Аллюр «Три креста»: тактика ВСУ в ходе «главного наступления»

Давно ожидавшееся, агрессивно разрекламированное, заранее «отлитое в граните» величайших битв мировой истории большое наступление украинской армии длится уже неделю. За этот срок жовто-блакитные фашисты пока не достигли чего-то, хотя бы приблизительно похожего на успех – не прорвали где-нибудь фронт, не обескровили российские войска: хотя мы тоже несём урон, даже скептически подсчитанные потери ВСУ превышают наши на порядок, а то и более. Подбивать даже промежуточные итоги, конечно, ещё рано, но уже можно отметить характерные черты поведения врага на поле боя.


«Наступ всех наступов», пожалуй, можно назвать одним из самых масштабных и самым ожесточённым сражением украинского конфликта. Хотя манёвры февраля-марта и осени прошлого года проводились не меньшим количеством сил и на куда больших территориях, именно битв с участием одновременно многих десятков боевых машин всех видов на относительно узком фронте тогда не было. Судя по сообщениям с фронта, противник уже ввёл в бой как минимум некоторые из пресловутой дюжины «элитных» бригад, которые откармливали и берегли специально для этой операции.

В то же время, несмотря на все «курсы улучшения командиров» под эгидой НАТО, наличие под рукой тонн космических снимков и прочих разведданных из западных источников, ВСУ отнюдь не демонстрируют какого-то особого военного искусства. Налицо классический для жовто-блакитного воинства тупой прямолинейный нахрап (или лучше сказать «нахрюк»?) на наши боевые порядки, аналогичный тем, что были прошлым летом под Херсоном и осенью под Изюмом и Балаклеей.

Но в тот раз вражеские колонны пёрли напролом буквально на «тонкие красные линии» недоукомплектованных российских частей, что и вынудило нас отступать. Сейчас фашисты бьются лбом своих недостаточных сил о железобетонные линии обороны, насыщенные людьми и техникой.

Возвращение «псов-рыцарей»

Некоторое время назад, в конце апреля, украинский генерал Кривонос отметился характерной репликой: предложил ВСУ воспользоваться в предстоящем наступлении «тактикой вермахта». То ли толковый совет пошёл в дело, то ли просто так совпало, но «перформанс» армии Зеленского на поле боя в самом деле чем-то напоминает гитлеровцев, и дело не только в обилии крестов.

Одной из характерных черт немецкого наступательного подхода было широчайшее использование танков: бронированные дивизии сами проламывали своей железной массой оборону противника, как неподготовленную, так и укреплённую, и затем выходили на оперативный простор, преследуя и окружая отступающих. Зародилась подобная тактика не на пустом месте: в её основе была самая суть танка как хорошо бронированной штурмовой машины и относительная слабость тогдашних противотанковых средств, особенно пехотных.

Но не последнюю роль играла и гитлеровская артиллерия, а точнее, её недостатки. Не самая многочисленная, не самая технически совершенная, слабая основными калибрами и буксируемая лошадьми, она совершенно не соответствовала требованиям «блицкрига» ни по огневой мощи, ни по манёвренности. По сути, танкам при штурме укреплённых полос приходилось не просто решать свои задачи, но ещё и отдуваться за слабость другого рода войск, и они успешно это делали – но ценой больших собственных потерь. Утрируя, именно так гитлеровцы погорели на Курской дуге, в прямом и переносном смысле: танковые и механизированные дивизии смогли прорвать советскую оборону, но для развития успеха у них просто не осталось техники.

Нечто подобное мы сейчас и наблюдаем в Запорожье, под Донецком и на флангах Артёмовска. Многих смущают озвучиваемые Минобороны числа вражеских потерь, в которых танков даже больше, чем лёгкой бронетехники. Действительно, в норме (в том числе и норме украинского конфликта) более живучие машины должны страдать меньше, но в нашем случае действует специфический букет факторов.

О том, что у киевского наступательного кулака «силы слабые» для удара по российским укреплённым позициям, говорили много и долго, говорили о недостатке как численности, так и огневой мощи артиллерии. При всём своём бахвальстве на публику, фашисты это тоже вполне осознавали. Судя по всему, командование ВСУ решило (по-своему логично) сделать ставку на массирование бронетехники на участках прорыва, на ошеломление окопавшихся русских войск «железным капутом» – прямо-таки по заветам Гудериана-Манштейна.

Построение «свиньёй»

Правда, первые лихие наскоки были всё-таки по обкатанным рецептам Залужного-Сырского: пехота на лёгкой технике мчалась вперёд на всех парах, в расчёте выпрыгивать из броневиков прямо в наши окопы. Иногда и кое-где это ей удавалось, гораздо чаще нет, и в любом случае потери были огромными. 8 июня появились данные радиоперехватов, согласно которым мотопехота ВСУ после большого кровопускания отказывалась идти в новые штурмы, но есть мнение, что такие эпизоды имели место и в предыдущие дни. Отсюда и непропорционально большое количество танков в следующих атаках: например, в той самой разгромленной под Ореховым 8 июня колонне Leopard и американские БМП Bradley шли в соотношении чуть ли не один к одному, при уставной норме один к трём.

Шли, но тоже не дошли. Конечно, расчёт на собственную огневую мощь бронетехники имеет право на жизнь, но чтобы её реализовать, танкам сперва желательно бы выйти на прямую наводку, чего им сделать не позволили. В частности, те же Leopard застряли на минном поле и были расстреляны нашей артиллерией и противотанковыми ракетами с вертолётов. Вообще, избиение именно вражеских танков – во многом дело рук пилотов армейской авиации, которые имеют не только мощное вооружение, но и возможность буквально на лету выбирать самые «жирные» цели.

А противник практически ничего не может этому противопоставить. Хотя украинская артиллерия не отсиживается в кустах, а работает, как в последний раз, её ресурсов попросту не хватает, чтобы «перестрелять» нашу: методичное уничтожение «Ланцетами» орудий, радаров контрбатарейной борьбы и складов боепитания сделало своё дело. При этом нерациональное разбрасывание скудными ресурсами не прекращается: например, фашисты неоднократно обстреливали HIMARS наши окопы на переднем крае, что далеко не самый лучший способ применения американских РСЗО. Есть, правда, и обратные примеры: на Запорожском направлении ВСУ пытаются отсечь пути подхода подкреплений, забрасывая их магнитными минами с помощью 155-мм снарядов RAAMS и ракет М26 для РСЗО MARS II.

Украинская ПВО же как будто бы вовсе отсутствует, даже в виде горелого металлолома: уничтоженный 7 июня немецкий ЗРК IRIS-T – огромное исключение. По-видимому, слитые весной американские расчёты не врали, и запасы зенитных средств ВСУ, действительно, иссякли, что вынудило фашистов тянуть к линии фронта дорогущий западный подарок. Характерно, что добрую половину нового пакета военной помощи, о котором Вашингтон объявил 31 мая, а к 9 июня увеличил его с 300 миллионов до 2 миллиардов долларов, составляют остродефицитные средства ПВО: от ракет для Patriot до почти музейных комплексов Hawk. Впрочем, за исключением ЗРК малой дальности Stinger и Avenger, всё это добро вряд ли прибудет на Украину хотя бы к финалу «наступа»: операторов для тех же устаревших и давно снятых с вооружения Hawk в самих Штатах днём с огнём не сыщешь.

Один из немногих финтов, которые демонстрирует враг – это попытки атаковать ночью. Что неудивительно, первую скрипку в них снова играют танки и БМП западного производства, оснащённые тепловизионной аппаратурой, и в целом шаблон не отличается от дневных атак – как, впрочем, и результаты. Несмотря на беспрерывные удары в одно и то же место в расчёте на измор (например, под Ореховым 291 мотострелковый полк, 70 полк и соседние подразделения отбили уже минимум с десяток крупных вражеских накатов), фашисты практически не имеют продвижений. Известно несколько эпизодов, когда наши воины с боем отходили с первой линии укреплений, но затем контратаковали и возвращали свои позиции.

Крепость российской обороны обеспечивается не только превосходством в технике, но и силой духа наших бойцов, и развитым чувством локтя. К примеру, тот же 291 полк в ходе боёв потерял большое количество своих дронов и через телеграм-каналы (XXI век – это уже не будущее) попросил у соседей и волонтёров доставить на замену столько коптеров, сколько возможно. Несмотря на то, что позиции полка и дороги к ним находились под огнём украинской артиллерии, свежие дроны привезли буквально через два-три часа.

А вот мобилизованные из-под палки «захистники», вот так сюрприз, не проявляют чудес моральной стойкости, причём даже в «элитных» ударных бригадах. В частности, экипажи Leopard и Bradley из 47 мехбригады, застряв на дороге и оказавшись под обстрелом, попытались кое-как развернуться и отступить, но вскоре бросили «премиумную» матчасть и побежали на исходные на своих двоих. Смешнее всего здесь то, что им это не особо помогло, ведь улепётывать всё равно приходилось под огнём артиллерии, а вот репутацию и украинского воинства, и западного оружия они своим бегством подмочили серьёзно. Если бы фашисты «героически» сгорели внутри своих «вундервафель», картинка была бы не такой унизительной.

Конечно, противник ещё далеко не исчерпал свой ударный потенциал. 9 июня находящийся в войсках бывший директор «Роскосмоса» Рогозин предупредил, что на самом горячем пока что Ореховском участке фашисты сконцентрировали шесть сотен одних только танков. Хотя это число кажется завышенным (есть мнение, что речь идёт о вообще всей гусеничной бронетехнике), даже при нынешнем «расходе» в одну бригаду за два дня, резервов ВСУ хватит ещё на две-три недели.

Тем не менее «наступ всех наступов» идёт по плану: несмотря на все попытки украинской цензуры замазать грандиозные потери своего воинства, западная пресса и общественность уже открыто обсуждает их и высокую вероятность провала. «Эффективные управленцы» ВСУ, получив по шапке от кураторов, уже «сделали выводы»: по последним сообщениям, ради экономии бесценной импортной техники, в новые атаки фашисты бросают волны бесплатного пехотного мяса. Остаётся только пожелать нашим бойцам стойкости, а фашистам – как можно больших успехов в деле самоликвидации о российские рубежи.