Бряцать оружием легко. В чем в роковой момент состоит задача политиков и военных

Солдат должен воевать за свою страну; политик должен создавать условия для эффективной обороны и искать дипломатические решения. Давайте не будем путать эти роли, хотя сегодня это происходит довольно часто. Об этом в своем комментарии пишет советник по безопасности и бывший начальник Военной разведки Андор Шандор.

Уже не пройдет и дня, чтобы мы не читали и не услышали о том, что должны готовиться к войне с Россией. Парадокс заключается в том, что эти призывы звучат из уст военных, а не политиков, как будто решение о вступлении в вооруженный конфликт находится в компетенции генералов, а не политического руководства страны.

Лично я убежден, что военное руководство должно ориентироваться в таких вопросах, прежде всего, на политиков. А политики должны лучше вникнуть в то, что означает подготовка к войне и какая это может быть война.

Пусть они ясно скажут гражданам, что означает "готовиться к войне". Речь идет, например, о восстановлении обязательной службы по призыву, включая строительство новых казарм? Или речь идет о введении гражданской обороны как нового предмета в школе? А может, мы говорим о больших инвестициях в уже существующие укрытия для населения? Это лишь несколько очень важных вопросов. А вот вам еще один, не менее важный, чем остальные: за счет чего все это будет финансироваться?

Какие уроки нам преподносит нынешний вооруженный конфликт на Украине? Помимо того, что это трагическое следствие ошибок во внешней политике и дипломатии всех заинтересованных сторон (этот гордиев узел Россия решила разрубить путем вооруженного конфликта), мы совершенно отчетливо видим, что войны в XXI веке есть и будут долгими. Никто не знает, когда закончится вооруженный конфликт на Украине. Запад старается изменить логику войны, в которой побеждает сильнейший. Это нормально, и помощь Украине крайне нужна. Но делает ли Запад или готов ли делать все, что может, чтобы русские были выбиты и чтобы Киев восстановил территориальную целостность в полной мере?

В этом смысле Запад заслуживает свою часть критики, потому что больше обещает, чем делает. Наш представитель в НАТО Якуб Ландовский заявил, что "цель заключается не в поражении России, а в освобождении Украины". Но такая установка равна квадратуре круга в глазах всех тех, кто понимает, насколько важен этот конфликт для России. Я не берусь оправдывать Ландовского, то все-таки предполагаю, что в большей мере он ориентировался на политическую корректность, чем на реальную оценку ситуации.

Чешская Республика входит в Североатлантический альянс, в котором доминируют США, и тем не менее по-прежнему справедлива старая истина о том, что войны ведут народы, а не армии. В конце концов, это отражают статьи Североатлантического договора: третья, четвертая и самая цитируемая пятая статья, которую часто неправильно и упрощенно трактуют как "один за всех и все за одного".

Дональд Трамп, если его изберут президентом Соединенных Штатов Америки, вероятно, не в силах будет вывести США из НАТО, но он может серьезно повлиять на дальнейшее пребывание американских солдат в Европе. Особенно это вероятно на фоне событий на Ближнем Востоке, который движется по опасной траектории к крупному конфликту, и на фоне стремления Китая доминировать в своей части Азии. Что Трамп думает о завершении вооруженного конфликта на Украине, мы все знаем.

Решение о вступлении в войну принимают национальные парламенты и главы государств, а не брюссельский штаб НАТО. Не нужно далеко ходить, чтобы понять реальную обстановку. Сотни тысяч украинцев вместо того, чтобы защищать свою страну, бросились спасаться в Европу, и многие из тех, кто остался дома, бегают от мобилизации. Украинские депутаты не в состоянии договориться о новом законе, касающемся мобилизации.

Кое-кто в Чешской Республике, не последние лица в политике, заявляют, что никогда не отправят своих сыновей на войну. Тех же, кто откровенно не говорит об этом, но так думает, как я предполагаю, намного больше. Как это понимать простым отцам и матерям? Они нет, а мы должны?

Я однозначно за то, чтобы у нашей армии было все для выполнения ее законных обязанностей. Готовиться нужно к вероятным военным сценариям. Помимо хорошо подготовленных и мотивированных солдат, армии нужна и боевая техника для обучения и действий на первых этапах войны.

Меня не удивляет, что наши военные хотят все самое лучшее. Кто из нас не предпочел бы ездить на мерседесе вместо шкоды? Но важно, чтобы политики не прикрывались желаниями военных и трезво оценивали, воспользуемся ли мы всеми возможностями той или иной дорогостоящей техники, если учесть, что планируем отправить в бой относительно небольшую армию.

Также политикам стоило бы понять, что и внутренняя безопасность страны важна и что она зависит не только от качества работы силовых ведомств. К сожалению, я пока не слышал ничего о том, будет ли в распоряжении государства достаточно оружия и техники на складах на случай мобилизации и восполнения потерь.

В ситуации, когда перед тендерами мы умасливаем отечественную оборонную индустрию словами о ее важной роли, но не всегда действуем сообразно своим заявлениям, я вынужден спросить, как мы будем восполнять технику во время войны? Кто нам ее поставит, и сколько это займет? Хорошо еще, что мы не покупаем оружие у швейцарцев, которые непреклонны в своем нейтралитете. Оружейной унификации в НАТО не существует.

Хотя я написал, что войны будут длинными, вряд ли мы сможем ждать по несколько лет, когда преимущественно зарубежные поставщики боевой техники произведут для нашей армии новые единицы, благодаря которым мы возместим боевые потери. Недооцененная собственная оборонная промышленность с этим, к сожалению, сама не справится, хотя я понимаю, что чехи не могут разрабатывать и производить все. Это просто экономически невыгодно.

Задача солдат — готовить вооруженные силы к разным типам конфликтов. Политики же, напротив, не должны отказываться от поисков дипломатических решений, которые приблизят мир. Раз уж мы заявляем, что безопасность неделима, то давайте подтвердим свои слова делами.