«Это — счастье умереть за свой народ»

Женщины и война

В Великой Отечественной войне принимали участие около миллиона женщин. Снайперы, летчицы, связистки, зенитчицы, массово работали в военной медицине и армейском тылу. Сражались в партизанском движении и подполье. Были женщины-танкисты, артиллеристы и моряки.



Не говоря уж о миллионах женщин, которые внесли огромный вклад в Победу как работники тыла, замещая ушедших на фронт мужчин. Водители, железнодорожники, рабочие фабрик и заводов и т. д.

Древняя традиция, когда поляницы-амазонки, девы-воительницы защищали рубежи Руси, русские города, возродилась перед лицом страшной угрозы.

Так, подлинной народной героиней, символом героизма советских женщин и народа стала Зоя Космодемьянская (родилась 13 сентября 1923 года). Первая женщина, удостоенная звания Героя Советского Союза (1942 год, посмертно).

Именно поэтому, когда в годы «перестройки» и «реформ», когда разрушали великую советскую цивилизацию и всячески очерняли и «развенчивали» советскую мифологию, образ особенно старались испоганить. В частности, Зою Анатольевну обвиняли в слабоумии, поджигательстве деревенских домов, патриотическом фанатизме.

«Партизанка» Зоя

Формально Зоя Космодемьянская считалась партизанкой. На самом деле в октябре 1941 года, когда гитлеровские полчища рвались к Москве и на центральном стратегическом направлении шла жесточайшая битва за выживание Советской России, многие тысячи лучших людей страны шли на фронт добровольцами. Среди них были и комсомольцы-добровольцы. В 1941 году работники НКВД подготовили тысячи бойцов разведывательно-диверсионных групп, которых забросили в тыл противника.

При этом перед будущими диверсантами не скрывали, что уровень потерь среди разведчиков-диверсантов очень высокий, до 95%. Что пленных пытают и казнят. Большинство молодых людей оставались. Так, в ЦК ВЛКСМ с Зоей и другими добровольцами лично беседовали секретарь МГК комсомола Александр Шелепин (будущий глава КГБ) и руководители разведшколы.

Зоя Анатольевна стала курсантом спецшколы, располагавшейся в районе Кунцева (условное наименование — воинская часть 9903). Курсанты школы выполняли особые задания штаба Западного фронта на Можайском направлении в соответствии с суровым приказом Ставки Верховного главного командования № 0428 от 17 ноября 1941 года. Сущностью приказа была тактика выжженной земли.

Советская Ставка, по примеру финнов в Зимней войне или вспоминая примеры Первой мировой войны и Отечественной войны 1812 года, пыталась любой ценой остановить вермахт на подступах к Москве. Позднее стало ясно, что эта тактика себя не оправдала, но тогда делали всё возможное и невозможное, чтобы удержать советскую столицу, крупнейший промышленный и транспортный центр державы.

20 ноября 1941 года две диверсионные группы Проворова (в его группу входила Зоя) и Крайнова получили задание сжечь ряд деревень, включая поселение Петрищево в Верейском районе (ныне Рузский район). В деревне располагался штаб 332-го полка 197-й пехотной дивизии из состава 4-й танковой армии вермахта. Также там дислоцировался радиоразведывательный отдел противника, который отслеживал радиообмен Красной Армии.

Советские диверсанты, которые в качестве основного оружия несли бутылки с зажигательной смесью, попали в засаду в деревне Головко и были разгромлены. Они понесли тяжелые потери и были рассеяны. Часть попала в плен. Так гитлеровцы зверски пытали и казнили Веру Волошину (1919 года рождения). В 1994 году она получила звание Героя России.

В ночь на 27-е Крайнов, Клубков и Космодемьянская смогли поджечь в Петрищево несколько домов, в которых располагались гитлеровцы. После первого рейда Крайнов, не дождавшись своих товарищей в условленном месте, ушел к своим. Клубков был схвачен, стал сотрудничать с немцами, и его направили на обучение в район Смоленска. Его перебросили за линию фронта, но там Клубкова разоблачили и казнили.

Зоя же вечером 28-го снова вернулась в Петрищево, чтобы поджечь конюшню и другие постройки. Однако её схватили часовые.

Плен и казнь

Девушку допрашивали немецкие офицеры с переводчиком. По одной из версий, среди них был и сам командир немецкого 332-го пехотного полка 197-й пехотной дивизии подполковник Людвиг Рюдерер. Зоя не сказала даже настоящего имени. На все вопросы говорила: «нет», «не знаю», «не скажу». Разъярённые офицеры приказали бить девушку. Её вывели на мороз, раздели и избивали ремнями. Но она молчала. Издевательства продолжались до утра. Зоя не сломалась.

Утром 29 ноября её вывели на площадь для казни. Перед казнью Зоя Космодемьянская сказала: «Я не одна. Нас 200 миллионов, всех не перевешаете. Вам отомстят за меня. Солдаты! Пока не поздно, сдавайтесь в плен, всё равно победа будет за нами!»

Тело Зои висело долго. Изуверы неоднократно надругались над ним. Только позднее разрешили местным жителям захоронить его. Позднее Космодемьянская была кремирована и перезахоронена в Москве.

12 января 1942 г. Петрищево во время контрнаступления Красной Армии освободили советские солдаты. Вскоре о подвиге Зои, в которой воплотился образ самоотверженной советской молодежи, узнала вся страна. Это была статья военного корреспондента Петра Лидова «Таня» в газете «Правда». Тогда же о подвиге Зои узнали и выжившие её соратники — Борис Крайнов и Клавдия Милорадова.

Сталин, узнав об этом подвиге, приказал не брать в плен гитлеровских палачей из 332-го полка. Был ли такой приказ, доподлинно неизвестно. Однако 332-й немецкий полк был уничтожен дважды: в феврале 1943 года под Смоленском и летом 1944 года в ходе операции «Багратион» в Белоруссии. К концу войны из тех палачей, кто зверствовал в Петрищево, практически никого не осталось.

Правда, командир полка Рюдерер выжил и умер в ФРГ в 1960 году. Как и командир 197-й пехотной дивизии, в которую входил 332-й полк, полковник Эренфрид Бёге. В мае 1945 г. он уже в должности командующего 18-й немецкой армией и в звании генерала пехоты был взят в плен в Курляндии. 12 января 1949 года военным трибуналом войск МВД Московской области приговорен к 25 годам заключения. По просьбе канцлера ФРГ Конрада Аденауэра в числе других военнопленных в 1955 году был возвращён в Западную Германию, где умер в 1965 г.

Подвиг же Зои стал олицетворением героизма советской молодежи, наших женщин, готовых к любым трудностям и испытаниям в борьбе за жизнь и свободу нашей Родины.


Приложение 1. Казнь Волошиной из показаний свидетельницы. // Г. Фролов, И. Фролова. Москвички-партизанки — Герои Отечества. — М., 2004.

«Привезли её, бедную, на машине к виселице, а там и петля болтается на ветру. Кругом немцы собрались, много их было. И наших пленных, что работали за мостом, пригнали. Девушка лежала в машине. Сначала не видно было её, но когда опустили боковые стенки, я так и ахнула. Лежит она, бедняжка, в одном исподнем белье, да и то оно порвано, и вся в крови. Два немца, толстые такие, с чёрными крестами на рукавах, залезли в машину, хотели помочь ей подняться. Но девушка оттолкнула немцев и, уцепившись одной рукой за кабину, поднялась. Вторая рука у неё была, видно, перебита — висела как плеть. А потом она начала говорить. Сначала она говорила что-то, видать, по-немецки, а потом, стала по-нашему.

Я, — говорит, — не боюсь смерти. За меня отомстят мои товарищи. Наши всё равно победят. Вот увидите!

И девушка запела. И знаешь, какую песню? Ту самую, что каждый раз поют на собраниях и по радио играют утром и поздно вечером.

«Интернационал»?

Да, эту самую песню. А немцы стоят и молча слушают. Офицер, который командовал казнью, что-то крикнул солдатам. Они набросили девушке петлю на шею и соскочили с машины.

Офицер подбежал к шофёру и дал команду трогать с места. А тот сидит, побелел весь, видать, не привык ещё людей вешать. Офицер выхватил револьвер и кричит что-то шофёру по-своему. Видимо, ругался очень. Тот словно проснулся, и машина тронулась с места.

Девушка ещё успела крикнуть, да так громко, что у меня кровь застыла в жилах: «Прощайте, товарищи!» Когда я открыла глаза, то увидела, что она уже висит».

Приложение 2. Показание немецкого военнопленного унтер-офицера 10 роты 332 пехотного полка 197 дивизии Карла Бейерлейна о казни в ноябре 1941 г. в деревне Петрищево «девушки-партизанки». 1942 г. // Зоя Космодемьянская: Док. и материалы. М., 2011.

«Это было на русском фронте в ноябре 1941 года. Поля и леса покрылись снегом. Наш батальон отошел в эту ночь в деревню Петрищево, лежащую в нескольких километрах от фронта. Мы были рады отдыху и вскоре ввалились в избу. В небольшом помещении было тесно. Русскую семью выставили на ночь на улицу. Только мы вздремнули, как стража подняла тревогу. 4 избы вокруг нас пылали. Наша изба наполнилась солдатами, оставшимися без крова.

На следующую ночь по роте пронесся шум и одновременно вздох облегчения – сказали, что наша стража задержала партизанку. Я пошел в канцелярию, куда двое солдат привели женщину. Я спросил, что хотела совершить эта 18-летняя девушка. Она собиралась поджечь дом и имела при себе 6 бутылок бензина. Девушку приволокли в помещение штаба батальона, вскоре туда явился командир полка подполковник Рюдерер, награжденный рыцарским крестом. Через переводчика он хотел не только добиться признания, но и выяснить имена помощников. Но ни одно слово не сорвалось с губ девушки.

Командир полка задрожал от злости. Он, привыкший видеть вокруг себя рабски покорных солдат, опешил. Резким, непрерывающимся голосом он приказал раздеть ее до рубашки и бить палками. Но маленькая героиня вашего народа осталась тверда. Она не знала, что такое предательство. Пена выступала на губах нашего командира – была ль то ярость или его не вполне утихший садизм? Его голос судорожно прерывался: вывести ее на мороз, в снег. На улице ее продолжали избивать до тех пор, пока не пришел приказ перенести несчастную в помещение. Ее принесли. Она посинела от мороза. Раны кровоточили. Она не сказала ничего. Лишь утром, после того, как она провела ночь в холодном как лед помещении, когда ее полузамерзшую везли на виселицу, она хотела обратиться с маленькой речью к исстрадавшемуся русскому народу. Грубый удар кулака заставил ее замолчать. Из-под нее вышибли подпорку...».

Приложение 3. Описание казни. // П. А. Лидов. Таня.

«Место казни окружали десятеро конных с саблями наголо. Вокруг стояли больше сотни немецких солдат и несколько офицеров. Местным жителям было приказано собраться и присутствовать при казни, но их пришло немного, а некоторые, придя и постояв, потихоньку разошлись по домам, чтобы не быть свидетелями страшного зрелища.

Под спущенной с перекладины петлёй были поставлены один на другой два ящика из-под макарон. Татьяну приподняли, поставили на ящик и накинули на шею петлю. Один из офицеров стал наводить на виселицу объектив своего «кодака»: немцы — любители фотографировать казни и экзекуции. Комендант сделал солдатам, выполнявшим обязанность палачей, знак обождать.

Татьяна воспользовалась этим и, обращаясь к колхозницам и колхозникам, крикнула громким и чистым голосом:

— Эй, товарищи! Чего смотрите невесело? Будьте смелее, боритесь, бейте немцев, жгите, травите!

Стоявший рядом немец замахнулся и хотел то ли ударить её, то ли зажать ей рот, но она оттолкнула его руку и продолжала:

— Мне не страшно умирать, товарищи. Это — счастье умереть за свой народ…

Фотограф снял виселицу издали и вблизи и теперь пристраивался, чтобы сфотографировать её сбоку. Палачи беспокойно поглядывали на коменданта, и тот крикнул фотографу:

— Скорее же!

Тогда Татьяна повернулась в сторону коменданта и, обращаясь к нему и к немецким солдатам, продолжала:

— Вы меня сейчас повесите, но я не одна, нас двести миллионов, всех не перевешаете. Вам отомстят за меня…

Русские люди, стоявшие на площади, плакали. Иные отвернулись, чтобы не видеть того, что должно сейчас произойти. Палач потянул верёвку, и петля сдавила Танино горло. Но она обеими руками раздвинула петлю, приподнялась на носках и крикнула, напрягая силы:

— Прощайте, товарищи! Боритесь, не бойтесь! С нами Сталин! Сталин придёт!..

Палач упёрся кованым башмаком в ящик, и ящик заскрипел по скользкому утоптанному снегу. Верхний ящик свалился вниз и гулко стукнул оземь. Толпа отшатнулась. Раздался и замер чей-то вопль, и эхо повторило его на опушке леса…».