Игорь Стрелков: «Вялотекущая война — это отложенная война»

Продолжение дискуссии «Русский мир после Русской Весны». Сегодняшний наш собеседник — знаменитый Игорь Стрелков, экс-министр обороны самопровозглашенной Донецкой Народной республики, председатель общественного движения «Новороссия».

Игоря Стрелкова публика в большей степени привыкла воспринимать как профессионального военного, участника многих вооружённых конфликтов на постсоветском (и не только) пространстве. Однако он еще и историк, выпускник Московского государственного историко-архивного института.

Участвует Стрелков и в общественно-политической деятельности. С его именем связано создание как уже упомянутого движения «Новороссия», так и «Комитета 25 января».

— Эмоциональный подъем, который испытал русский народ как в России, так и на Украине весной и летом 2014 года, сменился определенной растерянностью. У кого-то — даже разочарованием. Возможен ли новый подъём духа?

— Действительно, два года спустя после начала Русской Весны в обществе имеют место разочарование и скепсис. Особенно среди тех, кто принял наиболее активное участие на первом этапе восстания в Донбассе. Среди тех, кто понёс наибольшие материальные, физические и моральные издержки, получил ранения, увечья, потерял родственников.

Но всё-таки надо понимать, что количество добровольцев и волонтеров, принявших участие в событиях Русской Весны, как в Крыму, так и в Донбассе, относительно невелико и составляет, всего несколько процентов от числа людей, поддерживавших это движение. Основная масса патриотов ещё не раскачалась, не оказалась вовлечена в события 2014 года. Поэтому резервы в любом случае есть. И если наши власти, которые фактически «слили» народное движение, попытались канализировать его в какие-то мелочи, а не в восстановление исторического русского государства, вот если эти власти все-таки всерьёз возьмутся за дело и докажут своим собственным поведением, что они готовы идти до конца, то я думаю, что подъём возможен. И он будет более высоким и масштабным, нежели в 2014 году.

Правда, сразу хочу сказать, что от значительной части представителей действующей власти ничего подобного ожидать не приходится в принципе.

— В одном из интервью вы заявили, что лично «нажали на спусковой крючок войны». Сейчас мы знаем, что в результате в Донбассе погибли тысячи людей. При этом результат сомнительный — «Большой Новороссии» пока не получилось. Сейчас у вас нет сожаления, что «крючок войны» все-таки был нажат?

—  Когда мы с небольшим отрядом товарищей заходили в Донбасс, мыслилось всё, конечно, совершенно по-другому. Мы, ополченцы, сделали максимум, на мой взгляд, возможного, чтобы воплотить в жизнь чаяния населения Новороссии. Но нашему движению нанесены удары в спину. Об этом можно уже прямо говорить.

Россия, на которую жители Донбасса смотрели с ожиданием и с ощущением неизбежности её поддержки, поддержала восстание крайне непоследовательно, недостаточно, запоздало. Иногда с подачи российских чиновников даже нивелировались результаты действий ополченцев.

Сожалений о том, что было сделано, нет. Есть сожаления, что те блестящие возможности, которые дал 2014 год, не были использованы. То есть наш уникальный вклад, ценой которому стали жизни сотен и тысяч добровольцев и волонтеров, а также тысяч простых жителей Донбасса, не привёл к победе. Но с другой стороны — война не закончилась. Процессы, запущенные Русской Весной, только набирают силу.

— После тысяч погибших с обеих сторон в Донбассе, после десятилетий антироссийской пропаганды на Украине, можно ли представить, что русские и украинцы не только забудут былые обиды, но и снова согласятся жить в едином государстве?

— В этом можно не сомневаться. Так и произойдет в случае, если будет одержана победа над врагами русского народа, которые захватили власть в Киеве. Причем, захватили еще в 1991 году.

В 2014 году мы получили лишь закономерный итог того, что произошло в 1991 году. Пришла к власти наиболее оголтелая и решительная часть антироссийских элементов, русофобов. Если они будут разгромлены, то повторится та же ситуация, что и в итоге гражданской войны 1917−1922 годов. Тогда тоже значительная часть населения Украины была вовлечена в гражданскую войну на стороне, скажем так, антирусских элементов. Не надо забывать, что петлюровцы воевали не только против красных, но и против белых. То есть, они воевали вообще против России.

В основе всего этого антирусского проекта, в основе всей «незалежности», лежит ложь. Из неё построено современное украинское государство, современная украинская идеология. Если мы сумеем выстроить социально справедливое, во всех смыслах справедливое государство — наша правда обязательно победит эту антироссийскую ложь.

Да, процесс «раззомбирования» украинцев займет не один год. Но если он будет проводиться в комплексе с массой социально-экономических программ, нацеленных на подъем благосостояния населения, на возвращение ему ощущения жизни в великой, единой стране, этот процесс обязательно принесёт свои плоды.

— Вы как-то упомянули, что Новороссия в том виде, как она существует, это язва на теле русского народа. Поясните.

— Я расцениваю ситуацию в Донбассе как язву потому, что она, не имея окончательного решения, пьет кровь и сжигает ресурсы непрерывно. Вялотекущая война — это отложенная война. Она — опухоль, которая имеет тенденцию к разрастанию.

Любая война — это взрыв криминалитета, это разрушение экономики, это переход на «серые» схемы во всём: в финансах, в производстве и так далее. Если эту болезнь не лечить, она будет расползаться, распространяться.

Я считаю, что в интересах России закончить эту войну, разгромив киевский режим. Другого решения просто не существует. Просто бросить Донбасс, отдать его киевской хунте — это, условно говоря, выплеснуть ребенка вместе с водой. Это приведет к катастрофическим последствиям. В том числе — для самой России.

— На сайте движения «Новороссия», председателем которого вы являетесь, опубликован своего рода манифест «Комитета 25 января». Там, в частности, есть такой, пункт: «Нам нужно равноправие русского народа со всеми прочими народами. Нас не устраивает привилегии для малых этнократий в РФ». Есть мнение, что если мы начнём этот вопрос будировать, это чревато серьезными последствиями, вплоть до распада России. У вас какая позиция по этому вопросу?

— Если начать бездумно рубить шашкой во все стороны, то в любом случае результат будет негативным. Однако если у вас, возвращаясь к медицинской терминологии, обнаружена опухоль, и обычные методы не действуют, — надо оперировать. Поскольку, рано или поздно, опухоль, которую не оперируют, дорастёт до следующего уровня. Тогда оперировать будет поздно.

Всё, что делала наша власть в течение 15 лет, — это, к сожалению, купирование неприятных, болезненных ощущений в сфере межэтнических отношений денежными «обезболивающими вливаниями». Но проблемы от этого никуда не делись.

В последние годы предприняты какие-то шаги, которые, теоретически правильные. Но до конца они не доведены. Допустим, Путин призвал отказаться от наименования «президент» для глав местных регионов. Главы некоторых республик этот призыв проигнорировали.

Регионы, имеющие статус областей, должны быть уравнены в правах с регионами, имеющими статус республик. Но это не означает, что если вдруг гипотетически идеи «Комитета 25 января» будут взяты на вооружение властью, надо будет немедленно, сию секунду ликвидировать национальные образования. Это просто направление, куда мы должны двигаться.

— В манифесте «Комитета 25 января», говорится, что он создавался как «третья сила». Собирается ли комитет сам добиваться власти? И каким образом?

— Мы хотим, чтобы «Комитет 25 января» либо сам стал «третьей силой», либо выступил частью «третьей силы», либо площадкой для сбора «третьей силы».

Власть и так называемая либеральная оппозиция представляют собой сообщающиеся сосуды. Господин Греф где у нас? Официально — во власти. А что он озвучивает? Озвучивает он идеи либерального «гайдаровского форума», который регулярно транслируют по центральному телеканалу.

А между тем, недавно прошёл МЭФ — Московский экономический форум. На нём собралось много патриотов. Этот форум не транслировали ни на одном государственном канале. То есть, получается, что у нас власть больше заинтересована популяризировать либеральные идеи, чем патриотические?

При этом мы считаем, что свержение власти, к которому призывают некоторые патриотически настроенные оппозиционеры по принципу: «будь, что будет», категорически неприемлемо. Результат будет как на Украине, один к одному. Там националисты «Правого сектора» просто послужили пушечным мясом, тараном для свержения Януковича. После этого их сплавили расправляться с мирным населением Донбасса.

— Тем не менее, кое-кто из «правосеков», вроде Яроша, оказались встроенными в новую украинскую власть…

— Если бы я имел желание, я бы тоже, наверное, мог бы «встроиться» в российскую власть. Предложения поступали. Правда, для этого мне пришлось бы отказаться от многих убеждений.

Что касается украинских националистов — они просто инкорпорировались в состав той властной олигархической структуры, которая создана не ими. Поэтому мы, учредители «Комитета 25 января», и стремимся собрать «третью силу». Отдельную, которая бы не соглашалась с либеральными планами переустройства России по образцу 1991 года. И которая, с другой стороны, не была бы скована союзом с властью.

Да, если такую площадку удастся создать на базе этого комитета, или хотя бы обозначить её, поставить флаг, то мы сможем в случае непредсказуемого развития ситуации, действительно, на что-то претендовать, как самостоятельная сила, как субъект, а не объект политической деятельности.

— Вопрос от читательницы «Свободной прессы» Ирины. По её мнению, под знаком борьбы с исламским терроризмом появился очередной повод для расширения контроля и ограничения свобод, которые всегда в России декларировались как достижения демократии.

— Я считаю, что у нас в стране демократии вообще не существует. Поэтому комментировать это очень сложно.

Единственное, что я хочу сказать: по мере ухудшения ситуации мы рано или поздно скатимся к диктатуре. Какая она будет? Олигархическая латиноамериканского типа или патриотическая, которая даст толчок развитию страны и впоследствии передаст власть? Может быть, при этом создав новые правила игры, новые правила общественного консенсуса? Это другой вопрос, но диктатура будет обязательно.

Из кризиса никто никогда демократическим путём не выходил. Особенно из такого, в который мы сваливаемся.

Нам сейчас нужны мобилизационные мероприятия, нужно полностью перестроить экономику с учетом длительного противостояния Западу. В любом случае по мере углубления кризиса необходимо будет централизовать власть больше и больше. Невозможна никакая демократия в условиях, когда ломается общество, когда рушится экономика.

— Мы сегодня больше о власти говорим. А вот если о народе? У Бунина в одном из произведений герой говорит примерно так: когда народ устал — шабаш, ничего не сделаешь. О чём говорят ваши наблюдения за русским народом как здесь, так и во время конфликта в Донбассе? У нас много ещё потенциала?

— Я считаю, что у нас сейчас выросло молодое поколение, которое жаждет себя применить. Потенциала в народе хватает, но не всегда энергия людей может найти себе правильное применение.

Опять мы сталкиваемся со столетней давности проблемой: революция или эволюция? Я всегда был сторонником эволюции. Но если ничего не делать и игнорировать реальные потребности общества, то революция станет неизбежной.

Алексей Полубота

Фото: AP/ ТАСС