Начав тему в статье «Победоносный корволант» в «ВПК», продолжим исследовать историю русских сил специальных операций. И теперь поговорим об утраченных шансах Российской империи из-за пренебрежения сим видом боевых действий.
Франко-прусская война 1870–1871 годов с точки зрения развития форм специальных операций примечательна возрастанием масштаба французских партизанских действий на железных дорогах и соответственно противопартизанских операций немецких войск. К концу войны для защиты тыла германских армий от рейдов франтиреров (вольных стрелков) потребовалось несколько корпусов общей численностью около 150 тысяч при 80 орудиях.
Плевна могла пасть раньше
Русско-турецкая война 1877–1878 годов предоставила русской армии хорошую возможность применения форм и способов партизанской войны. Полная поддержка местного населения, наличие отрядов болгарских партизан-четников способствовали широкому развитию военных действий в тылу турецких войск. Однако русская армия не использовала этот вид вооруженной борьбы в тылу противника даже в тех случаях, когда они были не только просто целесообразны, но даже крайне необходимы. Так, несмотря на массу кавалерии, сосредоточенную к сентябрю под Плевной (90 эскадронов), какие-либо систематические партизанские действия на коммуникациях противника не проводились, что позволило туркам содержать действующим этапный путь Плевна – София и достаточно долго обеспечивать гарнизон крепости необходимым. Широкие партизанские действия на сообщениях Плевны, дальние набеги в тыл для перехвата транспортов и подкреплений, следовавших к туркам, не позволили бы крепости продержаться так долго и, следовательно, исключили бы затягивание войны.
“ Мы могли сокрушить Германию, пока ее главные силы бились во Франции. История мира могла пойти иначе ”
Целью партизанских действий армейских отрядов могло бы стать также нарушение работы железнодорожного транспорта турок, особенно на участке Варна – Шумла осенью 1877 года, когда по нему осуществлялась перевозка войск, следующих из Малой Азии для подкрепления турецкой армии, действовавшей против наших войск, в том числе рущукского отряда. Обстановка вполне допускала подобный образ действий, поскольку 14-й корпус, включавший в себя казачью дивизию (24 сотни) и бригаду регулярной кавалерии, имел перед собой противника в укрепленном лагере под Пазарджиком и в Силистрии. Эти два пункта связывались всего лишь небольшими конными партиями и самыми незначительными отрядами, выставляемыми время от времени в промежуточных селениях. Таким образом, свободный от войск противника значительный участок между Пазарджиком и Силистрией представлял широкий простор для самостоятельных действий партизанских отрядов в направлении Разграда, Шумлы и Силистрии, однако эта возможность использована не была.
В 1894 году вышла книга «Партизанские действия», написанная преподавателем Тверского кавалерийского юнкерского училища подполковником Владиславом Клембовским. Как и предыдущие исследователи этого вопроса, автор вначале рассматривает сущность, цели и формы развития партизанских действий, влияние на них количества и качества кавалерии. С целью нарушения управления войсками противника казаки на конях, по мысли автора, шашками с седла должны рубить телеграфные провода. Во второй главе автор пишет о задачах партизанских действий в период мобилизации и сосредоточения армий противника. Характерен рисунок: с целью срыва планов отмобилизования и стратегического развертывания войск кавалеристы разбирают железнодорожные шпалы. Далее Клембовский в большей степени исследовал вопросы тактики партизанских операций. Им рассмотрены два основных способа партизанских действий, а именно набеги и поиски: время отправления, численность, состав, подготовка и порядок рейдов, планирование и обеспечение. Впервые отдельно рассматриваются возможности и значение партизанских действий пехоты, особенности работы пехотного партизанского отряда. Обращает на себя внимание нацеленность пехотных партизанских отрядов на действия на железнодорожных коммуникациях противника. Однако военно-теоретические предложения Клембовского реализованы не были.
Что могли хунхузы
Русско-японская война 1904–1905 годов среди прочих недостатков в военном строительстве выявила полную утрату нашей армией практики организации и ведения специальных партизанских действий в тылу противника. Несмотря на благоприятные условия театра военных действий, трудности японцев с обеспечением армии по единственной железной дороге, значительное превосходство в численности конницы, кавалерийские и казачьи бригады использовались в основном для решения задач боевого и непосредственного охранения. Более того, с началом боевых действий командующий Маньчжурской армией генерал-адъютант Алексей Куропаткин, тревожась чрезмерно выдвинутым, по его мнению, вперед конным казачьим отрядом, прямо предписал ему отойти назад.
19 февраля 1904 года в Мукдене состоялось совещание под председательством Главнокомандующего сухопутными и морскими силами России на Дальнем Востоке генерал-адъютанта Евгения Алексеева, на котором было принято решение широко развить партизанские операции в Корее и действия в тыл и на сообщения противника. Однако отсутствие каких бы то ни было навыков в организации подобных действий привело вначале к недопустимому затягиванию специальных действий, а затем и к провалу набега на Инкоу, проведенного только в конце 1904 года. Отдельные удачные вылазки в тыл японцев оперативного значения не имели.
Необходимо отметить первый опыт ведения русской армией противодиверсионных действий, которые были организованы в целях защиты от японских диверсантов и банд хунхузов Китайской Восточной железной дороги (КВЖД) и телеграфных линий связи. Первоначальные попытки японцев вывести из строя КВЖД путем поджога деревянных мостов силами японских диверсионных групп, составленных из военнослужащих японской армии, успеха не имели: выдвижение к месту совершения диверсий в тылу русской армии, а также проникновение непосредственно к объекту диверсии переодетых японских офицеров представляло значительные трудности. К тому же мосты и линии связи с началом войны стали хорошо охраняться стражниками отдельного Заамурского корпуса, а также казачьими сотнями, специально выделенными для этих целей.
В этих условиях японское командование сочло более целесообразным использование за солидную плату в диверсионных целях местных банд хунхузов, основу которых составляли дезертиры из армейских формирований китайских губернаторов в Маньчжурии. Основными объектами их действий стали не мосты, а русские гужевые транспорты с продовольствием и военным имуществом на дорогах вдали от расположения воинских частей и сторожевых застав. Нападения на транспорты заставили русское командование усилить охрану обозов в своем тылу. Хорошо охраняемые обозы подвергались нападениям, как правило, только по прямому указанию японских военных советников, находившихся в хунхузских иррегулярных формированиях, или в надежде на богатую добычу в случае успешного нападения.
Заслуживает упоминания создание противодиверсионного отряда «Пинтуй» («Все сбивающий перед собой») около 500 человек из числа бывших китайских солдат-дезертиров под командованием бывшего полковника китайской императорской армии Чжан Чженюаня, действия которого направлялись разведывательным отделением штаба русской Маньчжурской армии.
После окончания войны в военной печати развернулась широкая полемика относительно характера и форм партизанских действий в тылу противника. Вот как в конечном итоге определяла различные формы вооруженной борьбы в тылу противника военная энциклопедия в 1914 году: «Партизанская война представляет самостоятельные действия выделенных армией отрядов, прервавших с ней связь хотя бы временно и наносящих вред противнику преимущественно в тылу. Между партизанской и малой войнами есть существенная разница: хотя каждое отдельное действие партизана принадлежит к области малой войны, но он прерывает связь со своей армией, тогда как войска, предназначенные для малой войны, всегда эту связь сохраняют. Точно так же и народная война, хотя бы и веденная в тылу неприятеля, отличается от партизанской войны, поскольку шайки восставшего народа привязаны к своим родным местам, ведут войну на свой страх и риск. Партизанская война по самому ее существу могла возникнуть только тогда, когда тыл противника уязвим, и чем более он уязвим, тем благоприятнее условия для развития этой войны».
Чего зря боялись немцы
Назревавшая угроза мировой войны заставляла вероятных противников России внимательно следить за развитием русской армии, в том числе за теорией и практикой применения казачьих войск в тылу противника. Вот какие опасения высказывались в немецкой военной прессе того времени: «Производство набегов многочисленными отрядами русской иррегулярной конницы вполне возможно, так как территория Восточной Пруссии представляет обширную равнину. Немецкие войска не будут в состоянии уничтожить подобного противника, в частности же немецкая кавалерия, которой придется иметь дело с наступающею русскою регулярною конницей, не будет в силах угоняться за 40–50 тысячами русской иррегулярной конницы, которая разделившись на массу мелких отрядов на фронте до 600 верст, ворвется в пределы Германии. Местный ландштурм не успеет еще собраться, как тысячи пожаров покажутся в одну ночь, а железные дороги будут испорчены во многих местах. С рассветом эти партии попрячутся в лесах, а в следующую ночь повторят то же разрушение в других местах. Местное население не окажет сколько-нибудь серьезного сопротивления, а потому русская иррегулярная конница будет свободно хозяйничать на прусской территории».
Однако реальные боевые действия в начальном периоде мировой войны в 1914 году в Восточной Пруссии, как и на других участках фронта, показали совершенно другую картину. И хотя военные действия с обеих сторон начались с боевых действий конницы, русская армия оказалась совершенно не готова к ведению партизанских и других специальных действий в тылу противника. Анализируя роль казачьих соединений и частей в Первой мировой войне, казачий офицер, участник тех событий и историк Андрей Гордеев в эмиграции написал: «Первые столкновения в приграничной полосе показали, что при современной военной технике и огневых средствах глубокие рейды в тыл противника неосуществимы и задачи, возлагавшиеся на конницу, в большинстве случаев ей не по силам».
А ведь это упущенный шанс русских. Примени они спецоперации так, как опасались того немцы, и Берлин пал бы не в 1945-м, а тридцатью годами раньше. Мы имели возможность сокрушить Германию, пока ее главные силы бились во Франции. История мира могла пойти иначе.
В поисках партизан-практиков
Естественная потребность в воздействии на тыл противника, подкрепленная исторической памятью армии и народа, выразилась в большом количестве предложений в штабы фронтов и в Ставку по организации партизанских действий в тылу немецких войск. Однако только в августе 1915 года Ставкой был рассмотрен проект А. Кучинского, который предусматривал широкое развитие партизанских действий «летучими сотнями» в составе 200 всадников, 100 пехотинцев, двух орудий, двух пулеметов и четырех патронных двуколок. Сформированные сотни должны были сводиться в отряды, получавшие номер и наименование по губерниям. Таких отрядов предлагалось создать около 100 с последующим увеличением их числа. Проект остался неосуществленным.
В Ставку поступали и другие предложения по организации специальных действий в тылу противника, которые если и не отвергались, то не могли быть реализованы практически, поскольку в ней не оказалось лиц, хотя бы теоретически подготовленных для соответствующих решений. В итоге только 30 октября 1915 года приказом № 2 походного атамана казачьих войск при государе предписывалось сформировать армейские партизанские отряды согласно специальному наставлению, прилагаемому к приказу, и безотлагательно начать партизанские действия в тылу противника. Позже был разработан табель специальному имуществу для партизанских отрядов. Обращает на себя внимание, что наряду с привычным прилагательным «партизанский» впервые в качестве синонима используется термин «специальный» применительно к имуществу и вооружению армейских партизанских отрядов. В ночь с 14 на 15 ноября 1915 года сводным партизанским отрядом был разгромлен штаб 82-й германской резервной дивизии под Невелем. Командир дивизии генерал Фабариус был захвачен в плен, другой генерал был убит.
К этому времени в инициативном порядке уже были сформированы на Северном фронте шесть отрядов (три по 57 человек и три по 130 человек с двумя пулеметами), на Западном фронте – шесть отрядов (два по 70–80 и четыре по 10–25 человек), на Юго-Западном фронте – одиннадцать отрядов различной численности. Однако возможности развертывания широкомасштабных партизанских действий в тылу германских войск были уже упущены. В итоге в начале мая 1916 года после анализа деятельности армейских партизанских отрядов с сентября 1915 года походный атаман признал, что в условиях сплошной линии фронта переход последней конными партизанскими отрядами становится невозможным, и приказал отправить личный состав партизанских отрядов по своим частям.
Анализ партизанских действий русской армии в Первой мировой войне наиболее полно отражен в исследовании «Партизанские действия», проведенном бывшим генерал-лейтенантом царской армии Владиславом Клембовским, который в годы Первой мировой войны командовал 16-м армейским корпусом, был начальником штаба армий Юго-Западного фронта у Брусилова, командующим 11-й армией, помощником начальника штаба Верховного главнокомандующего. Вот к какому выводу пришел генерал, ставший в мае 1917 года главнокомандующим Северным фронтом: «Обширные болотисто-лесистые пространства, бездорожье, полное сочувствие населения, богатство в коннице, длинные коммуникационные линии противника, наше отступление, содействовавшее оставлению партизанских отрядов в тылу противника, первоначальное сочувствие всех к открытию партизанских действий – все способствовало партизанской войне не в меньшей степени, чем в 1812 году. А результаты получились нулевые. В чем причина? Не ошибаясь, можно ответить: в том, что благоприятная минута для ее организации была безвозвратно пропущена, что можно и должно было сделать до осени 1915 года, того не сделали, а затем началась позиционная война, в период которой можно было пожинать плоды, но не засевать, не приниматься за дело, не существовавшее даже в зародыше». Добавить нечего.
От партизанской конницы к диверсионным группам
В отличие от русской армии вначале немцы, а потом и французы все-таки находят способ проникновения в тыл противника с целью нанесения ему ущерба и подрыва его военной мощи изнутри. Во-первых, ими в неприятельский тыл выводятся не многочисленные отряды, а одиночные агенты или небольшие группы агентов с задачами проведения диверсионных действий. Во-вторых, одним из способов переброски агентов-диверсантов становится воздушный, для пересечения сплошной линии фронта начинается использование аэропланов. Хотя массового применения в Первую мировую войну этот способ не получил, стала очевидной принципиальная возможность такого заброса партизан в тыл противника. Война также показала, что чем основательнее была продумана и осуществлена подготовка специальных действий в тылу противника в мирное время, тем быстрее и больше был их результат с началом и в ходе войны.
Таким образом, в течение всего периода с момента появления партизанских действий в начале XVIII века и до осени 1915 года кавалерия была единственным родом войск, способным проникать глубоко в тыл противника. Развитие форм специальных действий на всех этапах данного периода являлось лишь одним из направлений эволюции кавалерии вообще. Влияние разведывательных задач на развитие форм боевого применения воинских формирований в тылу противника, если и проявлялось, то весьма незначительно. Наличие многочисленной иррегулярной казачьей конницы представляло собой национальную особенность Российского государства и русской армии, эффективное применение которой было возможно как в традиционных для казаков формах боевых действий – набегах, поисках, налетах, наездах, засадах, так и в приобретенных в ходе Отечественной войны 1812 года формах – систематических партизанских действиях армейских отрядов на коммуникациях противника и ударов партизанских сил по важным объектам в тылу противника.
Германия, Франция, Англия и другие страны не имели подобной конницы ни по количеству, ни по качеству для самостоятельных действий в тылу противника. Отсюда копирование доктринальных положений и опыта военного строительства европейских стран не позволило России к Первой мировой войне развить тот самобытный род войск, применение которого в начальном периоде войны обещало достижение стратегических результатов. Анализ развития теории и практики специальных действий с 1861 по 1917 год также показывает, что серьезным фактором, повлиявшим на содержание специальных действий в тылу противника на этом этапе, стали изменения в структуре тыловой зоны воюющих армий и появление новых средств вооруженной борьбы. Широкое использование железных дорог в военных целях и применение взрывчатых веществ для диверсий внесли серьезные изменения в содержание и формы специальных действий. Систематические спецоперации по нарушению работы железных дорог оказывали существенное влияние на ход и исход боевых действий на фронте.
Возникновение сплошной линии фронта в Первой мировой войне сделало невозможным дальнейшее использование конницы в качестве основного средства проникновения армейских партизанских отрядов за линию фронта и завершило целый период в развитии специальных действий, связанный с использованием кавалерии в этих целях. Появление воздушного способа вывода отдельных диверсантов в тыл противника на завершающем этапе Первой мировой войны еще не оказало существенного влияния на масштабы и характер специальных действий в тылу противника.
Теория партизанской войны (партизанских действий) стала одним из направлений теории военного искусства, а партизанская операция рассматривалась как одна из возможных стратегических форм военных действий в тылу противника. Русская военная мысль своевременно увидела новые формы и способы использования сил и средств в тылу противника, однако отсутствие официальных доктринальных установок на подготовку и ведение специальных действий привело к неготовности русского Генерального штаба и штабов военных округов (фронтов) к организации боевого применения специальных войсковых формирований. В результате неразработанности каких бы то ни было руководящих документов по подготовке и ведению специальных действий они не были должным образом организованы ни в Русско-турецкой, ни в Русско-японской, ни в Первой мировой войнах.
Продолжение следует.
Подпишись: