Афганистан в руках талибов: уроки прошлого
Какой была жизнь в стране во время предыдущего правления радикальных исламистов
От редакции. Афганистан не уходит из новостной повестки, прочно заняв там ведущее место. Мы подготовили материал для всех, кто хотел бы ознакомиться с историей радикального движения повторно захватившего страну. Несмотря на все их миролюбивые заявления, питать иллюзии относительно террористов излишне, впрочем, выводы делать только вам.
Второй раз за последние десятилетия власть в Афганистане переходит в руки движения «Талибан» (Верховным судом России в 2003 году признано террористической организацией, деятельность на территории нашей страны запрещена). В том, что страну ждут радикальные перемены, не стоит и сомневаться: талибы не намерены мириться со всем тем, что успело сделать прежнее афганское правительство, опиравшееся на поддержку США и НАТО. Какими будут эти изменения, можно только предполагать. Но скорее всего, внутренняя политика талибов вряд ли будет отличаться от той, которую они проводили в Исламском Эмирате Афганистан с 1996-го по 2001-й годы.
«Ученики» приходят к власти
Талибов часто представляют как пришельцев со стороны, прежде всего из Пакистана, но в большинстве своем они представители одной из самых многочисленных народностей – пуштунов, составляющих сегодня половину населения Афганистана. Потому им уже второй раз и удается взять власть в свои руки: при такой мощной поддержке это не составляет большого труда.
Само слово «талиб» в переводе с пушту (языка, на котором говорят пуштуны) означает «ученик». И это неслучайно: первыми участниками движения «Талибан» стали беженцы из Афганистана, обучавшиеся в медресе в северо-западных провинциях Пакистана – там, где живут такие же пуштуны. Как боевая сила талибы осознали себя еще во время противостояния с Ограниченным контингентом советских войск в Афганистане. Но всерьез о них заговорили в первой половине 1990-х, когда «Талибан» сформировался в качестве политической силы, заявив о своем намерении вернуть афганский народ на предначертанный мусульманам праведный путь и создать исламский эмират на территории страны.
В 1994 году талибам удалось (не без поддержки соплеменников-пуштунов) захватить Кандагар – центр одноименной провинции и второй по величине город в стране. Эта победа показала, что в Афганистане появилась новая сила, растущая день ото дня. В 1995 году «Талибан», невзирая на сопротивление правительственной армии и отрядов полевых командиров, овладел крупнейшей провинцией Гильменд. Оттуда талибы начали наступление на Кабул. И хотя взять столицу им помешали отряды Северного альянса под командованием Ахмад-Шаха Масуда, треть территории Афганистана оказалась под их контролем. А через год, в сентябре 1996 года, талибы уже без боя вошли в Кабул и провозгласили создание Исламского Эмирата Афганистан. К тому времени в их руках были две с лишним трети территории страны, «Талибан» пользовался широкой поддержкой и щедро финансировался со стороны Пакистана и Саудовской Аравии. В таких условиях и началось формирование совершенно нового строя, никогда прежде не устанавливавшегося в Афганистане, – вооруженной теократии.
С опорой на Коран
«Талибан» не был политической партией или движением в традиционном смысле этого слова. У него не было программы ни в сфере политики, ни в сфере экономики, а было лишь представление (и то не всегда ясное), в какую именно страну должен превратиться Афганистан: в современную реплику первого исламского государства, некогда созданного в Медине пророком Мухаммедом. Этим и диктовался выбор вооруженной теократии как единственно возможной для решения такой задачи формы правления.
Никакого законотворческого органа в стране талибы создавать не собирались, поскольку считали, что все необходимые нормы уже предусмотрены шариатскими законами. Так что они вполне смогли обойтись без парламента или его аналогов. Вся высшая власть, прежде всего духовная и военная, сосредоточилась в руках Высшего руководящего совета исламского движения Афганистана, который возглавлял духовный лидер талибов мулла Мухаммед Омар. Примечательно, что резиденция совета так и осталась в Кандагаре: переводить ее в Кабул, населенный в основном таджиками, с которыми у пуштунов сложились напряженные отношения, не стали. В афганской столице разместили совет министров, состоявший из 23 человек. Официально этот орган исполнительной власти именовался «Попечительским советом исламского государства», а все его члены считались «исполняющими обязанности».
Никакого собственного представления о том, как должен быть устроен аппарат государственного управления, у талибов не было, что и понятно: Коран, на который они опирались, никак не рассматривает этот вопрос. Поэтому они просто сохранили почти в неприкосновенности прежнюю административную систему, но насытили ее представителями духовенства. Что, с их точки зрения, было совершенно естественно и логично: коль скоро страна живет по законам шариата, никто не сможет трактовать и соблюдать их лучше, чем муллы и им подобные.
Исламское объединение
Установление теократического режима талибов оказало на Афганистан двоякое воздействие. С одной стороны, им удалось не на словах, а на деле объединить существенную часть страны. Ислам стал для населения Афганистана тем самым объединяющим фактором, который никак не могли найти светские власти на протяжении ХХ века. Провозглашая власть Корана на афганской земле, талибы железной рукой принялись искоренять любые попытки установить другие власти. Это привело к тому, что страна, которая после ухода советских войск превратилась в конгломерат удельных княжеств под управлением полевых командиров, начала ощущать себя единой. Исчезали поборы на границах провинций и контролируемых лидерами моджахедов районов, сходила на нет дорожная преступность.
Как ни удивительно это прозвучит, но именно талибам удалось впервые за многие годы снизить производство в Афганистане опийного мака. Произошло это не сразу и не везде, но к концу 1990-х на подконтрольных «Талибану» землях, согласно данным Управления ООН по наркотикам и преступности, производство мака и опия резко пошло на спад. И если афганский героин не перестал появляться на международном рынке, то в первую очередь за счет массового посева опийного мака на территориях, которые были подконтрольны Северному альянсу.
Специалисты-исламисты отмечают еще одно положительное следствие введения теократического правления талибов. Провозглашаемые ими в качестве единственно верных нормы шариата оказались более прогрессивными, чем многие законы, по которым вот уже который век жили многие афганцы. Например, согласно кодексу чести пуштунов – Паштунвалай, овдовевшая женщина не имела права ни на какое наследство, а вновь выйти замуж могла только за родственников покойного мужа. Талибы потребовали отказаться от этих традиций, а следовать требованиям Корана, который наделял вдов правом на долю в наследстве и, пусть относительную, но свободу выбора своей последующей судьбы.
Вместе с тем именно шариатские законы, провозглашенные талибами единственно верными, привели к фактическому лишению женщин большей части гражданских прав. Они должны были носить только черную одежду, им надлежало учиться только до восьми лет, им запрещалось работать и появляться вне дома без сопровождения ближайшего родственника-мужчины. Тем, кстати, тоже приходилось несладко, поскольку одеваться они были обязаны в белое, а ношение бороды провозглашалось исламской обязанностью любого афганца.
Если для существенной части населения в глубинке в этих нормах не было ничего нового (они и прежде жили по таким же законам), то в крупных городах, где за предыдущие десятилетия сложилось совсем другое представление о правах человека, положение было куда хуже. С точки зрения талибов, эти районы, населенные преимущественно таджиками, требовали самого жесткого перевоспитания. Лишь к концу первого «талибского» периода в истории Афганистана, в 1999 году, начались какие-то послабления. В стране были открыты 13 женских школ, женщинам разрешили посещать университет в Мазари-Шарифе и учиться на врачей и учителей в Кабуле. Но большинство других запретов сохранялось до последнего дня правления «Талибана».
Кому нужна культура
Опора на исламские традиции помогла талибам добиться и заметных успехов в экономике. Коран провозглашает святость частной собственности, что вместе с ликвидацией поборов и экономических препон со стороны полевых командиров способствовало оживлению торговли (хотя ростовщичество, а следовательно, почти вся банковская деятельность, остались вне закона). Возможно, все это позволило бы хоть отчасти восстановить экономику, но гиперинфляция, с которой талибы ничего не могли поделать, уничтожила и эти слабые ростки. Так что прежде всего средства вкладывались в проекты, связанные с военными задачами (как, например, восстановление трассы Кандагар – Герат – Кабул) и энергообеспечением.
Хуже всего дела, как бывает всегда у радикальных исламских режимов, обстояли с культурой. Музыку и кино талибы объявили вне закона, в некоторых провинциях действовали запреты на хранение дома иллюстрированных газет и журналов. Теле- и радиокомпании вынуждены были резко сократить и подвергнуть цензуре свои программы. А самым ярким (и самым, увы, трагическим) примером антикультурной политики «Талибана» по сей день служит уничтожение двух гигантских статуй Будды в Бамианской долине. Это культурное преступление талибы совершили весной 2001 года по прямому указанию муллы Омара, заявившего, что «статуи были поставлены для поклонения, что ошибочно» и потому «должны быть разрушены». Чудовищное деяние вызвало протесты даже в традиционно поддерживавших талибов мусульманских странах и ускорило крах правления «Талибана».
Исламский Эмират Афганистана за пять лет официально признали всего три страны: Пакистан, ОАЭ и Саудовская Аравия. Остальное международное сообщество отказывалось устанавливать отношения со страной, где так грубо нарушаются права человека. Но не только это было причиной. Процесс исламизации Афганистана и снижение уровня жизни привели к резкому увеличению числа боевиков в рядах «Талибана». А постепенно сошедший на нет финансовый поток извне вынудил талибов установить отношения с движением «Аль-Каида» (Верховным судом России признано террористической организацией, деятельность на территории нашей страны запрещена) и его лидером Усамой бен-Ладеном. В конечном счете это и привело их правление к краху. В 2001 году «Талибан» отказался выдать Америке скрывавшегося в афганских горах «террориста №1», которому уже многим был обязан, и дал США повод начать двадцатилетнюю военную интервенцию, которая завершилась бесславным бегством.
