Добрая воля «диктатора»
По современным понятиям Саддам Хусейн, конечно же, диктатор. Насколько реально жестокий – это вопрос спорный, но именно Хусейн 6-7 декабря 1990 года освободил из-под ареста свыше 1500 иностранных граждан, захваченных иракскими войсками в Кувейте.
Это было сделано в ответ на ультимативные требования Запада, а также СССР и большинства арабских стран. А в короткий период с 11 по 14 декабря в Ирак поступила реэкспортом через Сирию партия стрелкового оружия и противотанковых ракет из Северной Кореи – КНДР.
Она оказалась последней, но наиболее крупной. Тем самым КНДР открыто подтвердила свою позицию в качестве единственного официального союзника Ирака в дни небезызвестной «Бури в пустыне». Напомним, эта операция проводилась в январе-феврале 1991 года натовской коалицией в Ираке.
Саддам Хусейн вряд ли улыбался, когда вводил войска в Кувейт
Причины её слишком хорошо известны, а прямой повод дал сам Хусейн оккупацией Кувейта в августе 1990 г. При этом многие историки всё чаще озвучивают версии, что диктатора на вторжение ловко спровоцировали. Что ж, с проявившимся ныне полным отсутствием доказательств наличия у Ирака ядерного оружия такие версии стыкуются как нельзя лучше.
КНДР поставляла вооружение Ираку, в том числе реэкспортировала туда китайское и советское вооружение, начиная со второй половины 1970-х годов. По ряду данных, не менее 60 северокорейских специалистов работали на иракских военных объектах с того же времени. Но были оттуда эвакуированы вскоре после марта 1991 года.
Смелые товарищи по имени Ким
Скорее всего, столь нарочитая смелость Северной Кореи и её лидеров – отца и сына, а теперь и внука Ким, была обусловлена негласной поддержкой северокорейской внешней политики со стороны коммунистического Китая. Это касалось, разумеется, и Ирака.
Негласной политика была лишь потому, что с середины 80-х КНР фактически отказалась от провозглашённой Мао Цзэдуном ещё в 1967 году идеи «создания десяти, ста Вьетнамов». Этого потребовали всё более активные политические и торговые связи КНР с Западом, что исключало маоистские внешнеполитические эксцессы со стороны Пекина.
Но КНДР изначально была и остаётся стратегическим буфером для Пекина. Ограждающим КНР от войск и военных баз США в Японии и особенно в близлежащей Южной Корее. Периодические «бряцания» Пхеньяна ядерным оружием и средствами его доставки концентрируют, скажем так, внимание Вашингтона на КНДР.
Ну а это, соответственно, уже не позволяет США осуществлять больший военно-политический прессинг непосредственно на Китай. Поэтому ещё в 1995 г., когда новый Китай только начинал подниматься, известный американский китаевед, основатель института восточноазиатских исследований Роберт Скалапино отмечал, что:
Ввиду вынужденного отказа Пекина от маоцзэдуновских внешнеполитических постулатов, КНР посредством проверенного и потому издавна поддерживаемого союзника – Северной Кореи – осуществляет немало политических и пропагандистских акций не только в Азии.
Как наказать Пхеньян?
Но наказывать КНДР военным путём за её союзничество с Ираком в США не решились. Ибо в этом случае пришлось бы впрямую конфликтовать с Китаем, что поныне не входит в планы Вашингтона. Из совокупности этих факторов и проистекают поставки северокорейского вооружения Ираку в период правления Саддама Хусейна.
Как отмечает российский военный эксперт Марк Штейнберг:
Саддам Хусейн закупил у КНДР более 20 пусковых установок и около 150 ракет к ним. О применении этих ракет во время коалиционной войны в Заливе достаточно известно. Они долетали и до Израиля. Усовершенствованные Багдадом под наименованием «Аль-Хусейн», эти ракеты являлись самым дальнобойным оружием Ирака.
По данным The Military Balance, там в период «Бури в пустыне» «имелось, как минимум до 50 ракет «Аль-Хусейн» и не менее 6 их пусковых установок». Однако более активно использовать северокорейские ракеты в ходе короткой войны с натовской коалицией С. Хуссейн по понятным причинам не решился.
Между тем северокорейская баллистическая ракета средней дальности Scud-С (Скад-Си) появилась в результате очередной модернизации БР Scud-В. Точнее, после передачи Ираном Северной Корее в 1987 г. обломков упомянутых иракских «Аль-Хусейн», использовавшихся Ираком в войне с Ираном.
Кроме того, с использованием иракской технологии и с участием китайских специалистов КНДР создала в 1989-м усовершенствованный вариант Скад-Си. После испытаний в 1989-1990 гг. она была принята на вооружение. Точность попадания в цель составляет 700-1000 м. Эти ракеты были основными в ракетных поставках из КНДР в Ирак.
Предавать – не продавать
Характерно, что военно-техническое сотрудничество Ирака с КНДР продолжалось и после того, как Пхеньян совершенно неожиданно поддержал Иран в его войне с Ираком.
Как отмечает российский политолог А. Панин:
Объявив в начале конфликта о своём нейтралитете, Ким Ир Сен на деле встал на сторону Тегерана, поставляя ему оружие в обмен на нефть. Это привело к тому, что Ирак разорвал дипломатические отношения с КНДР. Пхеньян установил тесные политические, экономические и военные связи с Ираном, поддерживал активный делегационный обмен с Тегераном. Торговля между двумя странами заметно выросла: 350 млн $ в 1982 году.
Президент Ирана Хасан Роухани и президент Верховного народного собрания КНДР Ки Ён Нам
Характерные данные приводят по этому поводу в «Марксистско-ленинской организации Ирака», преклоняющейся перед Сталиным и Мао. Она выделилась из просоветской компартии Ирака только в 1967 году и до сих пор остаётся в Ираке на нелегальном положении.
Её эксперты писали, что КНДР повторяла политику СССР, «поставлявшего вооружение и Тегерану, и Багдаду в период ирано-иракской войны». Но северокорейцы при этом остро нуждались в инвалюте – в отличие от СССР, «проводившего двурушническую политику в ирано-иракской войне вопреки действовавшему советско-иракскому договору «О дружбе и сотрудничестве» 1972 года сроком в 15 лет».
Советскому Союзу был невыгоден «мощный, потенциально возможный антиамериканский союз Ирана и Ирака, не подчиняющийся советским ревизионистам» («Bulletin of the Iraqi Peoples Revolution», october 2010). А возродившаяся на рубеже 80-90-х годов поддержка Пхеньяном С. Хусейна выразилась и в том, что в марте 2003 г. Ким Чен Ир предложил политическое убежище президенту Ирака Саддаму Хусейну и его семье в горах на севере страны.
По данным «South China Morning Post» (3 марта 2003 г.), этот шаг не только мог, а по всей логике должен был быть согласован с Пекином:
Передать С. Хусейну информацию о готовности властей Северной Кореи предоставить ему убежище в том районе страны было поручено гонконгскому миллиардеру Стэнли Хо Хун-Суню, который владел сетью казино и игорных домов в южно-китайском особом районе (португальском до 2001 г.) Аомынь и рядом предприятий в КНДР. Что он и сделал.
Однако Саддам Хусейн отказался. Северокорейская же сторона, как и сам этот бизнесмен, не опровергали информацию «South China Morning Post». Никак на неё не прореагировали и в КНР. Иными словами, Пхеньян, похоже, не без одобрения из Пекина поддерживал С. Хусейна вплоть до его свержения НАТОвскими войсками в апреле 2003 года...
«Мы не снимем штаны» перед штатами
Товарищ Ким Ир Сен не боялся никого и ничего
Однако Корейская, а точнее, Корейская Народно-Демократическая Республика сохраняется и поныне. Что спрогнозировал Ким Ир Сен ещё в апреле 1992 года:
Мы не сняли и никогда не снимем штаны перед американским империализмом. Пусть не надеются, что у них получится здесь то же, что в Восточной Европе, Ираке, Ливии. Этого не будет.
Очевидно, что без прямой поддержки Пекина столь буквальный прогноз из Пхеньяна вряд ли мог быть озвучен...
А ирано-иракские противоречия, апогеем коих стала война 1980-1988 гг., отнюдь не мешали сотрудничеству спецслужб и Тегерана, и Багдада в операциях против Израиля. С этим сочеталась и активная, даже агрессивная в меру их возможностей поддержка радикальных антиизраильских группировок арабов Палестины.
Вот почему неудивительно, что, например, северокорейские ракеты, которыми эти группировки обстреливали Израиль, поступали тем группировкам (через Сирию) как из Ирака, так и из Ирана. Даже в годы ирано-иракской войны. После свержения Саддама Хусейна в Ираке своеобразную «эстафету» поддержки тех же группировок и своеобразной военно-политической оси, связавшей Пхеньян с Газой, принял Иран.
А военно-техническое сотрудничество Ирана с Северной Кореей теперь стало столь же активным, как было и у Багдада с Пхеньяном в «саддамовский» период, когда ось Пхеньян-Багдад-Газа была реальностью. Так что «присутствие» КНДР в далёком, казалось бы, ближневосточном регионе сохраняется. Что и сегодня было бы невозможным без отмашки на то из Пекина...
Алексей Чичкин, Артём Багиров
Опубликовано: Мировое обозрение Источник
Подпишись: