«Петля Того». О качестве критики тезисов В. Чистякова

Для начала – позволю себе напомнить уважаемому читателю основные тезисы версии В. Чистякова, изложенной им в статье «Четверть часа для русских пушек».

Маневрирование сторон в завязке Цусимского сражения

Я уже много раз говорил и не устану повторять, что любые схемы морских сражений, рисунки очевидцев и т. д. изобилуют множеством различных ошибок и не могут служить источником точного анализа.

Так, например, по сию пору, несмотря на множество источников как с японской, так и с русской стороны, не получается установить достоверно ни дистанцию, ни курсовой угол на «Микасу» с флагманского русского броненосца «Суворов». Но для визуализации общего рисунка маневрирования такие схемы иной раз все же можно использовать.

Вот схема, представленная В. Чистяковым в его статье, опубликованной в «Морском сборнике» № 2 за 1989 год.


На ней отчетливо видно следующее.

К моменту, когда главные силы противников увидели друг друга, русская эскадра шла в двух кильватерных колоннах, а японский флот появился справа-впереди от нее и шел ей наперерез.

Надо сказать, что расстояние между эскадрами на тот момент было весьма значительным, превышавшим 7 миль.

Затем Х. Того повернул навстречу русской эскадре (13:12 на схеме В. Чистякова) и некоторое время шел с ней сходящимися курсами.

Но уже в 13:20 Х. Того вновь поворачивает и идет едва не перпендикулярно русскому курсу, пересекает его и вместо «справа-впереди» от русской эскадры оказывается «слева-спереди» от нее.

В это время русские корабли следуют без существенных изменений курса, и единственный маневр, который они выполняют – это перестроение из двух кильватерных колонн в одну.

Японский флот, выйдя на «левую сторону» русской эскадры, разворачивается вновь и идет ей навстречу так, словно хочет разойтись с ней на контркурсах.

Но, когда дистанция сократилась, по японским данным, до 8 000 м (43–44 кабельтова), Х. Того начинает свой знаменитый разворот, названный впоследствии «Петлей Того».

Есть ли ошибки в схеме В. Чистякова?

Принципиальных недочетов, по всей видимости, нет: она не противоречит ни описаниям этого эпизода сражения, ни рисункам британских наблюдателей, демонстрирующих в целом сходную картину.


Пользуясь этими схемами и другими данными, В. Чистяков выстроил интересную версию завязки Цусимского сражения, совершенно отличающуюся от общепринятой.

Основные его тезисы таковы.

Тезис № 1.

Х. Того имел подавляющее превосходство в скорости и мог реализовать его наилучшим образом, выставив «crossing T» русской эскадре в самой завязке сражения. Примерно так, как показывает красная линия на фрагменте схемы.


Тезис № 2.

Предположив, что З.П. Рожественский не успевает перестроиться в единую кильватерную колонну до начала огневого контакта, Х. Того отказался от своего решения ставить «палочку над Т» и перешел на левую сторону русской эскадры с тем, чтобы атаковать и быстро разгромить ее относительно слабую, левую колонну боевых кораблей, возглавляемых «Ослябей».

Тезис № 3.

То, что к моменту начала японской атаки З.П. Рожественский успел вывести свою главную силу – 1-й броненосный отряд в составе четверки новейших эскадренных броненосцев типа «Бородино» в голову левой русской колонны, стало для Х. Того крайне неприятной неожиданностью и нарушило его план, потому что объекта атаки, слабейшей левой колонны, более не существовало.

Тезис № 4.

«Петля Того» – вынужденный маневр японского адмирала, подаривший русской эскадре огневое и позиционное преимущество в завязке сражения.

И, наконец, тезис № 5.

Тезисы 1–4 – следствие хитрого плана З.П. Рожественского, тактически переигравшего Х. Того в начале сражения.

В чем я соглашаюсь с версией В. Чистякова и почему

Начнем с простого – сам по себе разворот почти на 180 градусов в зоне действия артиллерии неприятеля есть маневр неудачный.

Во-первых, потому что поворачивающая на новый курс эскадра не может ввести в действие свою артиллерию, поскольку повернувшие корабли будут закрывать русскую эскадру для тех японских кораблей, которые еще не вошли в поворот.

Во-вторых, потому что неподвижная точка разворота существенно облегчает пристрелку по проходящим через нее кораблям.

И речь тут вовсе не о том, что всей русской эскадре следовало «долбить» по точке поворота, осыпая градом снарядов каждый проходящий через нее корабль. Так морская артиллерия не работает.

Но, пристрелявшись по кораблю, проходящему через точку поворота, русским артиллеристам в дальнейшем было бы легко перенести огонь на другой корабль, проходящий через нее же.

Зачем было переносить огонь, если уже пристрелялся по одному из японских кораблей?

Дело в том, что японцы, после поворота, ложились на сходящийся с русской эскадрой курс. Соответственно, со временем курсовой угол на цель для русского корабля ухудшался настолько, что он уже не мог эффективно стрелять по выбранной им цели. Тогда ему следовало перенести огонь на другой японский корабль, входящий или только что закончивший разворот.

А пристрелка по такому кораблю существенно упрощалась именно в силу того, что все они проходили через одну точку поворота, по которой русский корабль ранее уже пристреливался.

Таким образом, можно утверждать наверняка, что «Петля Того» не давала последнему никакого немедленного преимущества, и при этом доставляла существенные неудобства.

Но, может быть, японские корабли получали такое преимущество уже после того, как «Петля Того» была завершена?

Можно предположить, что Х. Того сознательно рискнул и подставил свои корабли в начале сражения ради достижения несомненного преимущества позиции в дальнейшем?

Предположить-то можно, но только где же оно, это несомненное преимущество?

Как уже было сказано выше, корабли японского адмирала по завершении разворота ложились на сходящийся с русской эскадрой курс.

Мы достоверно знаем параметры схождения: японцы шли на NО 67, а русские – NO 23, таким образом, эскадры сходились под углом 44 градуса.

При этом более быстроходные японские корабли, находясь слева-впереди, «нажимали» на головные русские броненосцы.

Но подобный маневр не представлял для русских сколько-то заметной опасности и легко парировался отворотом вправо, что, кстати, и произошло в дальнейшем.


Так вот, первая причина, по которой я склонен соглашаться с предположением В. Чистякова о том, что «Петля Того» была для японцев вынужденной мерой – это то, что данный маневр не только создавал японцам трудности в момент совершения, но и не предоставлял никаких явных преимуществ в дальнейшем.

Критики В. Чистякова часто берутся утверждать, что по завершении «Петли Того» японский 1-й боевой отряд совершил охват головы русской колонны.

На самом деле это не так.

Но даже если бы и было так, то такое положение сложилось лишь потому, что З.П. Рожественский продолжал вести свою эскадру на NO 23, стремясь максимально сблизиться с противником и реализовать огневое преимущество, подаренное ему японцами. Но он мог этого и не делать, и отвернуть вправо сразу, как только определился новый курс «Микасы».

В этом случае ни о каком «охвате» уже совсем не могло быть речи, а огневое преимущество, пусть и не столь значительное, все равно оставалось бы за русскими все время, пока Х. Того «крутил» свою «петлю».

Совершенно очевидно, что Х. Того не мог читать мысли русского адмирала и не знал, как тот отреагирует на его маневр.

Вторая причина, по которой я склонен соглашаться с мнением В. Чистякова относительно «Петли Того», заключается в противоречиях японской трактовки тех событий.

Сам Х. Того в своем донесении о Цусимском сражении утверждал, что он изначально, еще до того, как увидел воочию русский строй, избрал объектом своей атаки левую, слабую русскую колонну.


Но почему тогда, зная все о положении русской эскадры и ее строе от своих разведчиков, он маневрировал своими силами так, что в итоге вышел на прямую видимость не слева, откуда было быстро и удобно нанести удар, а справа от русской колонны?

Ведь в результате этого ему пришлось много времени тратить на перестроение ввиду неприятеля, который, естественно, мог как-то пытаться противодействовать японскому плану.

И почему тогда официальная японская Мэйдзи пишет, что поворот навстречу русской эскадры Х. Того совершил для того, чтобы атаковать правую колонну русских?


Напомню, в 13:40 по японскому времени Х. Того выполнил вот этот маневр.


Я, конечно, не великий флотоводец, но если Х. Того, находясь справа от русской эскадры, поворачивает ей навстречу – то он, наверное, действительно планирует атаковать именно правую, а не левую русскую колонну?

Ну ладно, спишем на ошибки перевода.

Опять же, критики В. Чистякова иной раз берутся утверждать, что и переход на левую сторону эскадры, и «Петля Того» были задуманы Х. Того изначально, что именно так, и только так он собирался атаковать русские силы.

В принципе, такая версия имеет право на жизнь (правда, вопрос, почему Х. Того объявился не слева, а справа от русских сил, в этом случае остается открытым), и вот почему.

Если во время «Петли Того» русская эскадра продолжала идти в двух кильватерных колоннах, то четверка лучших броненосцев З.П. Рожественского оказалась бы исключенной из боя – ей мешала стрелять левая колонна русских кораблей.

В этом случае «Петля Того» исполнена глубокого тактического смысла.

«Перетерпев» момент разворота, японский адмирал обрушил бы на восемь слабейших русских кораблей (из которых три, напоминаю, были всего только броненосцами береговой обороны, причем суммарное водоизмещение всех троих было меньше, чем у одного лишь «Микасы») страшный удар двенадцати своих броненосцев и броненосных крейсеров. По завершении своей «Петли» он лег бы на сходящийся курс, но «Ослябя» едва ли смог бы отвернуть вправо, не рискуя столкнуться с броненосцами типа «Бородино».

В таком варианте Х. Того, «прокрутив» свою «петлю», действительно получал превосходное позиционное и огневое преимущество.

Впрочем, если бы Х. Того решил бы не крутить петли, а просто разойтись с левой русской колонной на контркурсах – мало бы нашим кораблям не показалось, но к этому вопросу я вернусь позже.

Наконец, как следует из уже цитированного мною выше отрывка, сам Х. Того подтверждал, что собирался атаковать именно левую колонну русских кораблей.

Однако факт в том, что, когда японский флотоводец вышел в позицию для нанесения удара (совершенно неважно, собирался ли он «крутить петлю» или расходиться с левой русской колонной на контркурсах), никакой отдельной левой колонны уже не было.

Да, из-за ошибки З.П. Рожественского в расчете маневра перестроения, наша эскадра не выстроилась в единый кильватер, но отдельно идущей левой колонны, как объекта атаки, более не существовало.

В результате у Х. Того осталось только два варианта: или расходиться на контркурсах со всей русской эскадрой, что было бы крайне чревато, или же…

Или все же «закрутить» свою петлю, которая теперь уже ставила его в проигрышное положение в момент совершения маневра, но не давала никаких преимуществ по его завершении.

Почему такое могло произойти?

Я вижу лишь одну причину: Х. Того несвоевременно заметил перестроение, затеянное З.П. Рожественским.

Японский адмирал просто не разобрал, что четверка эскадренных броненосцев «Бородино» сумеет выйти в голову кораблям 2-го и 3-го броненосных отрядов.

Эта причина чрезвычайно логична, и она объясняет все.

Но, если это так, то получается, что главные силы японского флота были введены в бой далеко не лучшим образом, а причина этого – маневрирование З.П. Рожественского.

Если верить донесениям японского адмирала, он собирался атаковать левую колонну русских. Но разделил русскую эскадру на две колонны никто иной, как З.П. Рожественский.

И именно «бережное» отношение русского командующего к японским крейсерам позволило Х. Того знать о том, что русские следуют двумя колоннами, а не одной, а также и состав этих колонн.

Сознательно или неосознанно, но З.П. Рожественский дал Х. Того информацию, на основании которой тот построил свой план боя.

Сознательно или неосознанно, но З.П. Рожественский нарушил этот японский план, так как успел перестроить свою эскадру до того, как Х. Того смог нанести задуманный им удар (и не важно, каким он его задумывал – петлей или расхождением на контркурсах).

Вот, собственно, и все.

Критика версии В. Чистякова

К сожалению, я не смогу ответить на все замечания, когда-либо звучавшие по поводу версии В. Чистякова, хотя часть моих ответов содержится в тексте выше.

По пунктам же разберу возражения уважаемого М. Климова, высказанные им в статье «Цусима: Рожественский – виновен».

Итак, тезис № 1.

М. Климов пишет:


И в качестве такового приводит статью «Цусима: в защиту традиционных точек зрения от аналитического мифотворчества», автором которой является уважаемый Е.М. Шувалов.

Статья, без сомнения, очень интересна.

Особенно – тем, что Е.М. Шувалов не то чтобы не опровергает, но даже и не берется опровергать В. Чистякова по его основным тезисам «Четверть часа для русских пушек». Е.М. Шувалову не нравится методология В. Чистякова и ряда других авторов, В. Кофмана, например.

Е.М. Шувалов приводит цитату журнала «Наваль»:


При этом Е.М. Шувалов не согласен с тем, что редакция «Наваль» как раз и ставит работы В. Чистякова и В. Кофмана в качестве примера аналитического подхода, «не берущего на веру исходные данные, а наоборот, ставящего их под сомнение».

Но я не буду сейчас прикрываться авторитетом этого журнала и напоминать уважаемому читателю, что работу В. Чистякова не сочла «позорной» (по М. Климову) редакция журнала «Морской сборник», причем еще до развала СССР, а редакция «Наваля» получается даже назначила в качестве ориентира, которому стоило следовать другим авторам. В конце концов, в редакциях тоже люди, и они, конечно, могут ошибаться.

Вот и Е.М. Шувалов как раз и взялся показать, что подходы В. Чистякова не являются «примером аналитического подхода», но грешат однобокостью. Для доказательства этого он подробно разбирает ряд утверждений В. Чистякова, таких, например, как то, что З.П. Рожественский в завязке боя не ошибся с перестроением, как это принято считать, а выстроил некий строй «растянутого уступа».

Все бы ничего, но в «Четверти часа для русских пушек» у В. Чистякова никакого «растянутого уступа» нет. К таким выводам В. Чистяков пришел уже в более поздних своих публикациях, с которыми я, кстати сказать, солидарности не высказывал.

Об этом, собственно, и вся статья.

Е.М. Шувалов ни в чем не опровергает основных тезисов «Четверти часа для русских пушек», перечисленных мною выше. Он доказывает ошибочность ряда других суждений В. Чистякова: о взаимном положении «Орла» и «Осляби» в момент открытия огня «Суворовым», например.

Более того, в некоторых случаях Е.М. Шувалов поправляет В. Чистякова в пользу версии В. Чистякова. Последний в «Четверти часа…» указывал очень острый курсовой угол на японские корабли (11 градусов).

Это вполне соответствует многим критикам версии В. Чистякова – что японцы, хоть и разворачивались под дулами русских пушек, но делали это на столь остром курсовом угле, что стрелять по ним могли лишь немногие.

Но Е.М. Шувалов опровергает этих критиков и пишет:


Пожалуй, единственной сколько-нибудь существенной претензией к «Четверти часа для русских пушек» у Е.М. Шувалова является его мнение о том, что броненосцы типа «Бородино» открыли огонь не сразу вслед за «Суворовым», а с некоторым запозданием (до 4 минут) из-за того, что не закончили перестроение. И что в силу этого говорить о 15 минутах русского преимущества нельзя – только о 10.

Но того, что это преимущество у русских было, Е.М. Шувалов ни в каком случае не опровергает.

Таким образом, Е.М. Шувалов в своей работе:

1. Вовсе не громит основных тезисов «Четверть часа для русских пушек».

2. Оспаривает второстепенные тезисы В. Чистякова, которые он к тому же по большей части высказывал уже после этой публикации.

Мой же вывод таков: позиционировать работу «Цусима: в защиту традиционных точек зрения от аналитического мифотворчества» в качестве «разгромного ответа» на «Четверть часа русских пушек» может только человек, который сам статью Е.М. Шувалова не читал.

Я понимаю, что написана она не самым простым языком, сквозь который сумеет «продраться» не каждый любитель военно-морской истории. Но настоятельно рекомендую уважаемому М. Климову в будущем все же читать источник перед тем, как ссылаться на него в дискуссии.

Тезис № 2 .

О радиоразведке.

Мысль В. Чистякова заключается в том, что радиотелеграфисты русских кораблей могли определить расстояние до японских главных сил, «оценивая интенсивность искрового сигнала» их радиостанций.

М. Климов полагает, что такая разведка:


Первое – отмечу, что ничего кроме «близко-далеко» З.П. Рожественскому для реализации его замыслов и не требовалось.

Второе – лично я все же сомневаюсь, что З.П. Рожественский использовал радиоразведку, так как не припомню, чтобы кто-то из очевидцев докладывал о ней в рапортах и показаниях.

И третье – для версии В. Чистякова подобная радиоразведка является желательной, но вовсе не обязательной.

Как я уже говорил ранее, для того чтобы ввести Х. Того в заблуждение, следовало:

1. Убедить японского адмирала в том, что эскадра следует в двух колоннах и не успеет перестроиться к моменту атаки.

2. Совершить маневр, который позволил бы русской эскадре перестроиться к моменту атаки, но так, чтобы Х. Того не заметил своевременно этого маневра.

Для этого следовало разрешить вражеским крейсерам следить за эскадрой и немного прибавить скорости 1-му броненосному отряду, как только откроются японские главные силы…

А вовсе не контролировать их перемещение за горизонтом.

Тезис № 3.


Потому что это был отличный способ разгромить левую колонну русских сил – при условии, что 1-й броненосный отряд не успел бы встать во главе эскадры, конечно.

В случае такой атаки, русские, естественно, концентрировали бы огонь на японских броненосцах, как на наиболее опасных целях, но те способны были выдержать такой удар.

Когда Х. Того во 2-й фазе боя при Шантунге, пытаясь обогнать вырвавшуюся вперед русскую эскадру, медленно шел вдоль строя из шести русских броненосцев, его тактическое положение было куда хуже, но «Микаса» выдержал.

А вот смогли бы выдержать «Ослябя», «Сисой Великий» и «Наварин», с их небронированными оконечностями сперва удар 305-мм фугасами накоротке, и затем – град среднекалиберных фугасных снарядов с броненосных крейсеров – вопрос крайне интересный.

С учетом того, что мы знаем о полученных ими повреждениях и их последствиях, можно смело утверждать – никак не выдержали бы.

При этом тройка броненосцев береговой обороны в хвосте левой русской колонны могла представлять хоть какую-то боевую ценность лишь в условиях, пока по ней никто не стреляет.

Но вот если бы Х. Того изобразил нечто наподобие вот такого маневра.


То от 3-й Тихоокеанской эскадры Небогатова остались бы только рожки да ножки, и преимущество в тяжелых орудиях русских сил оказалось бы в значительной мере нивелировано. Причем с минимальным ущербом для японцев.

Апелляция М. Климова к опыту предыдущих сражений:


В данном контексте это не имеет совершенно никакого смысла – ошибкой Х. Того в бою 28 июля в Желтом море было не расхождение с русской эскадрой контркурсом как таковое, а то, что он вскорости после этого расхождения отстал от русской эскадры примерно на 10 миль.

Разойдясь с левой русской колонной на контркурсах и на отставая от нее после этого на 10 миль, Х. Того никакой ошибки не совершил бы.

Но самое главное – как уже было сказано выше, абсолютно без разницы, как именно планировал атаковать Х. Того левую колонну русской эскадры.

Факт в том, что любой его план атаки, хоть контркурсом, хоть «петлей», срывался выходом в голову эскадры 1-го броненосного отряда З.П. Рожественского.

Но именно это и произошло.

Продолжение следует...