В зоне повышенного напряжения

Россия проводит учения в восточном Средиземноморье.

Слухи о российской военной группировке в Сирии официально опровергнуты, но это не делает обстановку там более спокойной. Усиление военной активности видно невооруженным взглядом, и события могут развиваться в любом направлении — не исключая никаких вариантов.

Горячее море, горячее небо

Российский военно-морской флот объявил о закрытии для полетов гражданской авиации и коммерческого судоходства зону нейтральных вод между Кипром и побережьем Сирии с 8 по 17 сентября. В этом районе проводятся учения ВМФ с боевыми стрельбами, включая пуски управляемых ракет.

Запретная зона представляет собой круг диаметром 41 километр с центром в 70 километрах к западу от сирийского порта Тартус. Следующие учения пройдут в том же районе с 30 сентября по 7 октября 2015 года.

Силы, которыми ВМФ располагает сегодня в Средиземноморье, не идут ни в какое сравнение с тем, что было в 2013-14 годах. Тогда боевую службу в регионе несло ядро Северного флота, включая авианосец «Адмирал Кузнецов» и тяжелый атомный ракетный крейсер «Петр Великий».

В ближайшие недели российский отряд может вновь возглавить черноморский флагман, крейсер «Москва». Однако главную задачу сегодня выполняют неказистые большие десантные корабли — по сути, транспортники под военно-морскими флагами. Они работают на маршруте «сирийского экспресса», поставляя оружие и боевую технику для сирийской армии и прочих местных сил, лояльных дому Асадов.

Россия в этой многолетней войне занимает совершенно ясную позицию. Москва, как и Тегеран, рассматривает правительство Башара Асада единственным субъектом, способным сдерживать распространение радикального исламизма на территории страны, проводя при этом независимую от США и их союзников по НАТО политику. На альтернативы особо полагаться не стоит, потому что она всего одна. В случае падения режима Башара Асада страна превращается в левантийское Сомали с бесконечной войной всех против всех. И наибольшие шансы на победу будут у террористической группировки «Исламского государства» (ИГ, запрещена на территории РФ) как наиболее организованной и сплоченной силы.

Очевидная нехватка сил для эффективного противостояния ИГ на всех направлениях вынуждает сирийское правительство чем-то жертвовать, маневрируя боеспособными частями, прикрывающими наиболее важные районы страны. Задача осложняется тем, что, помимо ИГ, против сирийских лоялистов воюют еще и отряды «вооруженной оппозиции», поддерживаемой США и Турцией.

Значительно уступающие по своим возможностям группировкам ИГ оппозиционеры, тем не менее, отвлекают на себя серьезные силы, а их методы мало отличимы от методов подданных нового «халифата». Активное использование «живых бомб» и грузовиков-камикадзе в сочетании с полным пренебрежением к жизням мирных граждан стало визитной карточкой оппозиции еще до выхода ИГ на международную арену.

В этих условиях Россия вынуждена наращивать объемы помощи правительству Сирии. Активизацию походов десантных кораблей с грузом вооружения и техники отмечают наблюдатели как в стране, так и за рубежом. Интенсифицировалась и переброска грузов по воздуху — с лихо закручивающейся интригой вокруг права на использование воздушного пространства Болгарии и Греции, через которое Россия направляла свои транспортные машины из-за запрета полетов над Турцией, не заинтересованной в поддержке Асада.

Отказ Болгарии пропускать наши самолеты оставляет единственный маршрут: через Каспий, Иран и Ирак. Тегеран является де-факто союзником Москвы и Дамаска, Ирак, сотрудничающий и с Россией, и с Ираном, все ближе к этому статусу. Вместе с тем нет никаких сомнений в том, что США задействуют все рычаги, чтобы вынудить Ирак закрыть свое воздушное пространство для России.

Насколько американское давление будет эффективным, сказать трудно. Во-первых, Ирак уже не контролирует значительную часть своих северных территорий, где вольготно расположились основные силы ИГ. Во-вторых, если Москва и Тегеран откажут Багдаду в помощи, то при полномасштабной войне с мощнейшей террористической группировкой на последний американский вертолет иракское руководство может просто не успеть (и прекрасно это понимает).

Главная же интрига момента — возможность наращивания российского присутствия в Сирии, особенно на фоне сообщений израильской, американской и другой зарубежной прессы о вероятном вступлении России в прямую борьбу с ИГ. Комментарии российских официальных лиц, если их внимательно изучить, не подтверждают того, что вступление уже состоялось, но совершенно не исключают этого в недалеком будущем.

Есть кто?

На вопрос о том, присутствуют ли наши военные в Сирии, ответ, несомненно, утвердительный. В стране, постоянно получающей большие объемы вооружения, чьи офицеры и технические специалисты готовятся в России, по определению постоянно находится немалый штат военных советников, техников-инструкторов, консультантов и т.п. Их суммарное число может превышать тысячу человек без всякого прямого военного вмешательства. Не стоит забывать и о российском пункте материально-технического обеспечения в Тартусе, охрана которого в последние месяцы, по некоторым данным, была усилена для отражения возможных террористических атак.

База в Тартусе и вероятность открытия для российских поставок еще одного порта (Латакии) — главные причины гипотетического прямого ввода Вооруженных сил России в регион. Терять людей просто потому, что сирийская армия и полиция не гарантируют своевременное уничтожение очередного смертника на груженном парой-тройкой тонн взрывчатки грузовике, никому не хочется.

Последствия такого взрыва могут оказаться чудовищными, и здесь есть о чем вспомнить тем же американцам, становившимся жертвами таких атак в Бейруте в 1983 году (погибли 241 американских, 58 французских военных, 8 гражданских лиц и два террориста-смертника) и в саудовском Дахране в 1996-м (19 погибших, десятки раненых американских военных). Вероятность такой атаки в отсутствие полноценно контролируемого периметра весьма велика, и появление наших военных в Сирии для охраны баз, через которые осуществляются поставки вооружений, может быть оправданным.

Одно из интересных косвенных свидетельств в пользу такого варианта — то, что 9 сентября в Босфоре видели судно обеспечения Черноморского флота КИЛ-158. Это судно-килектор, применяемое в том числе при оборудовании стоянок и военно-морских баз. В частности, умеет чистить фарватеры, ставить боны и мертвые якоря. Если судно направилось к сирийским берегам, то вполне может включиться в обустройство еще одного пункта базирования.

Еще один фактор — войска, лояльные Дамаску, Багдаду и Тегерану, испытывают острейший дефицит квалифицированной воздушной поддержки. ВВС Ирака пока слишком малы и слабо подготовлены, ВВС Сирии и Ирана практически не располагают современными ударными машинами.

Появление на театре военных действий бомбардировщиков Су-34 или модернизированных Су-24М, многоцелевых истребителей с ударным вооружением в сочетании с необходимой группировкой разведывательных самолетов, заправщиков, вертолетов и сил спецназначения на случай необходимости спасать сбитых, может придать местным войскам совершенно иное качество. Однако военные и политические последствия подобного шага трудно себе представить.