По сведениям авторов в ряды дивизии вошли 18 тысяч солдат. В конце войны участвовало 45 тысяч добровольцев. Пострадало более 16 тысяч испанских военных: 5 тысяч погибли, 8,7 тысяч получили ранения, а 3 тысячи остались инвалидами.
Описан личный состав дивизии: «Среди добровольцев встречались самые разные люди: идеалисты, авантюристы, отчаявшиеся, молодые люди, сражавшиеся на стороне республики, мечтатели, которые уже видели себя участниками победного марша по улицам Москвы, и одиночки — им было нечего терять».
Среди сражавшихся на стороне республики находились и те, кто вступал в дивизию для того, чтобы перебежать на сторону Красной Армии – некоторым удалось это сделать.
Среди прочего в статье приводится история пяти братьев – трое из которых погибли во время гражданской войны в Испании, сражаясь против республиканцев, а двое в 1941 году добровольцами поехали воевать в Россию. После гибели одного из них последнего оставшегося в живых брата в приказном порядке отправили в Испанию, дабы сохранить его матери последнего сына. Но вернувшийся вскоре погиб в дорожно-транспортном происшествии.
Отсюда упоминание рядового Райана в названии статьи, ведь ассоциации с известным американским фильмом «Спастение рядового Райана» возникают сразу.
Но есть в статье одна забавная деталь – упоминание о том, что «бойцы Голубой дивизии похоронили молодость в суровой русской степи».
В какой степи? В описании боевого пути дивизии читаем: «С октября 1941 года до августа 1942 года дивизия занимала позиции севернее и южнее Новгорода по р. Волхов и оз. Ильмень (50 км участок фронта). Штаб дивизии располагался недалеко от Новгорода в деревне Григорово. Затем дивизия была переведена под Ленинград и заняла позиции в районе р. Ижора (Пушкин, Колпино, Красный Бор)». В 1943 году дивизия вернулась в Испанию, остались на Восточном фронте лишь самые ненавоевавшиеся добровольцы, чтобы воевать вместе с немцами. Как можно упомянутые выше места степью назвать? Степи вокруг Ленинграда? Ой, ты, степь ижорская, колпинская и новгородская…
Поневоле вспоминаются статьи советского писателя Ильи Эренбурга об Испании тридцатых годов прошлого столетия. Он там в кафе, где у входа стоял щвейцар, под казака ряженый, обнаружил нечто, именуемое «закуска». «Закуской», с точки зрения испанцев, было пирожное с заварным кремом. Вот и «похороны молодости в суровой русской степи» недалеко от Новгорода или под Ленинградом сильно напоминают испанскую «закуску» с заварным кремом…
Максим Кустов
