Маргиналии средневековых манускриптов

История и культура. Мы уже не раз обращались здесь к теме средневековых иллюминированных рукописей, которые использовали, прежде всего, в качестве источника информации о рыцарях и их вооружении, а также по истории Средневековья вообще. Но наше знание о них будет не полным, если мы не познакомимся с таким интересным явлением, встречающимся на их страницах, как маргиналии (от лат. «крайний» и «обрамлять»).


Причём было так, что до какого-то времени их не было, а вот потом они в манускриптах появились. И время, когда это произошло, точно установлено, как, впрочем, и причина их появления. Просто до определённого времени средневековые книги создавались только в монастырях. Где всё было строго и благочинно. Строгими и благочинными поэтому были и миниатюры, украшавшие эти книги.


Но вот наступил XIII век. Книги начали переписывать и оформлять не только в монастырях, но и в городских мастерских. Появились гильдии художников-иллюстраторов, а вместе с ними и маргиналии – миниатюры на полях книг, которые кого только не изображали. Тут были и животные, и люди, и изысканные узоры – всё вне основного текстового поля.


И если раньше поля средневековых книг были пусты, то теперь многие из них заполнились едва ли не до предела. Причём очень часто маргинальные изображения с сюжетом книги совершенно не связывались! Художник словно говорит читателям иллюминированной им книги: «А мне вот так захотелось нарисовать, и я взял, да и нарисовал!».



Причём в постраничный декор попали очень странные изображения, которые до этого в книгах вообще не встречались. Так, главными персонажами стали существа-гибриды. В рукописях XIII–XV веков по периметру книжного листа размножились совершенно монструозные существа невероятных конструкций: лицо человека, повёрнутое задом наперёд, с ногами, но без тела. Фигуры с несколькими лицами: на груди, на заду или на животе, смотрящие в разные стороны, гибриды животных, людей и растений. Такой декор получил даже специальное название – дролери (от фр. drôle — «смешной», «диковинный»).

Вторым по популярности персонажем маргиналий стала, как это ни удивительно, обезьяна! На страницах манускриптов обезьяны, одетые епископами, раздают благословения, обезьяны-пахари – пашут, ловят рыбу, сражаются на турнирах. Обезьяны-врачи… Их изображали рассматривающими склянки с мочой их пациентов-людей. И, наверное, это было смешно. Иначе бы вряд ли изображалось. А может быть, в какой-то степени и поучительно. Хотя выяснить это и затруднительно.


Считается, что обезьяна была выбрана в качестве своего рода зеркала, отражающего поступки людей, начиная от крестьян и до высшего духовенства. «Обезьяний декор» так и назвали – «бабуинским» (babuini по латыни или babewynes на среднеанглийском).


Другим часто встречающимся животным является… улитка! Прежде всего, это гибриды людей с улитками: верхняя часть принадлежит человеку, а вот нижняя – улитке. И что бы это значило, особенно если перед нами гибрид – улитко-лучник?..

Но есть и другие сценки, где рыцари бегут от улиток либо сражаются с ними. В этом видится явная насмешка над рыцарством. То есть намёк на то, что далеко не все рыцари были столь отважны, как об этом написано в книгах. Есть и такая точка зрения, что улитка как раз и символизирует рыцаря, потому что носит на теле панцирь!


Интересно, что такие вот маргиналии очень часто встречаются в… часословах и псалтирях, то есть книгах, в которых фривольности изображать вроде бы не полагается. Но именно в них они как раз и встречаются буквально на каждом шагу.

Например, возьмём известную Псалтирь Латтрелла*, в которой на полях страниц изображено множество бытовых сцен: крестьяне пашут, мальчик залез на дерево нарвать вишен, а сторож с палкой собирается его прогнать, крестьянин с пращой отпугивает птиц, а король Ричард сражается с Саладином. И тут же на полях псалтири происходит много такого, что… «ни в какие ворота не лезет». Причём вряд ли этот манускрипт создавался в полном неведении заказчика. Отнюдь нет. Наверняка ему показывали промежуточные этапы работы, и он их… одобрил!


То есть Латтрелл видел это нашествие совершенно фантастических гибридов и сюжеты оформления полей, никак с текстом не связанные. Но одобрил, иначе они, понятно, в манускрипте бы не появились! Но едва ли не «энциклопедией» маргиналий является «Маастрихтский часослов»**.



После улитки важное место в маргиналиях занимают… кролики и зайцы. Они тоже чем только не занимаются: и на рыцарей с мечами нападают, и верхом на собаках ездят, словом, живут очень насыщенной и подчас вполне человеческой жизнью. Но с этим ушастым и пушистым народом хотя бы ясности немного больше. Дело в том, что из-за своей склонности к необузданному размножению и зайцы, и кролики символизировали собой грех. Не обязательно плотский, хотя и его тоже, но и грех вообще. То есть кролик, нападающий на рыцаря, означал, что бедняга поддался грехам! И не от зайца он хочет отбиться, пытаясь вытащить меч, а от греха! А много кроликов – это много грехов! Кроме того, считалось, что зайцы и кролики могут менять свой пол. Отсюда намёк на двуличие зайца или кролика. То есть кажется одним, а на деле он нечто противоположное!


Чрезвычайно популярная тема маргиналий — всё, что связано с «зовом природы» и соответствующими органами. Персонажи маргиналий постоянно демонстрируют друг другу и читателю свои зады и анальные отверстия. Епископы благословляют зады прихожан; аббаты исповедуют задницы монахов; в зад, как в мишень, стреляют лучники и арбалетчики; обезьяны дуют в задние проходы через трубы, а птицы вставляют туда же свои клювы.


Дальше – больше. Маргиналии показывают нам самый настоящий кругооборот фекалий: обезьяна облегчается в рот дракона, а мужчина, собрав свои отходы в корзину, подносит их даме, ну и всё остальное в таком же роде. То есть в данном случае имеет место весьма циничное отношение к естественным отправлениям. И то, что они удостоились того, чтобы попасть в дорогостоящую книгу, говорит очень о многом. То есть это, скорее всего, злая сатира, понятная людям той эпохи, и столь злободневная, что устоять перед изображением её образов было никак невозможно!


Были историки, предлагавшие не придавать значения этим рисункам, так как считали их простым проявлением фантазии их авторов, не более. Однако трудно удержаться от того, чтобы не заметить во многих из них явной насмешки над священством. Да и как иначе относится к рисунку, на котором епископ благословляет монаха с женским лицом на заду, а клирик с голым задом, стоя на коленях перед опять же нагим прелатом, выпускает газы. Налицо явное высмеивание сексуальной невоздержанности духовенства того времени. Или, например, такая миниатюра из «Романа о Ланселоте Озерном»: монах-доминиканец с копьем мчится на монашку, которая тоже вооружена копьем. Поединок, подобный этому, невозможен был в принципе. Но был нарисован. Значит, это что-то значило, не так ли? Скорее всего, этот «поединок» означал нечто совершенно иное, часто происходящее между мужчинами и женщинами, невзирая на рясы.


В манускриптах XIII–XV столетий встречаются целые галереи клириков-животных и клириков-гибридов, например, волк-епископ, епископ-улитка, вырастающий из декоративного побега, церковное шествие, в котором идут кролики. Причём забавно, что такие сценки находятся не только в рукописях светских сеньоров, что было бы понятно, как желание посмеяться над духовенством, но и в книгах, которые заказывали епископы, аббаты и другие духовные лица. То есть это была насмешка над собой? Или поскольку они тоже были выходцами из знатных семейств, то… «место службы роли не играло»? Важнее были внутрисемейные отношения, а кто ты, рыцарь или прелат – не всё ли равно?


Один из любимых персоналий Средневековья – лис Ренар, главный герой, вернее, антигерой «Романа о Лисе» (XII–XIII века). И неудивительно, что этот популярный персонаж нашёл себе пристанище в маргиналиях. Он постоянно встречается на полях рукописей, то в митре и с посохом, то в виде монаха, из чего можно сделать вывод, что здесь, во-первых, имеет место предупреждение о людском коварстве, а во-вторых, уже более конкретно, о том, что священники такие же плуты, как и лисы!

В «Романе о Лисе» есть забавный эпизод, связанный с похоронами Ренара. Он якобы умер, после чего звери и мессу по нему отслужили, и с крестами, кадилами и свечами отправились с гробом на кладбище. Но по дороге Ренар воскрес и над всеми посмеялся. И популярность этого сюжета оказалась столь велика, что её стали вырезать в камне. Причём даже на стенах монастырей и храмов. В частности, в XIII веке её вырезали на двух капителях в Страсбургском соборе, но потом всё-таки уничтожили в период Контрреформации.


В общем, если мы посмотрим повнимательнее на священные тексты средневековых манускриптов, то увидим нечто мирское, забавное, а то и попросту непристойное. В центре страницы на миниатюре Христос даёт хлеб предателю Иуде — и здесь же рядом на полях изображён осёл в папской тиаре. Мало того, у него раздвоенный хвост, откуда высовывается… музыкант. Вот воины царя Ирода убивают несчастных вифлеемских младенцев, а вокруг на полях в зарослях скачут шуты в колпаках. В инициале (первая буква строки) три царя готовятся принести дары младенцу Иисусу — а внизу две обезьяны на лошадях готовятся сойтись в пародийной рыцарской схватке. В другом инициале палачи сдирают заживо кожу с апостола Варфоломея — зато на полях епископ, да ещё и полуодетый, зачем-то ходит на ходулях.


Среди маргиналий можно увидеть и такую птицу, как сова, причём даже в епископской тиаре. Впрочем, от совы трудно было ожидать чего-то хорошего, настолько в Средневековье у неё была скверная репутация. В бестиариях и различных аллегорических образах она ассоциировалась с еретиками и иудеями, так как творила свои дела по ночам. Но и еретики, и иудеи были на неё похожи, поскольку отвергли свет христовой истины. Кроме того, с совой в руках часто изображали шутов, чем подчёркивалось их шутовство.

Так что, глядя на маргиналии на полях средневековых манускриптов, мы можем много чего увидеть такого, что вроде бы и сокрыто от глаз!

* «Псалтырь Латтрелла» была создана в Англии где-то между 1320 и 1345 годами по заказу сэра Джеффри Латтрелла (1276–1345), лорда поместья Ирнхэм в Линкольншире.

** «Маастрихтский Часослов» — выдающийся иллюминированный манускрипт. Изготовлен в первой четверти XIV века в Нидерландах, в Льеже и использовался в нидерландском Маастрихте. Сегодня хранится в Британской библиотеке. Его размер, согласно официальному описанию, всего 9,5×7 см, текст 5×3 см.