную роль играла местная мелкая черная металлургия.

Резерв для предполагаемой войны

Срочность и спешность организованного в конце 1958 года похода за сталью, предпринятого Мао Цзэдуном, скорее всего, вытекала из военных нужд. На это указывают некоторые военно-политические обстоятельства.

Во-первых, еще в ноябре 1957 года на Совещании представителей рабочих и коммунистических партий в Москве Мао раскритиковал политику Н. С. Хрущева, нацеленную на «мирное сосуществование» с капиталистическими странами, как антиреволюционную и призвал не бояться третьей мировой войны, полагая, что СССР и КНР совместными усилиями могут покончить с США. В этом же Мао убеждал Хрущева во время его визита в Китай 31 июля – 3 августа 1958 года, то есть накануне кампании по выплавке чугуна.

Во-вторых, 23 августа 1958 года начался Второй кризис в Тайваньской проливе, который продлился до 2 декабря 1958 года. Формально это были небольшие бои за острова Цзиньмэнь и Мацзу у побережья материковой провинции Фуцзянь, но, видимо, у Мао были далекоидущие планы. Столь же далеко идущие планы высадки на континенте и наступления вглубь Китая были и у командования гоминьдановской армии. Во всяком случае, подобные планы при участии бывших японских офицеров разрабатывались в 1965 году.

Тут, конечно, требуется более тщательный анализ того, как обстановка воспринималась китайским коммунистическим политическим и военным руководством в тот момент. Скорее всего, многие моменты, которые потом казались малозначимыми, тогда расценивались как предвестник большой войны, к которой следовало бы основательно подготовиться.

И вот тут массовая кампания по выплавке чугуна и стали вдруг оказывается очень даже уместной. Если КНР оказывается в ситуации крупномасштабного столкновения с чанкайшистами, которых поддерживают США, а СССР не пожелает выступить всеми силами на стороне китайских коммунистов, то тогда единственная надежда на собственные силы и местное производство оружия и боеприпасов.

В таком положении могла возникнуть мысль о том, что весьма целесообразно до наступления скорого предполагаемого конфликта создать резервы металлургических полуфабрикатов: чугуна, стали и кричного железа, из которого потом будут делать оружие и боеприпасы.

Абрис плана

План, если следовать этому предположению, в целом был, надо полагать, таков.

Массовой мобилизацией и созданием в наиболее выгодных по природным и транспортным условиям центрах быстровозводимой малой металлургии возможно было достичь выплавки нескольких миллионов тонн металлургических полуфабрикатов. Качество получаемого металла было неважным, поскольку потом оно предназначалось для переплавки на военных фабриках и в мастерских опытным мастерами, которые довольно легко могли получить чугун и сталь требуемого качества.

Выплавленный в малых домнах и печах металл не шел в немедленное использование, а где-то складировался, скорее всего, в тайниках в тыловых районах, где и размещались военные предприятия и мастерские. Возможно, в открытой статистике он не показывался. Что с ним стало потом – неизвестно. Вероятно, впоследствии его понемногу израсходовали, когда решили, что эти запасы более не нужны.

Это была вовсе не стихийная кампания, а тщательно спланированная и организованная военно-хозяйственная операция. Нужно было решить множество вопросов. Среди них: снабдить 90 млн рабочих продовольствием на несколько месяцев, обеспечить хотя бы минимумом рабочей одежды и обуви, доставить стройматериалы и компоненты для строительства печей, добычи железной руды, топливо, транспортировать их до мест переработки, а также организовать перевозку готового полуфабриката.

Железная руда и топливо – это вообще серьезная проблема. Железную руду надо было брать самую богатую и самую легкодоступную, чтобы можно было накопать кайлом и лопатой, вручную измельчить. Крепкие породы не годились.


Печи должны были быть как можно ближе к источникам руды, ибо каждый километр перевозки увеличивал затраты. Для грузовиков потребовался бы бензин и автопокрышки, для лошадей – фураж. Вот если руда всего в паре-тройке километров от печей, то можно обойтись китайскими тачками.


Думается, что именно в таких выгодных местах печи ставили везде, где можно, в том числе на улицах деревень и во дворах домов, на любой мало-мальски удобной площадке. Уголь был, скорее всего, древесным, хотя нельзя исключать использование кустарно изготовленного кокса. Это масштабные заготовки леса, массовый выжиг угля и столь же массовые его перевозки всеми доступными видами транспорта.


К тому же, был еще один аспект.

Во время этой кампании десятки миллионов рабочих, главным образом мужчин призывного возраста, оказывались концентрированными в определенных районах, где шла массовая выплавка. Достаточно было одного звонка Мао, одного указания, чтобы эту хозяйственную мобилизацию превратить в военную. Думается, что этот момент тоже учитывался в планировании кампании, и поблизости от таких районов концентрации малой металлургии были развернуты склады обмундирования и вооружения. Несколько часов – и бригады металлургов преобразовываются в полки и дивизии.

В общем, это было большое дело, требовавшее ресурсов, отличного планирования, организации и дисциплины. Партийные кадры, прошедшие выучку во время длинной войны, привыкшие исполнять приказы и не задавать лишних вопросов, с этой задачей вполне себе справились.

Все-таки, надо полагать, что у Мао тогда были грандиозные планы, частью которых был этот поход за чугуном и сталью. Настолько грандиозные, что потом признавать их было очень неудобно. Если бы это была чисто оборонительная по характеру эпопея, то китайское руководство вряд ли стало бы это скрывать, а уж тем более превращать в дурацкую кампанию. Наоборот, это был бы бриллиант в китайской пропаганде.

Но тут замалчивание и даже самооплевывание. Тому должна быть своя причина.

Вот если планы были, к примеру, принести коммунизм на штыках НОАК в Юго-Восточную Азию, Индию или куда-то еще, куда смогут дойти полки революционной армии – тогда да, лучше быть недотепой, чем заговорщиком. К тому же план этот не удался, по каким-то, надо полагать, очень веским причинам.

Вот такая получается поисковая гипотеза. Посмотрим, куда она приведет и что даст, будучи подтвержденной или же опровергнутой.