Доля неполных семей в России выросла за 10 лет почти в 2 раза. 30% детей воспитываются одним родителем
В публикации исследователей ВНИИ труда Минтруда России «Неполные семьи в регионах России: масштабы и социально-экономические характеристики», опубликованной в свежем номере научного журнала «Социально-трудовые исследования», говорится, что в последние десятилетия доля неполных семей в России выросла почти в два раза — с 21% в 2002 году до 38,5% в 2021 году.
В подавляющем большинстве случаев у таких семей «женское лицо» — в 81% всех неполных семей ответственность за материальное благополучие несовершеннолетних детей лежит на плечах одиноких матерей. При этом уровень материальной обеспеченности неполных семей ниже, чем в среднем в российских семьях с детьми. Это делает их более уязвимыми для бедности, предупреждают ученые.
Авторы отметили, что к 2021 году в России насчитывалось более 15,5 млн так называемых семейных ячеек с детьми до 18 лет, следует из данных последней Всероссийской переписи населения, проведенной в 2021 году. Под ячейкой понимается супружеская пара с детьми или без детей, мать с детьми или отец с детьми (семейная ячейка может входить в состав домохозяйства, где имеются другие родственники).
Почти в каждой третьей семейной ячейке (4,85 млн) заботы о материальном благополучии несовершеннолетних детей лежали на плечах одиноких матерей, а в 7,3% случаев (1,13 млн) детей воспитывали одинокие отцы, указано в статье. Точное число несовершеннолетних детей, проживающих в неполных семьях, непосредственно из переписи не выводится. Но во ВНИИ труда оценили, что там «живет и воспитывается по меньшей мере каждый третий несовершеннолетний ребенок в стране».
По данным Росстата, на 1 января 2023 года в стране проживало более 30 млн детей в возрасте до 18 лет. В последние годы доля домохозяйств с одним родителем растет: так, с 2002 по 2021 год доля «материнских» семей увеличилась в 1,6 раза, а семей с одинокими отцами — почти в четыре раза, указано в статье. Соответственно, вклад супружеских пар в общую численность семей с детьми, напротив, сократился в 1,3 раза.
Более трети одиноких родителей живут в составе сложных домохозяйств, вместе с другими родственниками, а в каждой десятой неполной семье помощь в воспитании детей оказывают проживающие совместно бабушки и дедушки, говорится в исследовании. Авторы статьи оценивают долю неполных семей среди семей с детьми на основе последней переписи населения, данные которой о числе и составе домохозяйств подвергались серьезной критике, указывает демограф Игорь Ефремов. Данные могут сильно разниться из-за методологии исследования, формулировки вопросов, источника данных и качества работы, поясняет он. «Я бы предположил, что последняя перепись сильно завышает эту долю в России и в реальности она находится в районе 20–25%. В таком случае Россия входит в обширную группу развитых стран с относительно высоким показателем, среди которых все скандинавские страны, Франция, США, Великобритания», — отмечает эксперт.
В материале также говорится, что уровень материальной обеспеченности домохозяйств, имеющих в своем составе неполные семьи, ниже, чем во всех семьях с детьми, в среднем на 8,7%, оценили во ВНИИ труда на основе данных Росстата. Домохозяйства с несовершеннолетними детьми в принципе имеют более высокие риски бедности, чем домохозяйства без них, а в неполных семьях масштабы этой проблемы еще более драматичны, констатируют авторы. Если в супружеских семьях с детьми доля малоимущих по итогам 2021 года составила 15,6%, то в домохозяйствах из одного взрослого с детьми — уже 28,3%. В исследовании представлена структура неполных семей с низкими среднедушевыми доходами (ниже одного прожиточного минимума). В абсолютном большинстве случаев это неработающая мать-одиночка. Чаще всего она имеет статус вдовы (43%) или разведенной (31,6%). В городской среде малоимущих неполных семей больше, чем в сельской местности: 59 против 41%. Эти диспропорции подтверждались в исследовании Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР) от 2023 года — в нем отмечался «острейший социальный риск», выявленный данными о доходах одиноких матерей.
Кроме того, авторы также привели разбивку по уровню бедности в семьях с одинокими родителями в зависимости от возраста ребенка. Наибольший удельный вес малоимущих в составе домохозяйств с родителями-одиночками приходится на детей в возрасте до трех лет (48,3%), что в 1,8 раза превышает значение этого показателя во всех российских семьях с детьми (26,7%). В возрастной группе 3–6 лет среди малоимущих оказался каждый четвертый ребенок из неполной семьи, в возрасте 7–15 лет — каждый пятый. Наиболее остро ситуация с бедностью проявляется в семьях, где одинокие родители теряют работу: потеря работы уводит за черту бедности 65,2% взрослых трудоспособных членов неполных семей (против 61,5% во всех домохозяйствах с детьми), оценили во ВНИИ труда. Негативно сказывается на уровне достатка и декретный отпуск, в котором одинокие матери зачастую остаются из-за отсутствия мест в детских садах и помощи со стороны родственников: уровень бедности родителей, находящихся в отпуске по уходу за ребенком в возрасте от 1,5 до 3 лет, в 1,8 раза превышает значение этого показателя во всех домохозяйствах с детьми — 59 против 33,1% соответственно. Закономерно, что материальное положение неполных семей характеризуется выраженной зависимостью от социальных трансфертов: в 2021 году удельный вес социальных выплат в структуре их доходов составил 25% (против 14% во всех домохозяйствах с детьми), указано в исследовании.
В 1990–2000-х годах высокая доля неполных семей в России была симптомом социального неблагополучия, отмечает Ефремов. Однако сейчас ситуация меняется: например, в развитых странах, где тоже распространены неполные семьи, эта тенденция отражает скорее развитость и щедрость их социальной политики, которая стремится к обеспечению базового дохода и качества жизни для каждого отдельного человека, а не семьи в целом. Такое направление социальной политики отчасти есть и в России — в пределах возможного с учетом доступных ресурсов, говорит эксперт.
Категории неполных семей необходима более адресная и дифференцированная поддержка, считают авторы из ВНИИ труда. В частности, было бы целесообразно предоставить одиноким родителям приоритетное право на работу в дистанционном режиме, а также расширить практику социального контракта на неполные семьи, которые находятся в зоне риска бедности (то есть обладают среднедушевыми доходами на уровне 1–1,5 прожиточного минимума).
В случае России более эффективно и справедливо будет снижать бедность среди детей независимо от семейного статуса родителей, возражает Ефремов. «Среди развитых стран есть множество примеров, когда дети из неполных семей оказываются гораздо менее успешны, чем дети из полных семей, но также и противоположных примеров, когда дети из полных и неполных семей почти одинаково успешны. Это говорит о том, что качество социальной политики в стране намного важнее формальных показателей вроде доли неполных семей», — указывает он.
