Казацкие чайки, особой породы,
На них запорожцы ходили в походы,
Особой закалки, особой природы,
Рождённые волей, духом свободы,
Они не боялись морской непогоды,
Дрожали станицы, порты и столицы,
Когда налетали казацкие птицы!
Аркадий Польшаков
Морские походы запорожских казаков — основа национального мифа Украины. В самом деле, не участием же в осаде единоверной Троице-Сергиевой лавры гордиться? И не «почётным» же званием пушечного мяса в разборках польских магнатов? А походы на Крым и Турцию, с одной стороны, овеяны пиратской романтикой (в создание которой вложили массу сил англосаксы, облагораживающие собственных предков), с другой — как-никак, а война с «неверными», почти крестовый поход...
Как и у любого мифа, у мифа о «борцах за веру» были свои бенефициары. Дело в том, что на Сечь часто бежали подвергнутые банниции — объявленные вне закона за преступления шляхтичи. У баннитов в Речи Посполитой оставалась родня, которая хлопотала о снятии наказания. Но для этого надо было объяснить судьям, что бестолковый родственник в данный момент не просто беспредельничает за порогами, а борется за веру христианскую. Поэтому масштаб вражды казаков с турками и крымскими татарами частенько... преувеличивался. А неудобные факты, такие как принятие частью казаков вассалитета крымского хана, замалчивались.
Казаки, как известно, жили по Днепру, понятное дело, что плавсредств для рыбной и бобровой ловли, а также добычи ресурсов более предосудительными способами типа речного пиратства у них не могло не быть. Есть сведения, что ещё 1389 году митрополит Пимен плыл по Дону (на тот момент деления на донских и запорожских казаков ещё не было) в Царьград на казацких судах. В 1492 году около острова Большое Городище казаки Богдана Глинского впервые захватили турецкую галеру. Но расцвет морских предприятий запорожцев пришёлся на конец XVI — начало XVII века.
В 1574 году казаки с боем прорвались мимо Азова в море и сожгли Аккерман — современный Белгород-Днестровский. А дальше — понеслось! 1578 год, 1583, 1586, 1590... Однако все эти походы были предприятиями пиратскими — казаки грабили турецкие галеры, освобождали христианских рабов, брали в рабство мусульман. А потом начались набеги на портовые города — казаки жгут Кафу (Феодосию), Килию, Силистрию, Трабзон, Синоп...
В чём причина такой активности запорожцев? С одной стороны, в появлении у них достаточно мореходных судов — чаек. По описанию Гийома де Бонплана, француза на польской службе, чайки имели длину 18 метров, ширину 4 метра и небольшую осадку. Палубы у чаек не было, корма и нос делались одинаковой формы, что позволяло не тратить время на разворот — гребцы просто начинали табанить, а кормщик переносил рулевое весло с одного конца чайки на другой. Не слишком впечатляет, но для Чёрного моря вполне достаточно, даже карибские пираты часто выходили на дело на корабликах, не больше запорожской чайки. Экипаж составлял 40–60 человек, больше, чем матросов на турецкой галере, гребцов можно не считать, они были рабами и в бою не участвовали. Впрочем, одной чайкой запорожцы на турецкие галеры не нападали: в темноте к ним подкрадывались целые рои чаек и с рассветом на абордаж лезли сотни казаков...
С другой же стороны... В конце XVI века в самом сердце Османской империи — Малой Азии, началась джелялийская смута. Наряду с разорявшимися крестьянами — райей — в восстании приняли участие и мелкие спаги — турецкий аналог русской поместной конницы. Также к повстанцам присоединились курды и кочевники-туркмены. В числе предводителей смуты числились даже три крымских царевича, скрывавшихся в Турции от ханского гнева: Селямет-Гирей и его внучатые племянники — Муххамед-Гирей и Шахин-Гирей. В общем, это было более чем серьёзное движение, по всей Анатолии действовали сотни отрядов повстанцев общей численностью до 200 тысяч человек. Джелялийская смута продолжалась 15 лет — с 1595 по 1610 год. Что это за годы?
А это годы наибольшей морской активности запорожских казаков! Годы, когда запорожцы перестали ограничиваться грабежом судов, но начали жечь города по всему Черноморскому побережью, даже доходили до окрестностей Стамбула.
Дело в том, что султан Мехмед III и сменивший его Ахмед были вынуждены направлять на подавление восстания регулярные войска, которых в Османской империи было не то что бы много. Результат не замедлил сказаться. В 1602 году в устье Днепра казаками захвачено несколько галер, на них запорожцы захватили несколько транспортных судов. В 1606 году под руководством Петра Сагайдачного разграблены Килия и Аккерман, в 1607 году осаждена Варна. Последний факт показателен: Варна — сильнейшая крепость, а осада — небыстрое дело. Однако казаки не побоялись в неё ввязаться: подход регулярных турецких войск на помощь крепости был невозможен — армия сражалась с мятежниками...
Впрочем, даже формальное окончание смуты не повлияло на стабильность Османской империи — началась пора дворцовых переворотов: султан Мустафа I дважды свергался — в 1618 и 1623 годах, султан Осман II был убит заговорщиками. Вдобавок ко всему в 1625 году началась страшная эпидемия чумы, унёсшая десятки тысяч жизней в одном Стамбуле! Нестабильностью охотно пользовались янычары — янычарские бунты стали нормой, тем более что их охотно поддерживало простонародье.
В Крыму обстановка была не проще: участники джелялийской смуты Мухаммед-Гирей и Шахин-Гирей стремились к власти и не останавливались в своём стремлении ни перед чем. Потерпев неудачу в попытке организовать дворцовый переворот, они бежали к черкесам, где набрали несколько тысяч джигитов и вторглись в Крым. Когда царствовавший Селямет-Гирей внезапно умер от водянки, они в 1610 году провозгласили себя ханом и калгой (наследником престола) соответственно. Вот только согласие султана спросить забыли, и тот назначил ханом Джанибек-Гирея, что не добавило порядка за Перекопом.
Всё вышеуказанное самым положительным образом повлияло на активность запорожцев, тем более что в России Смута закончилась воцарением Михаила Фёдоровича Романова и у казаков появилась возможность получения пороха и свинца от союзного правительства, заинтересованного в морских походах обитателей Сечи.
В 1614 году запорожские чайки прорвались мимо Азова и ограбили крымское побережье. Правда, при возвращении запорожцы наткнулись на турецкий флот и понесли большие потери, но в следующем году желание обогатиться вновь перевесило, и казачья флотилия попыталась вновь прорваться мимо Азова, но безуспешно: пушки крепости заставили чайки отвернуть и пробираться в море по реке Миус. Именно на 10-е годы XVII века приходятся наибольшие успехи и самые громкие морские походы казаков. Именно в эти годы на крымском и турецком побережье гремели имена Петра Сагайдачного и Дмитрия Барабаша. Именно в эти годы морские волны пенили флоты в сотни чаек.
А потом... А потом всё закончилось. Во-первых, в Османской империи был наведён порядок: пришедший к власти султан Мурад III был правителем крутым, прекословить ему было особо жестоким способом самоубийства. А на пост главкома ВМФ Турции был назначен капудан-паша Раджаб, который быстро навёл порядок во вверенном роде войск. Во-вторых, укрепившийся на русском престоле Михаил Фёдорович стал задумываться о возвращении земель, захваченных в своё время Речью Посполитой, а это требовало мира на южных границах. Поэтому 27 апреля 1623 года из Москвы к казакам прибыл князь Белосельский, зачитавший на войсковом круге царскую грамоту, требовавшую отказаться от набегов на Крым и Османскую империю. Казаки отказались, но царь это предусмотрел: Войску было предложено жалование — в качестве компенсации за утраченную добычу...
Прекратились ли после этого морские походы? Нет. Но от казаков стала отворачиваться удача. К тому же, предоставленные самим себе, они стали терпеть неудачи даже во вроде бы удачных предприятиях. Например, в 1637 году казаки захватили Азов и сидели там до 1642 года. После чего были вынуждены уйти — Москва не поддержала инициативу.
Зато русский царь способствовал заключению мира между казаками и султаном. В 1649 году был заключён мирный договор, по которому казаки получали свободный вход во все турецкие порты и гавани на Чёрном и Эгейском морях и право свободной торговли. В обмен султан требовал от казаков охранять морскую торговлю и поддерживать порядок на море. И...
И «доблестные защитники христианской веры» согласились! Уже в середине XVII века морская активность запорожцев стала исключительно торговой! Конечно, нападения на турецкие галеры время от времени случались, но воспринимались как преступления и наказывались самими казаками.
Второй взлёт казачьего пиратства приходится на конец XVII века, но здесь о самостоятельной инициативе казаков говорить уже не приходится. Это время чигиринских походов, инициатива походов принадлежала царю Алексею Михайловичу, и командовали казачьими флотилиями царские полковники. Собственно говоря, именно казаки стали основой русского регулярного флота, который Пётр Великий строил в Воронеже. Но к истории морских походов казаков эти эпизоды уже никакого отношения не имеют.
Резюмируя, можно отметить: морские походы запорожцев были возможны только в краткий момент слабости центральной власти Османской империи и Крымского ханства. Захваты казаками турецких и крымских городов — не результат сверхспособностей этих обитателей южнорусского пограничья, а свидетельство отсутствия гарнизонов, привлечённых для решения внутренних проблем империи Османов. Оставленные наедине с мощным централизованным турецким государством, запорожцы не достигли существенных успехов, став в конце концов инструментом политики России или Речи Посполитой.
Вопреки украинскому национальному мифу, не были казаки и «борцами за веру». Как и любым другим пиратам, им была важна в первую очередь добыча. Пока брать её было легче у «бусурман», казаки совершали набеги на Крым и Османскую империю. Когда безопаснее стало грабить Россию, пошли «с Лисовским и с Сапегою престол наш воевать». Когда продемонстрировала слабину Речь Посполитая, начались события, описанные Генриком Сенкевичем в книге «Огнём и мечом». А когда выгоду обещал переход под крыло Крымского хана... «защитники христианской веры», не задумываясь, шли под знамёна «халифа правоверных».
Боевые качества запорожцев тоже не впечатляли современников. Как писал польский шляхтич И. Верещинский: «Каждый казак никогда на коне в бою с неприятелем не сходится, а если на коне, тогда с коня сошедши табор себе устраивает или из-за табора бой с неприятелем ведёт». Казачье войско в открытом бою не могло противостоять ни польской, ни татарской, ни русской коннице. Все победы Богдана Хмельницкого были одержаны в союзе с крымскими татарами, без них запорожцы неизменно терпели поражения. Да и столкновения с турецкими галерами чаще всего заканчивались для казаков сменой специальности на галерного гребца. Не зря типовой сюжет казачьих «дум» — страдания запорожцев на галерах турецких. Или бегство из крымского плена. О тех, кому бежать не удалось, думы не складывали...
Фёдор Ступин,
Читайте нас: