Выдающуюся роль в обороне Москвы от налетов германской авиации сыграл 329-й зенитный артиллерийский полк. Сформированный 5 сентября 1939 года, он всю войну защищал столичное небо, начав ее в составе 2-й артбригады 1-го корпуса ПВО. Пять дивизионов среднекалиберной зенитной артиллерии прикрывали юго-восточные подступы к Москве: поселки Стрелку, Анино, Мамыри, Черемушки и Коньково. Сейчас эти районы уже давно в городской черте.
В 1943 году 329-й зап переформировали в 54-ю зенитную артиллерийскую дивизию.
Основным вооружением были 76–85-миллиметровые зенитные пушки. И лишь Автомобильный завод имени Сталина прикрывал дивизион малокалиберной артиллерии в составе 16 единиц 37-миллиметровых автоматов и дюжины 12,7-миллиметровых пулеметов ДШК.
Секретный груз
В ночь на 24 августа 1941 года по улице Городище села Дьяково (сейчас это территория парка «Коломенское») проехали четыре трактора с весьма габаритным грузом, закрытым брезентом, двенадцать грузовиков с прицепами и десяток ЗИС-5, груженых до предела.
Технику разгрузили на окраине села, место это заранее огородили колючей проволокой. Охрану периметра несли не красноармейцы, а бойцы НКВД, хотя груз-то принадлежал 15-й батарее 329-го полка.
У сельчан большое удивление вызвало число «кубарей» в петлицах комсостава батареи. Там оказались сразу четыре полковника – военинженеры первого ранга Е. А. Панченко, К. К. Томилин, П. А. Курочкин и С. Н. Олейниченко. Кроме того, на батарее служили несколько майоров – военинженеров второго ранга. На дворе – осень 1941 года, комполка в чине армейского майора не редкость, а вполне нормальное явление. А тут начальство с такими «кубарями» в одну батарею собрали!
Соседних командиров-артиллеристов удивляло то, что информация о приближении германских самолетов с 15-й батареи поступала в два раза быстрее, чем со штатных звукоуловителей полка с дальностью обнаружения девять километров. А на 15-й батарее самолет обнаруживали с расстояния 18 километров. И действительно, 15-я батарея хранила множество секретов как технических, так и политических.
Для неба высокого
Основным вооружением были четыре 105-миллиметровые зенитные пушки с огромной досягаемостью по высоте. Замечу, что в РККА зениток калибра свыше 85 миллиметров до конца войны не появилось. Первую отечественную 100-миллиметровую КС-19 приняли на вооружение лишь в 1948 году.
Откуда же взялись в Дьяково пушки такого калибра? К проектированию советских «стратосферных» пушек 100–122 миллиметра конструкторы приступили еще в начале 30-х годов. Зенитки калибра 122 миллиметра дальше эскизных чертежей не ушли, а вот опытные образцы 100-миллиметровых орудий создавали в четырех КБ.
“ Любое участие иностранной техники в битве под Москвой являлось тайной, включая применение ленд-лизовских танков «Валентайн». По сему поводу военным цензорам разослали специальные инструкции ”
В 1934 году в КБ Кировского завода под руководством главного конструктора И. А. Маханова началась разработка 100-мм «стратосферной» пушки Л-6. Опытный образец ленинградские оружейники изготовили и передали на НИАП в октябре 1937-го. Первая стрельба состоялась 19 октября 1937 года: для опробования системы и подбора зарядов сделано шесть выстрелов. Заряжание производилось вручную, затвор работал без полуавтоматики и огонь прекратили. На последующих испытаниях Л-6 продолжали преследовать неудачи. Маханов пытался менять конструкцию лафета, из четырехколесного сделали восьмиколесным, вес увеличился на две тонны, однако довести пушку до ума так и не удалось.
Надобность же в «стратосферных» орудиях была очень велика, и в параллель с КБ Кировского завода в работу включились сотрудники московского завода № 8 имени Калинина, спроектировавшие 100-миллиметровую зенитку 73-К, а также конструкторы Отдельного технического бюро УНКВД, проектировавшие 100-миллиметровую спаренную установку БЛ-140.
Для ВМС РККА пытались создать крупнокалиберное зенитное орудие – на флоте пушки калибра 100 миллиметров называли универсальными, так как они должны были стрелять и по целям на воде. С 1930 по 1937 год в КБ завода «Большевик» создали мощную зенитную пушку Б-14. Корабельный вариант назвали Б-14, армейский – Б-14с, различались они только в мелочах. Однако довести до выпуска орудие не сумели. Затем Управление ВМС РККА заказало зенитную палубную установку Б-34.
«Немки» вырвались вперед
Летом 1940 года в политбюро ЦК ВКП(б) решили разобраться с тем, как обстоят дела в области высотной зенитной артиллерии, и оружейникам пришлось показывать на научно-исследовательском зенитном полигоне под Евпаторией все, что наработано и могло стрелять. Привезли пушки Л-6, 73-К и Б-34 (спаренная БЛ-140 была только в проекте). В Германии для сравнения с отечественными орудиями закупили батарею из четырех Flak 38, модернизированных инженерами фирмы «Маузер». Подчеркиваю, именно батарею со всем положенным по штату имуществом. Пушки были снабжены электроприводами, автоматическими установщиками трубки (АУТ), приборами управления стрельбой (ПУС), мобильным генератором постоянного тока мощностью 24 киловатта, работавшим от бензинового двигателя.
Четыре 10,5-сантиметровые пушки Flak 38 были СССР испытаны в Евпатории с 31 июля по 10 октября 1940 года. Проходили они под шифром ГОД (Германская особой доставки). Их испытывали наряду с отечественными опытными орудиями.
Все три зенитки заведомо проигрывали Flak 38 – в опытных экземплярах отсутствовали электрические приводы наведения, АУТ, хотя проектом это предусматривалось. Баллистика советских пушек и ГОД почти не отличалась, но кучность снарядов «немок» оказалась в два раза выше. Германский снаряд при одинаковом весе давал 700 убойных осколков, наш только 300. На испытаниях отметили очень точную работу автоматического установщика взрывателя. Живучесть пушечного ствола определена в тысячу выстрелов при падении начальной скорости на 10 процентов. Однако в результате неких интриг решили принять на вооружение не ГОД, а после устранения дефектов 73-К. Единственный вразумительный аргумент комиссии выглядел так: ряд узлов «немки» сложен в изготовлении. Однако 73-К на заводе имени Калинина довести так и не сумели. А батарею Flak 38 после испытаний отравили на Донгузский полигон в 20 километрах южнее Оренбурга.
Тайны зенитной батареи
С началом войны в Оренбуржье сформировали зенитную батарею в составе четырех 105-миллиметровых пушек ГОД, четырех 75-миллиметровых орудий фирмы «Виккерс» из трофеев, взятых в Эстонии в 1940 году, и шести отечественных 37-миллиметровых 61-К. Кроме того, батарее придали экспериментальный радиоискатель Б-3, являвшийся не менее важной тайной батареи № 15, чем «немки». Его ТТХ никоим образом не должны были попасть врагу.
Кстати, наличие немецких и английских орудий на позиции тоже было большим секретом. Вообще любое участие иностранной техники в битве под Москвой являлось тайной за семью печатями. Как и применение ленд-лизовских танков «Валентайн». По сему поводу военным цензорам разослали специальные инструкции.
Радиоискатель Б-3 изготовили в единственном экземпляре в ленинградском НИИ-9 под руководством ведущего инженера П. П. Кузнецова. Комплекс Б-3 состоял из двух радиоискателей – определителя азимута и определителя угла места, размещенных на автоприцепах.
В 1942 году радиоискатель Б-3 батареи № 15 заменили на английскую РЛС орудийной наводки GL Mk II. Кстати, на ее базе советские инженеры создали станцию орудийной наводки СОН-2. Постановлением ГКО от 20 декабря 1942 года СОН-2 была принята на вооружение и запущена в серийное производство.
Только за ноябрь 1941 года батарея вела сопроводительный прицельный огонь по 127 целям, и в 98 случаях бомбардировщики противника меняли курс сразу же после открытия огня, сбрасывали бомбы впустую и уходили из зоны обстрела, отказываясь от попыток прорваться к Москве. Батареей были сбиты четыре самолета. Опытная 15-я батарея на отражение налета одного самолета расходовала в среднем 96 снарядов, то есть в 25 раз меньше, чем в среднем по зенитной артиллерии Московской зоны ПВО.
Подпишись: