Войну с мировым империализмом военное руководство Красной армии представляло как освободительный поход, к которому быстро подключатся угнетенные массы в капиталистических странах. В конце 1920-х годов РККА усилило свою наступательную мощь. Больше появилось танков. Они стали более маневренные, быстрые. Требовалось определить действия экипажей при обслуживании танков на передовой, во время маршей. Личному составу бронетанковых частей внушалась простая мысль: танк создан на народные деньги, это мощное оружие для достижения классовых целей, а потому каждый красноармеец должен всемерно бороться за сохранение материальной части, защищать свой танк от врага до последней возможности.
В то же время в 1920-х годах у красноармейцев еще не было большого опыта применения танков в реальном бою. Он появится позднее, когда РККА даст отпор империалистам на Дальнем Востоке, в Испании. Однако уже тогда всем было понятно, что танки будут играть в грядущей войне решающую роль по причине удачного сочетания наступательной мощи и огня.
«Боевой устав броневых сил РККА» 1929 года рекомендовал командирам танков при неисправности покинуть машину и показать остальным экипажам подразделения, что имеется проблема с помощью красного флажка. При этом неисправный танк требовалось каким-то образом отвести на обочину, чтобы не мешать движению остальной колонны. При ранении командира обязанности по надлежащему использованию танка переходили к механику-водителю.
Танковая колонна РККА на марше
Устав танкистов изменился в 1944 году, когда в нем появилось требование: «При вынужденной остановке, организовав огневое прикрытие, принять меры к восстановлению танка и донести об этом командиру взвода». В 8-й главе, специально посвященной танкам, уточнялось, что «если танк подбит или потерпел аварию, экипаж обязан защищать его до последней возможности». Указывалось, что «каждый боец из состава экипажа, получивший ранение, должен напрячь все силы и продолжать бой». При атаке противника на танк, при окружении необходимо было вести огонь до последней возможности. Нарушение такого требования влекло за собой самые суровые последствия, вплоть до расстрела малодушных на месте.
Между тем, согласно статистике, уже в первые дни войны РККА потеряла в приграничных районах сотни танков из-за недостатка запасных частей. Об этом упоминают в своих воспоминаниях известные советские военачальники. Всего же за войну безвозвратные потери танков и САУ Красной Армии составили, если верить официальным советским источникам , 96500 боевых единиц. Самые большие потери приходятся на 1943 и 1944 годы - 47200 танков и САУ. Это произошло в 1943 году из-за временного качественного превосходства немецкой бронетанковой техники. Особенно оно сказалось в битве на Курской дуге. А в 1944 году немцы внедрили в вермахте новейшие средства противотанковой борьбы. Общий ресурс танков и САУ, которым располагала Красная Армия в войне с Германией, составлял 131700 боевых единиц (22600 находились на вооружении КА к 22 июня 1941 года плюс производство и поставки по ленд-лизу). На 9 мая 1945 года Советский Союз имел на вооружении 35200 танков и САУ.
Танк "Матильда", поставленный РККА из Англии
Выходу советских танков из строя способствовали технические решения, которые реализовывались в серийных машинах из-за недостатка времени. Например, явным дефектом танка Т-34 образца 1940 года являлась трансмиссия. У этой машины был недостаточный моторесурс. Но на недостатки перед началом войны военное руководство закрыло глаза, считая более важным добиться максимальной технологичности, скорейшего упрощения уже имевшейся конструкции танка. Срочно требовалось обеспечить РККА в массовом порядке танками с противоснарядным бронированием и чрезвычайно мощной для своего времени 76,2 мм пушкой.
В реальной боевой обстановке советские танкисты становились заложниками просчетов инженеров, высших командиров, снабженцев. Но экипажи сражались самоотверженно, выполняя требования уставов, берегли вверенные им танки, как могли и отбивались от противника до последнего снаряда и патрона. Примеров тому в истории Великой Отечественной войны множество.
22 марта 1943 года в районе Ленинграда рота тяжелых советских танков капитана Николая Белогуба попала под плотный артиллерийский огонь немцев. Рота имела на вооружении британские танки «Черчилль» (Infantry Tank Mk.IV) с толстой броней, которую немцам не удалось пробить. Зато слабым место английских танков оказались гусеницы. Ряд танков был остановлен. Но и с перебитыми гусеницами, под разрывами снарядов танки Белогуба превратились в огневые точки, которые били из своих пушек по врагу. Дуэль с немцами танкисты вели трое суток, за которые были уничтожены три немецких орудия и два дзота, большое количество солдат. Танкисты взорвали склад со снарядами. Выручили отважных бойцов Белогуба пехотинцы, которые перешли в этом районе в атаку.
Советские танкисты в засаде
Такие смелые действия могли закончиться, конечно, гибелью экипажей. Потому не всегда танкисты имели возможность сдерживать наступавших немцев огнем. В условиях окружения самым распространенным решением был подрыв танка. Так поступали с тяжелыми КВ, первыми Т-34. Сначала снимали пулемет, потом машину забрасывали гранатами.
При остановке танка и невозможности продвижения командир танка посылал одного из членов экипажа в тыл, чтобы вызвать средство буксировки. Обычно помогала пехота или артиллеристы со своими тягачами. При танковых частях существовали ремонтные машины на гусеничном ходу, которые вывозили подбитые танки с любой местности. После прибытия в тыл командир должен был описать обстоятельства отхода, почему была оставлена машина на поле боя, описать характер повреждений. Иногда объяснения могли счесть надуманными, тогда танкистов, естественно, ждал трибунал. Если все было в порядке, то экипажу выделяли новый танк по мере поступления техники с заводов.
Георгий Коновалов
Читайте нас: