Чем дальше, тем больше пресловутая наземная операция в секторе Газа напоминает кота Шрёдингера. Официальный Тель-Авив практически ежедневно рапортует, что войска достигли полной готовности к вторжению в анклав, но каждый день происходит что-то, что «не позволяет» его начать: то погода испортится, то Байден прилетит, то ещё что-нибудь. Если в первые дни после рейда ХАМАС на израильскую территорию казалось, что зачистка Газы начнётся буквально через считанные дни, то сейчас она уже сдвинулась в какую-то совершенно туманную перспективу.
Причина лежит на поверхности: израильская армия мирного времени оказалась совершенно не готова даже к обороне своих собственных баз и территории страны, что уж тут говорить о наступлениях. В Сети находится масса видео первых дней конфликта, на которых солдаты неуверенно перемещаются по родным улицам «тактическими кучами», тыча оружием друг в друга. Уже известно, что многочисленные погони и перестрелки якобы с палестинскими диверсантами в форме АОИ почти все оказались эпизодами «дружественного огня».
На фоне «грандиозного шухера» чуть ли не единственными готовыми вступить в бой оказались бойцы спецподразделений, чем и объясняются их высокие (до 10-15% убитыми) потери: в первые сутки-двое им пришлось работать в качестве обычной пехоты, затыкая собой прорывы в периметре. И если неготовность собственно «махры» ещё можно как-то списать на то, что значительную её часть составляют срочники (хотя где же их знаменитая подготовка?), то к другим «полевым игрокам» – танкистам, вопросов очень много.
Железо внутри – железо снаружи
Так сложилось, что в большинстве локальных и «более чем локальных» конфликтов после 1991 г. именно танкисты частенько играли первую скрипку. Так было в Первой чеченской кампании, на первых этапах гражданских войн в Ливии и Сирии, в начале СВО. Так же, кстати, было и в самых масштабных операциях АОИ за последние десятилетия: в Ливане в 2006 г. и в секторе Газа в 2008-2009 гг. и 2014 г.
Объясняется это просто. Ввиду характера техники, очень сложной (а современный танк по количеству органов управления сравним с боевым самолётом или вертолётом) и требующей постоянного тщательного обслуживания, в танковых и вообще экипажах бронемашин собираются лучшие кадры, чем в среднем по сухопутным войскам. Это играет огромную роль, когда требуется срочно перейти с режима мирного на режим военного времени.
С другой стороны, кажущиеся всемогущество и неуязвимость танков раз за разом вызывают у командиров пагубный соблазн «размазать» ими легковооружённого противника. Иногда это заканчивалось тем, что танкисты единственные не отказывались идти в бой или не отступали при первых выстрелах, сражаясь в одиночестве даже на совершенно «чуждых» им городских улицах. Особенно ярко это проявилось в Сирии.
Хотя грандиозные танковые сражения на Ближнем Востоке остались далеко в прошлом, со времён арабо-израильских войн за танкистами АОИ сохранялся имидж элиты, способной сдерживать натиск превосходящих сил и ходить в почти самоубийственные атаки. Тем неприятнее оказалась вскрывшаяся в первые дни нынешнего конфликта разница между ожиданиями и действительностью: оказалось, что израильские танкисты если и превосходят коллег по опасному бизнесу из пехоты, то не сильно.
7-8 октября те немногие Merkava, что смогли вступить в бой, проявили себя чуть ли не беспомощными: боевики ХАМАС поражали их как с помощью новомодных коптеров-гранатомётчиков, так и в ближнем бою из РПГ. К сегодняшнему дню ситуация улучшилась не сильно, АОИ стабильно теряет по танку в день от атак БПЛА и ПТУР, и это при отсутствии активных боевых действий. Для сравнения, летом ВСУ в своих попытках прорвать насыщенную всеми разведывательными и огневыми средствами оборону теряли по 2-4 танка в сутки.
Эта ситуация вызвала целый вал критики в адрес израильских танков (мол, броня не соответствует, КАЗ не работает и так далее), и претензии далеко не лишены оснований. Другое дело, что никакая техника не работает сама по себе, ею управляют люди – и вот танкистам АОИ и их командирам заслуженной критики очень недодают. К примеру, практически на всех видео ХАМАС и «Хезболлы» с уничтожением очередной Merkava мы видим одну и ту же картину: одинокая машина патрулирует или сторожит какую-то более-менее открытую местность, где её и подлавливают ударом в борт или корму. Зачем израильтяне действуют именно так – вопрос риторический, как и вопрос насчёт хвалёных камер, датчиков и прочих технических средств наблюдения, которые якобы должны быть чуть ли не на каждом метре.
Начавшаяся было кампания по установке на танки противогранатных козырьков как будто забуксовала, во всяком случае, новых фото или видео машин с допзащитой на башнях пока нет. Не наблюдается их даже в этих огромных бронированных фалангах на подступах к Газе, и остаётся только гадать, почему так: то ли модифицированные танки просто не попадают в кадр, то ли устанавливать козырьки массово нет практической возможности, то ли низовая самодеятельность остановлена приказом сверху.
Что же касается абсолютно никакой эффективности КАЗ Trophy, есть мнение, что их пока просто держат выключенным в приказном порядке, чтобы избежать случайных жертв от срабатывания зарядов. За эту перестраховку израильским танкистам приходится расплачиваться своими жизнями, потому что разрекламированная броня Merkava, действительно, «держит» РПГ и ПТУР как-то не очень уверенно.
Последняя стоянка колесниц
Считается, что на 7 октября в строевых частях АОИ числилось примерно 330 танков Merkava-4 и 160 Merkava-3, на хранении находилось ещё, соответственно, 220 и 660 машин. С учётом тех, что были захвачены на стоянках и сожжены в первые сотки рейда ХАМАС, потери АОИ в танках на сегодняшний день составляют около 30 «четвёрок», что очень немало для боевых действий низкой интенсивности на своей территории, хоть часть подбитых машин и может быть восстановлена.
Хотя бронетанковые резервы израильтян кажутся весьма солидными, наземная операция в Газе может их изрядно истощить. Толком неизвестно, какая доля строевой техники находится в исправном состоянии, и тем более как себя чувствуют танки на базах хранения, где они стоят под открытым небом. Недавно вскрывшаяся массовая порча запчастей к танкам Abrams на американских складах показывает, как сильно отчётность может отличаться от реальности.
А расход бронетехники в ходе зачистки Газы обещает быть большим, как в плане банального использования моторесурса, так и потенциальных потерь. Хотя нынешнее поколение израильских танкистов и проявило себя посредственно, именно им придётся нести на себе основную тяжесть наземных боёв в палестинском анклаве, если и когда таковые начнутся.
Дело в том, что сейчас, после призыва на помощь 150 тысячам кадровых войск ещё 300 тысяч (!) резервистов, боеспособность израильской армии... временно упала ещё ниже, чем была 7 октября. До тех пор, пока местные «мобики» не втянутся в процесс, они представляют собой скорее обузу, чем подмогу. Впрочем, и после сколачивания резервных частей никуда не денется страх людских потерь, которыми чреваты бои в городских руинах. Уже набравшиеся более 300 убитых военнослужащих АОИ – очень большое по местным меркам число: к примеру, оно втрое больше, чем потери за 34 дня весьма горячей Второй ливанской войны 2008 г. Разбрасываться тысячами жизней, как режим Зеленского, израильское правительство позволить себе не может.
Поэтому есть мнение, что военные, идя на поводу у политиков, попытаются «задавить» ХАМАС весом тяжёлой бронетехники, которая сейчас и скапливается по периметру сектора Газа. Конечно, планы Тель-Авива посторонним неизвестны, но картинки с мест вызывают чёткие ассоциации с изначальным видением штурма Грозного в 1994 г.: «заходим колоннами со всех сторон, рассекаем территорию на части, гасим очаги сопротивления».
Только вот едва ли такой подход реалистичен в изрытом тоннелями и усеянном схронами гетто. Даже нынешние воздушные и артиллерийские бомбардировки Газы не столько подрывают боевой потенциал палестинских боевиков, сколько усложняют поле боя для самих израильтян, бронетехнике которых придётся действовать среди гор обломков. При этом танкистам снова придётся отказаться либо от использования КАЗ, чтобы не посечь свою пехоту, либо от поддержки этой самой пехоты, которая, судя по имеющимся видео, всё равно боится покидать под огнём свои БТР.
В результате палестинская сторона имеет неплохие шансы выиграть в городских боях «по очкам». Действительный масштаб использования боевиками коптеров пока неясен, но даже в количестве десятков штук они на порядок увеличивают возможности обороняющегося по созданию пробок из подбитых бронемашин и блокированию вражеских колонн. Ещё шире будут применяться классические засады малых групп, обильно снабжённых гранатомётами. Не исключено, что мы увидим картины вроде целых верениц танков, брошенных экипажами из-за невозможности проехать ни вперёд, ни назад.
В Тель-Авиве такие риски, в общем, осознают и поэтому не спешат с началом наземного вторжения, надеясь, что бомбёжки и голод (и, возможно, восстание мирного населения) подорвут возможности ХАМАС к сопротивлению. С другой стороны, сами израильские политики настолько задрали планку эскалации, что полностью отказаться от зачистки сектора Газа нельзя.
Какие при этом будет достигнуты результаты – вопрос, а вот расходы прикинуть можно. Перед «новогодним штурмом» Грозного группировка российских войск включала 230 танков и 880 единиц лёгкой бронетехники; боевые потери за четыре месяца составили примерно 50-70 и 180-230 машин, соответственно, а большая часть уцелевшей техники полностью выработала ресурс и была списана после окончания боёв. Для Израиля сходные итоги будут означать расставание с половиной арсеналов, и это на фоне риска большого регионального конфликта. Стоит ли оно того, мы ещё увидим.
Михаил Токмаков
Опубликовано: Мировое обозрение Источник
Читайте нас: