Карл фон Клаузевиц является одним из самых известных европейских военных теоретиков, чьи взгляды оказали существенное влияние на военное дело. Его труд «О войне» многие военные деятели и политики рассматривали не просто как военный трактат, но и как цельный философский труд. Хотя при жизни этот прусский офицер не привлекал особого внимания широкой аудитории – слава пришла к нему гораздо позже, когда прусская военная машина разделалась с двумя из трех сильнейших армий Европы и приобрела репутацию непобедимой. Тогда все начали искать секрет успеха немецкой военной стратегии, и Клаузевиц приобрел популярность.
Книгу Клаузевица «О войне», изданную супругой уже после его смерти, и сегодня издают массовыми тиражами и преподают в военных академиях. В то же время биография этого талантливого офицера, участника Наполеоновских войн, так же интересна, однако на русском языке не издано ни одного подробного жизнеописания этого военного теоретика. Исключением является небольшой биографический очерк за авторством военного писателя, прусского генерал-лейтенанта Рудольфа фон Кеммерера «Клаузевиц», выпущенный издательством «Евразия» в 2019 году.
Основные этапы военной карьеры Карла фон Клаузевица и основные тезисы его военного трактата мы и рассмотрим в данном материале.
Юность Клаузевица и крах прусской армии
Карл Филипп Готтлиб фон Клаузевиц родился 1 июня 1780 года в городке Бург неподалеку от Магдебурга. Его отец, прусский офицер, получивший тяжелое ранение во время Семилетней войны, занимал скромную должность акцизного чиновника. Карл был младшим из четырех сыновей. Начальное образование он получил в городской школе Бурга. На двенадцатом году жизни Клаузевиц поступил юнкером в пехотный полк принца Фердинанда в Потсдаме, в этом же полку служил его брат Вильгельм, который был старше его на семь лет [1].
Уже через год полк отправился на войну Первой коалиции против революционной Франции. Весной и летом 1793 года Клаузевиц принимал участие в осаде Майнца, поскольку французы удерживали предполье крепости, история осады изобиловала столкновениями. Взятие Майнца было высшей точкой кампании на Рейне. Вернувшись домой после заключения Базельского мира между Пруссией и Францией (следуя которому Пруссия вышла из антифранцузской коалиции) в апреле 1795 года, полк встал гарнизоном в Нойруппине и окрестных деревнях.
Осенью 1801 года, сдав экзамен, молодой офицер Карл Клаузевиц был зачислен в военную школу в Берлине, которой в это время руководил подполковник Герхард фон Шарнхорст, впоследствии вошедший в историю как один из крупнейших прусских военных реформаторов. Позже он называл Шарнхорста своим духовным отцом и другом. Начальник школы лично вел большую часть занятий – стратегию, тактику, службу Генерального штаба, артиллерийское дело [1].
В конце двухлетнего курса обучения Шарнхорст назвал Клаузевица лучшим из выпускников и охарактеризовал его как офицера, которому присущи «способность правильно оценивать ситуацию, скромность, любезность, основательное знание математики и военной науки» [1].
Еще до окончания военной школы Клаузевиц был назначен адъютантом принца Августа Прусского. Так он оказался при королевском дворе и получил возможность познакомиться со всеми ключевыми фигурами прусского государства. Кроме того, благодаря этому назначению он познакомился со своей будущей женой графиней Марией фон Брюль.
В 1806 году Пруссия, которая не примкнула к Третьей антифранцузской коалиции, потерпевшей поражение в 1805 году, столкнулась с угрозой расширения французского влияния в германских государствах и решила начать войну против Наполеона. При этом потенциальные союзники не могли оказать Пруссии немедленную помощь, в связи с чем она вступила в войну фактически в одиночку.
В битвах при Йене и Ауэрштедте прусское командование, как отмечает Рудольф фон Кеммерер, проявило полную беспомощность. Оба сражения представляют собой цепь неправильных решений, излишней поспешности и серьезных упущений. Прусские солдаты увидели, что их отработанные на плацу приемы не соответствуют ситуации, а их строгие и гордые командиры оказались совершенно беспомощными перед французской армией.
По итогу прусские войска потерпели сокрушительное поражение, а Клаузевиц и принц Август Прусский были захвачены в плен. Поражение при Йене и Ауэрштедте решило исход всей кампании, Пруссия оказалась в бедственном положении, фактически на краю гибели, ибо Наполеон не скрывал, что собирается уничтожить ее.
Все это оказало на Клаузевица огромное впечатление. Постигнув военную теорию, он оказался в гуще реальных сражений, он видел, как все усилия Шарнхорста оказались бесплодными из-за сопротивления других военачальников. Прусская армия нуждалась в серьезных реформах, поскольку доктрины XVIII века уже устарели.
Реформирование армии Пруссии
Карл фон Клаузевиц не сомневался, что реформировать прусскую армию поручат Герхарду фон Шарнхорсту, которого он считал самым выдающимся прусским военным деятелем. Поэтому, еще находясь во французском плену (он был освобожден в октябре 1807 года), он вступил в переписку со своим бывшим учителем, пока еще не решаясь предлагать свои услуги напрямую. Лишь весной 1808 года он лично встретился с Шарнхорстом в Кенигсберге, а летом отправил королю ходатайство о назначении на армейский пост [1].
Шарнхорст, являвшийся на тот момент председателем комиссии по реорганизации армии и имевший неограниченную власть в этой сфере, в итоге назначил его начальником своей канцелярии. Председатель комиссии привлекал Клаузевица к самым секретным работам, прусский офицер также познакомился с целым рядом выдающихся деятелей – министром фон Штейном, подполковником Нейдхартом фон Гнейзенау, майорами Людвигом фон Бойеном и Карлом фон Грольманом.
Говоря о Герхарде фон Шарнхорсте, следует отметить, что военные реформы 1807–1813 гг. в первую очередь связаны с его именем. Еще в своем известном произведении «Развитие общих причин успеха французов в Революционной войне, и особенно в походе 1794 г.», в котором он обобщил свой боевой опыт участия в войнах революционной Франции в 1792–1794 гг., он указывал на причины победы французов.
Тремя основными причинами, по мнению Шарнхорста, являлись: введение всеобщей воинской повинности и превращение войны в дело всей нации, открытие французского офицерского корпуса для недворян и продвижение по службе за заслуги, а не за возраст или знатность происхождения, гуманное обращение с солдатом и предоставление ему большей инициативы на поле боя [2].
Военные реформы 1807–1811 гг. радикальным образом изменили облик прусской армии. Офицерский корпус был открыт для лиц недворянского происхождения, повысился статус прусского офицера, к которому стали предъявляться более высокие требования. Чинопроизводство стало базироваться на принципе личных заслуг, а не выслуге лет или сословной принадлежности. Были отменены унизительные телесные наказания, за каждым солдатом было признано право на индивидуальную честь. Был введён запрет на привлечение иностранных наёмников – отныне прусская армия стала подлинно национальной. Для создания позитивного образа армии стала применяться патриотическая идеология, которая, кроме того, должна была дать солдатам и офицерам необходимую мотивацию [3].
Тем не менее одна мера, на которой настаивали военные реформаторы, не была реализована – несмотря на проекты и предложения Герхарда фон Шарнхорста, прусская политическая элита так и не решилась на введение всеобщей воинской повинности. Требовалась ещё одна кризисная ситуация, которая могла заставить прусского короля и его окружение изменить свою позицию и согласиться на то, чтобы превратить Пруссию в «нацию с оружием в руках» [3].
Обстановка в Европе тем временем накалялась – трения между Францией и Россией продолжали усиливаться. Шарнхорст и Гнейзенау были уверены, что столкновение с Францией неминуемо и что Наполеон в случае победы над Россией попросту уничтожит Пруссию. Такого же мнения придерживался и Клаузевиц. Однако прусское правительство действовало осторожно: Наполеону был предложен союз в обмен на гарантии независимости и территориальной целостности Пруссии. Наполеон долго медлил с ответом, однако когда дал согласие, условия оказались таковы, что от независимости государства оставалась лишь тень.
Это вызвало разочарование Клаузевица, который собирался покинуть Пруссию и сразиться с французами в рядах иностранной армии. В сочинении Клаузевица «Три признания», написанного в феврале 1812 года он обличает малодушие прусского народа, который верит в лучшие времена, не прикладывая для этого никаких усилий. Он считает, что если не произвести решительных перемен, Пруссия будет уничтожена. Вскоре прусский офицер воплощает свои планы в жизнь и вступает в ряды Русской армии.
Клаузевиц на службе в Русской армии
Весной 1812 года Клаузевиц вместе с двумя десятками офицеров покидают армию Пруссии, с намерением поступить на русскую службу. В прошении об отставке писать о таких планах было нельзя, поскольку официально король ввел строгие наказания на подобный переход. В Россию он прибыл по рекомендации Шарнхорста и Гнейзенау. Первый из них, чтобы не возбуждать французских подозрений, официально удалился от дел и жил как частное лицо в Силезии [1].
Гнейзенау весной 1812 года был направлен с военно-дипломатической миссией в Австрию, Россию и Англию. В конце мая он лично представил Клаузевица российскому императору Александру I в главной квартире в Вильне. Гнейзенау отрекомендовал Клаузевица как «одного из самых светлых умов с глубоким знанием военного искусства», особо отметив составленную молодым прусским офицером инструкцию для генералов. Эта инструкция, к сожалению, не сохранилась [1].
Клаузевиц получил чин подполковника и был отправлен в Генеральный штаб, однако из-за незнания русского языка так и не был привлечен к чему-то важному. В ситуации, требовавшей быстрых решений, времени на перевод попросту не оставалось.
Сначала Клаузевиц был определен на службу к генералу Карлу Пфулю, который пользовался особым доверием императора, затем переведен в арьергард к графу Палену, в составе которого участвовал в бою под Витебском. Затем он служил в корпусе генерала Уварова, во время Бородинского сражения был начальником штаба кавалерийского корпуса.
После оставления Москвы и отступления русских в Калугу Клаузевиц был направлен в Ригу, однако, проезжая через Петербург, добился своего назначения в квартиру графа Виттгенштейна, корпус которого находился на Двине. Именно в составе этого корпуса он участвовал в боевых действиях между Двиной и Березиной, а также в преследовании остатков вражеской армии [1].
Лишь дважды у Клаузевица появилась возможность внести значимый вклад в происходящее – в самом начале и в самом конце кампании. В первом случае император Александр I дал ему поручение оценить состояние работ по сооружению укрепленного Дрисского лагеря на Двине, куда по совету Пфуля должна была отступать 1-я армия, чтобы принять решающее сражение. В итоге Клаузевиц обнаружил, что работы далеки от завершения, а сама местность весьма неблагоприятна [1]. Клаузевицу удалось вполне тактично добиться того, что мысль занять оборону в Дрисском лагере была отвергнута.
Во втором случае речь шла о переговорах с генералом Людвигом фон Йорком, командующим прусским корпусом, направленным в соответствии с союзным договором на русскую территорию, которые увенчались подписанием Таурогенской конвенции. Данная конвенция, заключенная 30 декабря 1812 года, устанавливала взаимный нейтралитет прусской и Русской армий. Йорк колебался, подписывая данные соглашения, а учитывая, что он заключил их без санкции монарха, эти сомнения были обоснованны, т. к. они шли вразрез с прусской политикой и могли расцениваться как измена. Клаузевицу удалось рассеять сомнения Йорка и оказать решающее влияние на подписание соглашения.
В целом для Клаузевица участие в кампании 1812 года имело серьезное значение. В написанных позднее мемуарах Клаузевиц писал, что русские сильнее своего противника, а пребывание Наполеона в Москве лишено смысла [1]. Победу над Россией он объявлял невозможной, точно так же как и его учитель Шарнхорст, который изначально прогнозировал провал кампании Наполеона в России «из-за огромных размеров Российской державы».
Последние сражения Наполеоновских войн
Как отмечает историк Дмитрий Стерхов, даже после сокрушительного поражения Наполеона в России ни одно европейское государство не отважилось на полный разрыв со всемогущим французским императором. Лишь после долгих колебаний и сомнений в середине марта 1813 года прусский король Фридрих Вильгельм III первым из всех европейских монархов решился на антифранцузский союз с Россией. Исследователи отмечают, что одной из причин этого шага стали события в Восточной Пруссии, куда в конце января 1813 года в качестве представителя императора Александра I прибыл бывший первый прусский министр барон Генрих фом унд цум Штейн.
Клаузевиц и Шарнхорст принимали участие в сражении при Лютцене, первом генеральном сражении объединенной русско-прусской армии, которой командовал русский генерал Виттгенштейн. В какой-то момент Клаузевиц оказался внутри вражеского батальона, и французский пехотинец попал ему штыком за правое ухо. Шарнхорст также получил ранение, которое сперва казалось неопасным, однако недостаточный уход и нежелание раненого сделать перерыв в своей деятельности привели к быстрому ухудшению ситуации, и через несколько дней Шарнхорст скончался [1].
В апреле 1814 года вернулся на службу в прусскую армию в чине полковника. Во время кампании 1815 года был назначен начальником штаба 3-го армейского корпуса. Принимал участие в кампании Ста дней. За участие в Наполеоновских войнах получил от императора Александр I несколько орденов, в том числе орден Св. Георгия 4-й степени, а также наградную саблю.
После заключения второго Парижского мира он стал начальником штаба при генерале Гнейзенау, получившем общее командование на Рейне. Осенью 1818 года Клаузевиц получил чин генерал-майора и по предложению Гнейзенау был назначен директором Всеобщей военной школы в Берлине. Стоит отметить, что Всеобщая военная школа, позднее переименованная в Военную академию, являлась ключевым военно-учебным заведением Пруссии, «кузницей кадров» для Генерального штаба. Этот пост Клаузевиц занимал 12 лет.
Кроме того, сразу же после заключения мира с Францией Клаузевиц начинает работу над своим трудом «О войне». Работа эта велась урывками и, к сожалению, так и не была доведена до конца.
В 1831 году при выступлении прусских войск на польскую границу во время польского восстания Клаузевиц был назначен начальником штаба при фельдмаршале Гнейзенау. В Позене, где располагалось прусское командование, началась эпидемия холеры. Меры против распространения болезни, которые были приняты (были выставлены кордоны, которые препятствовали передвижениям), по большей части оказались бесполезны, поскольку природа болезни на тот момент была плохо изучена.
23 августа 1831 года от холеры умер Гнейзенау, что стало потрясением для Клаузевица, который был его сподвижником на протяжении двух десятилетий [1]. Через несколько недель карантина Клаузевиц вернулся в Бреслау, где его ждала супруга, однако болезнь настигла его и здесь. 16 ноября 1831 Карл фон Клаузевиц скончался от холеры.
Трактат «О войне»: основные тезисы
Карл фон Клаузевиц вошел в историю в первую очередь как военный теоретик и политический мыслитель, автор формулы, утверждающей приоритет политики по отношению к войне.
«Политическая цель, являющаяся первоначальным мотивом войны, служит мерилом как для цели, которая должна быть достигнута при помощи веерных действий, так и для определения объема необходимых усилий [4]»,
– пишет Клаузевиц.
Он приходит к выводу, что война всегда и всюду носит политический характер.
«Война – не только политический акт, но и подлинное орудие политики, продолжение политических отношений, проведение их другими средствами. То специфическое, что присуще войне, относится лишь к природе применяемых ею средств… Политическая задача является целью, война же только средство, и никогда нельзя мыслить средство без цели [4]».
По мнению мыслителя, цель военных действий должна быть эквивалентна политической цели. При этом цель обязательно должна быть у обеих сторон конфликта.
«Конечная цель военных действий (сокрушение противника) должна иметься у обеих сторон. Таким образом, мы опять встречаемся с процессом взаимодействия. Пока противник не сокрушен, я должен опасаться, что он сокрушит меня: следовательно, я не властен в своих действиях, потому что противник мне диктует законы точно так же, как я диктую ему их [4]».
Однако далее Клаузевиц отмечает, что «сокрушение противника не является единственным средством для достижения политической цели». Ведь целью войны, следуя Клаузевицу, является заставить противника выполнить нашу волю.
«Чтобы заставить противника выполнить нашу волю, мы должны поставить его в положение более тяжелое, чем жертва, которую мы от него требуем; при этом, конечно, невыгоды этого положения должны, по крайней мере, на первый взгляд, быть длительными, иначе противник будет выжидать благоприятного момента и упорствовать [4]»,
– пишет немецкий мыслитель.
В той части своего труда, которая посвящена вооруженным силам, Клаузевиц уделяет много внимания обороне, которую считает более сильной формой боевых действий, но с негативной целью. С точки зрения мыслителя, оборона – это не просто отражение вражеского удара, но и выжидание момента для контрудара, поскольку пассивная оборона – это путь к поражению.
«Даже в тех случаях, когда задача войны сводится к одному лишь сохранению статус-кво, все же простое отражение удара явится противоречащим понятию войны, ибо ведение войны заключается, бесспорно, не в одном претерпевании. Когда обороняющийся добился значительных преимуществ, оборона свою задачу выполнила, и он должен под защитой полученных выгод отплатить со своей стороны ударом за удар, если не хочет идти навстречу неминуемой гибели. Мудрость, требующая, чтобы железо ковалось, пока оно еще горячо, требует и использования достигнутого перевеса, дабы предотвратить вторично нападение [4]».
Говоря о наступлении, Клаузевиц отмечает, что акт наступления с точки зрения стратегии является постоянной сменой и сочетанием наступления и обороны.
«Каждое наступление должно закончиться обороной, но какую форму она примет, зависит от обстановки. Последняя может быть или чрезвычайно благоприятной, если неприятельские силы уже уничтожены, или, если это не имело места, весьма затруднительной… Обороняющийся уничтожает силы противника, чтобы самому перейти в наступление, а наступающий – с целью овладеть страной. Таким образом, страна является объектом наступления, но не обязательно вся страна полностью: наступление может ограничиться захватом одной ее части, одной области, одного района, одной крепости и т. д. [4]».
Клаузевиц выделяет следующие причины, способствующие прекращению войны. Первой из них, перечисляет он, является слишком высокая цена победы по числу сугубо человеческих потерь. При проведении войн, напоминает Клаузевиц, господствует политическая цель, ценность которой определяется размером тех жертв «которыми мы готовы купить ее достижение». То есть, как только потребуется затрата сил, превышающая ценность политической цели, от последней приходится отказываться [5].
Вторая причина, понуждающая политика к возвращению в состояние мирного сосуществования – принципиальная невозможность достижения победы над противником ввиду примерного равенства сил противоборствующих сторон. Клаузевиц подчеркивает, что в войнах, где «ни та ни другая сторона не в состоянии окончательно лишить своего противника возможности сопротивления, мотивы к заключению мира у обеих сторон то растут, то уменьшаются в зависимости от оценки вероятности будущих успехов [5]».
Третья причина – исчезновение основания применения насилия для достижения успеха. И наконец, причина главная, которая всегда должна быть на уме не только у политика, но и у военного: мир есть не только средство, но и цель политики, а следовательно, и войны [5].
Подводя итог, следует отметить, что, несмотря на споры среди историков, часть которых считает, что трактат «О войне» утратил свою актуальность, а его тезисы являются спорными, данный труд немецкого мыслителя стал настоящим учебником военного искусства для прусской армии и оказал огромное влияние на военную теорию. Хельмут (Гельмут) фон Мольтке был прекрасно знаком с этим произведением, которое оказало на него определенное влияние.
Как отмечает английский историк Генри Лиддел Гарт:
«Глубоко изучая опыт войн, Клаузевиц пришел к выводу, что «в основе всех военных действий лежит разум». Тем не менее воюющие страны, всегда находящиеся во власти своих страстей, никогда не обращали внимания на смысл этого изречения Клаузевица. Вместо того чтобы раскинуть умом, они предпочитали биться головой о ближайшую стену [6]».
Использованная литература:
[1]. Кеммерер Рудольф фон. Клаузевиц – СПб.: Евразия, 2019.
[2]. Стерхов Д. В. Робкие попытки модернизации: период «предреформ» (1797–1806 гг.) в истории Пруссии. [Электронный ресурс] // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/robkie-popytki-modernizatsii-period-predreform-1797-1806-gg-v-istorii-prussii
[3]. Стерхов Д. В. «Нация с оружием в руках». Военная мобилизация и всеобщая воинская повинность в Пруссии в 1813–1814 годах. Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского, 2017. – № 4. – С. 69–76.
[4]. Клаузевиц К. фон. О войне. Важнейшие принципы войны / Карл фон Клаузевиц; пер. с нем. А. Рачинского. – СПб.: Азбука, 2023.
[5]. Зоткин А. А. Война, политика и мир в трактовке К. фон Клаузевица // Вестник Московского университета. Серия 12: Политические науки. 2019. № 2. С. 113–127.
[6]. Лиддел Гарт Б. Стратегия непрямых действий / Пер. Б. Червякова, И. Козлова, Б. Любимова. – М.: Эксмо; СПб.: Мидгард, 2008.
Виктор Бирюков
Опубликовано: Мировое обозрение Источник
Подпишись: