1986 год: танк на трассе Западный Берлин – Ганновер

Генерал Чечеватов на связи

На тыловом пункте управления 47-й гвардейской танковой Нижнеднепровской Краснознамённой ордена Богдана Хмельницкого дивизии осенью 1986 года в штабной машине подполковника Фёдорова раздался звонок. Поздним осенним вечером в самый разгар командно-штабных учений заместителю командира дивизии по технической части звонил генерал Виктор Чечеватов, командующий 3-й общевойсковой армией в Группе советских войск в Германии. Связь шла через засекречивающую аппаратуру, поэтому говорил командарм медленно и чётко:




На часах было около десяти часов вечера. Ремонтный батальон в учениях не участвовал. Он остался в Хиллерслебене — в месте постоянной дислокации дивизии. Зампотех Федор Федоров организовал отправку из рембата тройки БТС-4 к точке падения боевой машины и направился туда сам. Никаких подробностей к тому времени не было — ни количества пострадавших, ни масштабов повреждений танка и дорожного полотна, ни характера аварии. Главное было успеть до рассвета убрать боевую машину с автобана.


Добрались до места аварии примерно к полуночи. Автомобильный мост пересекал четырехполосную трассу под прямым углом, был оцеплен гэдээровской полицией и освещен проблесковыми маячками. На асфальте поперек трассы вверх гусеницами лежал свалившийся с моста Т-64. Экипаж жив-здоров и в состоянии легкого шока обитает поблизости.

Надо отметить, что танк был непростой. В каждой танковой армии в составе ГСВГ был сформирован отдельный танковый полк или, в просторечии, «полк смертников». По штату в полку было больше танков, чем обычно, но отсутствовала ремонтная рота. Тягачей не было. Они были не нужны. В задачи полка, находившегося на постоянном боевом дежурстве, входило по тревоге выдвинуться на заранее обозначенный рубеж и встретить наступающие войска НАТО. Танкисты должны были выиграть время для полноценного развертывания остальных подразделений армии. Разумеется, шансов на выживание у полка было немного.

В ходе описываемых командно-штабных учений осенью 1986 года танковый полк 3-й армии по учебной тревоге поднял генерал армии Пётр Глушев, командующий ГСВГ. «Шестьдесятчетверка», лежащая вверх гусеницами поперек автобана, была как раз из состава этого специального полка. Само собой, танк был с полным боекомплектом.

Перевертыш

Первым делом организовали выгрузку боекомплекта через эвакуационный люк в днище танка. Это была самая опасная часть операции. До конца не было понятно, в каком состоянии механизм автомата заряжания, снаряды и боевые заряды. Могло рвануть на всю округу, и тогда бы о катастрофе узнали по всему миру. Пока же это была авария. Учитывая высоту эстакады немецкого моста, экипажу невероятно повезло. Т-64 весил около сорока тонн и не оснащался ремнями и подушками безопасности. Тем не менее критических повреждений подполковник Федоров не обнаружил ни у одного из членов экипажа. Синяки были у всех, а один даже немного прихрамывал.

Танк шел поздним вечером в колонне поднятых по тревоге боевых машин, и механик-водитель банально заснул за рычагами. В том, что командир и наводчик спали с самого начала, не было никаких сомнений. Это и спасло бойцов, смягчив последствия падения вниз башней. Примерно так же ограничиваются ссадинами и ушибами хорошо выпившие герои, выпавшие со второго-третьего этажа. В аналогичных условиях трезвый гражданин рискует здорово переломать кости. Как бы то ни было, экипаж с прибывшими ремонтниками вынули и сложили на придорожном газоне боекомплект Т-64 примерно за пару часов.

В колонне танк шел с развернутой против движения пушкой, и когда упал с моста, это с ним сыграло злую шутку. Точнее, не с ним, а с местным бюргером на «Трабанте». Заезжая на скорости под эстакаду, водитель увидел перед собой рухнувшую сорокатонную махину и успел отвернуть руль в сторону кормы танка. Это понятно – никто не готов налететь на 125-мм стальную трубу. Только вот башня была развернута, «Трабант» врезался в пушку, а водитель сломал обе ноги. На момент прибытия зампотеха и эвакуационной группы из Хиллерслебена несчастного уже увезли в больницу.

Представьте себе немецкий автобан 80-х: чистый, подстриженный, с идеальными кюветами. Цветы, газоны, строгий порядок. И вот по нему ползут три гусеничных тягача, чтобы перевернуть вмятую в асфальт «шестьдесятчетвёрку». У немецкого бюргера разворачивающиеся в ту ночь события могли вызвать инфаркт. Пока тройка тягачей пробиралась к перевертышу, перепахать местные красоты они успели знатно.

Первый тягач зацепил трос к дальней от него гусенице (или к балансиру) Т-64 и потянул. Задача была перевернуть танк. Не получилось – БТС-4 беспомощно вращал гусеничными лентами. На помощь отправился второй тягач, но он застрял в кювете. Третьим решили так не рисковать и направили к первому по альтернативному пути. По какому конкретно уже не вспомнить, но машина успешно миновала влажные участки почвы и встала в сцепку. Но это не помогло – танк оставался лежать вниз башней. Немцы вокруг подгоняют. До утреннего трафика остается пара часов. Трасса между Западным Берлином и Ганновером имеет международное значение со всеми вытекающими последствиями.


После раздумий подполковник Федоров принимает решение использовать застрявший неподалеку тягач в качестве якоря. Его подцепили через полиспаст к сцепке тягачей с «шестьдесятчетверкой» и снова потянули. Перевертыш начал медленно подниматься… Рухнул танк с оглушительным грохотом, и, казалось, половина дела была сделана. Присутствующие заметили, насколько башня танка, обладавшая несравнимо большей жесткостью, промяла корпус боевой машины. Т-64 после приземления стал ниже на 10-15 см, не меньше. Позже танк отправили на капремонт и через некоторое время вернули в строй.

Пока Т-64 переворачивали, он умудрился приземлиться гусеницами на трос, чем серьезно осложнил эвакуацию. Тягач-якорь отцепили, оставшаяся пара подобралась поближе и с разгона выдернула трос. С шумом и искрами из-под гусениц.

Эпопея продолжилась. Танк разумно решили не заводить — никто ручаться за техническую исправность силовой установки не стал. Тем более вмятина на асфальте была обильно полита моторным маслом. Т-64 оттащили метров на сто и оставили в удобном для эвакуации месте на обочине. Движению по трассе он больше не мешал. Если, конечно, не учитывать внушительную вмятину под мостом, достигающую бетонного основания автобана. Как с ней справились местные дорожники, история умалчивает. Как и умалчивает она, кто, когда и куда вывез злополучный танк после отбытия эвакуационной группы подполковника Федорова. Но до отбытия еще надо было вызволить из плена тот самый тягач. Мучились с ним не менее часа, к утру перепахав ухоженные немецкие газоны в грязевое месиво. Распоряжение командарма Чечеватова было выполнено вовремя, о чем подполковник доложил из тылового пункта управления. «Я знаю», — сказал он и положил трубку.