Горькая победа адмирала Нахимова

18 (30) ноября 1853 года в Синопской бухте российский флот одержал последнюю большую победу в своей истории. Популярная легенда гласит, что именно в память о той битве появилась третья полоска на матросском воротнике – гюйсе (не путать с носовым флагом корабля 1-го или 2-го ранга).



Две первые полоски якобы символизировали победы в Гангутском (1714 г.) и Чесменском (1770 г.) сражениях. И получается, что победа в Синопской битве даже важнее побед Ушакова, что весьма странно. Ведь сражения, которые дал Ушаков, способствовали победе России, в то время как Синопская битва стала одной из причин ее поражения.

На самом деле количество полосок в российском флоте ранее могло означать всего лишь принадлежность к той или иной флотской дивизии Балтийского флота (которых было три). По другой версии, полоски на гюйсе служили для указания назначения матросов гребного флота: одна полоска полагалась гребцам первой линии, три полоски – гребцам третьей. Ещё одна версия утверждает, что на линейных кораблях экипаж делился на три шлюпочные роты, и полоски на гюйсе служили указанием принадлежности к одной из них. Три полоски на гюйсе смотрелись лучше, чем две или одна, поэтому они и сохранились в морской форме.

Но что же случилось в ноябре 1853 года на южном побережье Черного моря у древнего города Синоп?



Почему сошлись здесь в последнем большом сражении эпохи парусного флота эскадры Турции и России? Почему Синопское сражение называют «пирровой победой» и «лебединой песней» российского Черноморского флота»? И каковы были последствия этой грандиозной битвы?

Предчувствие Крымской войны

Противоречия между усиливающейся Россией и слабеющей Османской империей были не новы. Однако воевать с Россией в одиночку Турции уже было не по силам. Но усиление России на Балканах не нравилось ни традиционно дружественной османам Франции, ни недавним союзникам нашей страны в войнах против Наполеона. Даже Габсбурги, что в ходе Венгерской революции сохранили свой трон лишь благодаря помощи российской армии, заняли враждебную позицию, что дало Николаю I повод для афоризма о двух дураках, спасших Австрию: одним из них был он сам, другим – Ян Собесский.

Непосредственный повод для начала большой войны в настоящее время кажется не слишком серьезным. Началось все с хорошей драки, учиненной в Вифлееме представителями двух враждующих ветвей мирного христианского культа. 19 октября 1847 года греческий епископ Серафим и сопровождавший его врач что-то не поделили с монахами ордена блаженного святого Франциска – и неплохо получили от них по своим физиономиям. Пришлось спасаться в близлежащем храме Рождества Христова, где в это время проводили службу священники армянской церкви. Но были там также и латиняне, и «греческие ортодоксы». Под крики «наших бьют» драка приняла более серьезные масштабы, и армяне тоже в стороне не остались. А потом стороны получили подкрепление со стороны жителей окрестных домов и кварталов. Под шумок кто-то стащил драгоценную реликвию – серебряную Вифлеемскую звезду, хранившуюся в католической части храма.

Турецкие власти провели расследование, и признали виновными католиков. Однако вмешался Луи Наполеон, тогда ещё президент Французской республики, уже мечтающий стать императором. Желая снискать симпатии католиков Франции, он потребовал не только пересмотреть выводы следствия, но и вернуть католической церкви все храмы Палестины, принадлежавшие ей в стародавние времена крестовых походов. В Рождество Христово 1853 году султан после долгих колебаний все же решил передать в управление католикам Вифлеемский храм, который уже давно делили между собой латиняне, греки и армяне (и в котором произошла памятная потасовка).

Николай I, который позиционировал себя в качестве главного защитника православия, в свою очередь потребовал отменить это решение, а заодно – открыть черноморские проливы для русских военных кораблей. Турция ответила отказом. Чтобы сделать султана более сговорчивым, на территорию задунайских княжеств в июне 1853 года были введены российские войска.

Но официально война была объявлена Турцией 4 (16) октября 1853 года. Боевые действия начались на двух фронтах – Дунайском и в Закавказье. Это был полный крах внешней политики Николая I: очень скоро сформировалась мощная антироссийская коалиция, в которую вошли даже традиционные и непримиримые враги – Британия и Франция. А затем к ним примкнуло и Сардинское королевство.



Но не будем забегать вперёд. Вступление в войну Англии, Франции и Сардинского королевства было ещё впереди. Пока же, в сентябре 1853 года англо-французский флот прошел через Дарданеллы и занял позиции в проливе Босфор.

На пути к Синопу

Пятой флотской дивизией, в состав которой входила половина всех кораблей Черноморского флота, командовал авторитетный вице-адмирал Павел Степанович Нахимов. В популярной тогда матросской песне были такие строки:




Для усиления черноморской береговой линии в октябре 1853 года ему было приказано доставить из Севастополя в район мыса Анакрии (близ Поти) 13-ю пехотную дивизию с двумя артиллерийскими батареями и обозом: 16 393 человека, 824 лошади, 16 орудий, большое количество боеприпасов. За успешное выполнение этого задания Нахимов был награжден орденом Святого Владимира 2-й степени.

После этого эскадра Нахимова крейсировала между Синопом и Сухум-кале (Сухуми). 2 (14) ноября вице-адмирал сообщил капитанам кораблей, что даже в случае встречи с превосходящими силами противника он прикажет атаковать, «будучи совершенно уверенным, что каждый из нас сделает свое дело».

Между тем 5 (17) ноября состоялся первый в истории бой паровых судов, в котором приняли участие османский 10-пушечный пароход «Перваз-Бахре» и 11-пушечный пароходофрегат «Владимир», на котором находился начальник штаба Черноморского флота контр-адмирал Корнилов.



Непосредственно боем с русской стороны руководил капитан-лейтенант Г. Бутаков. Победу в трехчасовом бою одержал российский корабль.

В ноябре было получено известие о появлении в Синопской бухте турецких военных кораблей, которые османы предполагали использовать для снабжения мятежных горцев и высадки десанта на восточном побережье Черного моря. Нахимов получил приказ: блокировать османскую эскадру, но по возможности не вступать в сражение. Внешнеполитическая ситуация была очень серьезной, и российские власти хотели избежать конфликта с демонстрирующей готовность к конфликту на стороне турок Францией.

11 (23) ноября 1853 года эскадра Нахимова подошла к Синопу, обнаружив здесь вражеские корабли: 7 фрегатов, 3 корвета, пароходофрегат и небольшой пароход. Командовал ими адмирал Осман-паша. Турецкую эскадру прикрывали 4 береговые батареи, выстроенные в 6 линий, которые в общей сложности имели 26 артиллерийских орудий.


16 (28) ноября к эскадре Нахимова присоединился отряд контр-адмирала Ф. Новосильского: три линейных корабля и два фрегата.



Среди линейных кораблей Новосильского был и 120-пушечный «Париж» капитана 1-го ранга В. Истомина, который во время Синопского сражения потопит 4 вражеских судна.



В распоряжении Нахимова теперь было 6 линейных кораблей и 2 парусных фрегата. Небольшой отряд из трёх военных пароходов привел к Синопу контр-адмирал В. А. Корнилов, но эти корабли подошли, когда исход сражения уже был решен.

Тем не менее у Синопа тогда оказались три будущих героя обороны Севастополя: П. С. Нахимов, В. И. Истомин и В. А. Корнилов. Во время этой осады они и погибнут – не в море, а на суше.

Синопское морское сражение

Турецкие суда в Синопской бухте стояли близко к берегу, что, с одной стороны, не давало им возможности маневрировать, а с другой – корабли мешали вести огонь некоторым орудиям береговых батарей.


Нахимов приказал идти в бой двумя кильватерными колоннами. Первую из них, в которую входили линейные корабли «Императрица Мария», «Великий князь Константин» и «Чесма», вел он сам.



Вторую колонну, состоявшую из линейных кораблей «Париж», «Три святителя» и «Ростислав», возглавил Новосильский. Кстати, канониры линейного корабля «Ростислав» в том сражении продемонстрировали лучшую скорость стрельбы.

За этими колоннами в арьергарде двигались фрегаты, которые должны были перехватить те турецкие корабли, что сумеют вырваться из Синопской бухты. Каждый линейный корабль получил свои цели, однако Нахимов уведомил капитанов о возможности действия по обстановке:


Первый выстрел Синопского сражения был сделан турецким флагманским кораблем «Ауни Аллах», с которым скоро вступил в бой линейный корабль «Императрица Мария». Турецкие батареи первых двух линий открыли огонь почти сразу же. Расчеты орудий 3-й и 4-й линий батарей вступили в бой с некоторым запозданием. А вот батареи 5-й и 6-й линий оказались и вовсе бесполезны, так как их снаряды не достигали русских кораблей.
В турецкой эскадре находился и 44-пушечный фрегат «Фазли-Аллах». Свое название он получил в честь другого корабля, ранее принадлежавшего России.

11 мая 1829 года 36-пушечный фрегат «Рафаил» столкнулся в море с турецкой эскадрой из 15 кораблей. Капитан 2-го ранга С. Стройников не решился вступить в бой и сдал свой корабль. Турки переименовали его и включили в состав своего флота. 4 июня того же года Николай I приказал возвратить сданный фрегат и... сжечь его. Сделать это не удалось, и бывший «Рафаил», отслужив свое, был выведен из состава османского флота. Трудно сказать, известно ли было об этом на эскадре Нахимова. Но, встретив фрегат со знакомым названием «Фазли-Аллах», флагман Нахимова («Императрица Мария») атаковал его, поджёг и вынудил выброситься на берег. О гибели этого корабля было отдельно доложено императору:


За четыре часа боя были потоплены все корабли турецкой эскадры, кроме одного. Вырваться из бухты и уйти удалось 20-пушечному пароходу «Тайф», на котором находился английский военный советник Слэйд. Перехватить его попытались, но не смогли пароходофрегаты Корнилова. Этот корабль добрался до Константинополя, принеся известие о гибели Синопской эскадры.

Потери сторон оказались несопоставимыми.

Турки потеряли свыше 3 тысяч моряков и около тысячи солдат убитыми и ранеными. В плен сдались 180 человек, в том числе – два капитана турецких кораблей и адмирал Осман-паша, палаш которого хранится в Севастопольском морском музее.


Русские потеряли русской эскадры 38 человек убитых, 210 – ранеными. Серьезные повреждения получили два русских корабля, которые пришлось буксировать пароходам. Погодные условия при возвращении в Севастополь были очень сложные, а многие русские корабли имели повреждения различной степени тяжести. И потому этот благополучный переход без потерь даже буксируемых судов контр-адмирал Корнилов назвал второй победой эскадры Нахимова.

Эхо Синопской победы

Известие о Синопской победе вызвало большой резонанс в России и за рубежом. Лондонская «Times» писала:


Николай I, который назвал Нахимова «лучшим адмиралом за всю историю», писал ему:


В. Корнилов, который подошёл слишком поздно и на лавры победителя не претендовал, оценил Синопское сражение «выше Чесмы и Наварина».
Сам Нахимов говорил:


Иван Айвазовский специально к церемонии награждения Нахимова орденом Святого Георгия 2-й степени написал два батальных полотна: «Синопский бой» и «Синопский бой. Ночью» (о последствиях этого сражения).



Чтобы успеть в срок, художник на несколько недель закрылся в мастерской и работал, не выходя на улицу. Нахимову больше понравилась вторая картина, по его мнению, именно в ней Айвазовский оказался удивительно точен во всех деталях.



Но за рубежом эта победа русского флота была представлена актом варварства, вызвав ряд резких политических заявлений и публикацию крайне русофобских статей. Русских упрекали и в чрезмерной жестокости по отношению к «слабому и не способному сопротивляться противнику», и в сожжении Синопа.

Дело в том, что османские власти Синопа и многие турки, жившие в городе, бежали накануне сражения. В результате пожары, которые начались после попаданий некоторых снарядов в жилые дома турецкой части города, некому было тушить. А вот греки Синоп не покинули, и потому быстро смогли ликвидировать загорания в своей части города, которая практически не пострадала. Кроме того, русские моряки сразу после сражения пытались тушить пожары и оказывать помощь местным жителям. Но дипломаты синопских консульств Англии и Франции представили дело так, будто Нахимов сознательно сжег этот город. Газета The Hampshire Telegraph 12 декабря 1853 года информировала читателей:


Скоро в войну вступят Британия, Франция и Сардинское королевство. Современники вспоминали, что в Севастополе Нахимов был подавлен неудачами и, похоже, считал себя виновником англо-французской интервенции и затопления кораблей Черноморского флота, отчасти спровоцированных его блестящей победой при Синопе.

В следующей статье мы поговорим о начале Крымской войны и трагической судьбе Черноморского флота России.