Троянский конь - в древнегреческой мифологии огромный деревянный конь, с постройкой которого связан один из финальных эпизодов Троянской войны. Во времена войны ахейцы прибегли к хитрости: они соорудили огромного деревянного коня, оставили его у стен Трои. Ночью греки, прятавшиеся внутри коня, вышли из него, перебили стражу и открыли городские ворота. Город был взят, а выражение «троянский конь» теперь означает тайный и коварный замысел.
В феврале 1945 г. на Ялтинской конференции лидеры стран антигитлеровской коалиции Сталин, Рузвельт и Черчилль подписали соглашение, согласно которому СССР обязался вступить в войну против Японии после разгрома Германии. 5 апреля 1945 года глава советского внешнеполитического ведомства Вячеслав Молотов объявил японскому послу Наотакэ Сато, что продление действия Договора о нейтралитете сторон в условиях, когда Япония воюет с союзниками СССР, теряет смысл и становится невозможным. И поэтому договор подлежит денонсации. Фактически это было прямым объявлением того, что СССР начнет боевые действия против Японии.
К 9 августа численность Квантунской армии составляла 1 млн 320 тысяч солдат, офицеров и генералов. На вооружении находилось 1155 танков, 6260 артиллерийских орудий, 1900 самолетов и 25 боевых кораблей.
Вот что писал в книге «На сопках Маньчжурии» советский историк Георгий Пастернак о войне с Японией, на которую он попал рядовым солдатом. В ночь на 9 августа началась война, и наш полк в составе 159-й стрелковой дивизии 1-го Дальневосточного фронта начал форсировать водный рубеж, предварительно ураганным огнём артиллерии подавив огневые точки японцев. Удар был настолько неожиданным и мощным, что японцы не смогли оказать серьёзного сопротивления и стали отступать, причём так стремительно, что, когда состоявшие далеко за нашими батареи 76 мм пушек «Катюш» утром 9 августа дали мощный залп, то он накрыл вместо японцев нашу пехоту, преследовавшую разбитые части врага.
Следующим утром я увидел трёх японских пленных солдат, которых конвой вёл в штаб полка. Бойцы окружили их плотным кольцом. Маленькие, аккуратно одетые, они держались с достоинством, зло оглядывая наших солдат. Когда один наш боец через переводчика задал какой-то вопрос японцам, один из них, не раздумывая, заявил, что они не будут отвечать солдату, у которого пилотка набекрень и ремень где-то с боку, причём сказал зло, выражая своё негодование мимикой и жестом. Наш боец невольно поправил пилотку, одёрнул гимнастёрку, это вызвало улыбку всех стоящих вокруг солдат. Так в небольшом эпизоде, как в зеркале, отразилась врождённая привычка японцев к порядку и дисциплине, чего отнять у них, конечно, нельзя и что так не вяжется со свойственной нам разболтанностью даже на войне.
Первый крупный китайский город, в боях за который участвовал полк автора воспоминаний, был Мулин. В задачу подразделения входило овладение провиантскими и вещевыми складами японцев неподалёку от города. Склады взяли, понеся большие потери. Но потери эти связаны были не только с огнём, но и с коварством японцев, отмечал Пастернак.
То ли начальство хотело сохранить склады в целости, то ли из-за характера местности в боях за склады артиллерия не участвовала. Овладев складами, подразделение не получило приказа преследовать японцев, и это, видимо, было ошибкой командования, за которую полку пришлось расплачиваться дорогой ценой. На складах оказалось много бочек с ханжой (вонючей водкой, которую гонят из гаоляна, разновидности проса). К вечеру пьяными были все оставшиеся для охраны. И это было дикое и необычное зрелище. Хлебнув ханжи, человек не столько терял разум, сколько способность стоять и двигаться вертикально. Как животные, люди стали ходить на четвереньках.
Пастернак сам испытал это на себе и не мог забыть этого «дурацкого состояния» даже полвека спустя.
Пьянство дорого обошлось бойцам Красной армии. Ночью японцы без единого выстрела вырезали многих наших солдат из третьего батальона, которые охраняли склады на соседней сопке, где оказалось также много проклятой ханжи.
2 сентября 1945 г. японцы подписали мирный договор. На этом завершилась Великая Отечественная война.
«Мы, солдаты, наблюдали, как под конвоем они двигались к Мунданзяну и их мрачные лица уже не обращали внимания на то, как сидят пилотки на наших солдатах, и не на боку ли их пояса», - говорил Пастернак.
Бок о бок с Пастернаком воевал доктор исторических наук Николай Павленко. Дело было в Сыпингае. По его словам, рисовая водка саке в 26 градусов наших бойцов не впечатляла. Ей предпочитали убойной силы напиток, называемый «студебеккер».
На одной из пограничной станции с Маньчжурией японцы оставили огромный склад из бочек метилового и этилового спирта. Понятно, что одного выстрела было достаточно, чтобы «зеленый» змий взлетел на воздух. Японцы этого не сделали. В спешке или сознательно – неизвестно. Результат – многие бойцы Красной армии отравились или лишились зрения.
По словам Павленко, командование решило утилизировать спирт, смешивая его с керосином и заправляя грузовики «Студебеккер». Но наши ребята всегда были смекалисты: смесь заливали в котелки и поджигали. Керосин сверху сгорал, а когда пламя из красного становилось вожделенным синим – это было то, что надо. Жидкость пропускали через противогаз. И пили.
Подпишись: