«Меченый» герцог Генрих де Гиз. Происхождение и молодость антигероя романов Дюма

Эпоха Религиозных войн во Франции абсолютному большинству жителей нашей страны известна лишь по романам гугенотской трилогии А. Дюма («Королева Марго», «Графиня де Монсоро», «Сорок пять»). Однако Дюма – историк более чем сомнительный, недаром даже в то время, когда романы этого бойкого сочинителя были в большом дефиците, в кругу образованных людей ходила ироничная поговорка:


Ажиотаж давно спал, романы Дюма можно найти в любом книжном магазине или просто бесплатно скачать в электронном виде – и читать их сейчас почти перестали, поскольку и в качестве источников информации они никуда не годятся, и литературные достоинства их невелики. По существу, сейчас на слуху лишь два романа – «Три мушкетера» и «Граф Монте-Кристо». Но в разных странах снимаются фильмы и сериалы, в том числе и по «гугенотской трилогии» Дюма. Сегодня мы серьёзно поговорим об одном из лидеров Католической партии Франции тех лет и одном из главных антигероев вышеуказанных романов Дюма – герцоге Генрихе де Гизе.

Дед и отец героя статьи

Основателем аристократического рода де Гизов стал дед Генриха – Клод Лотарингский.


Отметим, что герцоги Лотарингии тогда, владея пограничными землями, были одновременно вассалами и французского короля, и императора Священной Римской империи. Права французского гражданства от Людовика XII получил именно Клод, и потому враги де Гизов все время пытались указать на их «иностранное происхождение».

Клод был вторым сыном герцога Лотарингии Рене I и потому не мог претендовать на титул. После смерти отца он стал всего лишь сеньором де Жуанвиль, де Майенн, д’Эльбёф и д’Аркур. Клод много воевал в составе французской армии, был участником несчастного сражения при Павии (1525 г.), после которого в испанский плен попал король Франциск I. От вернувшегося на родину Франциска Клод и получил в 1528 году герцогский титул. Таким образом, он стал первым герцогом де Гизом. Этот титул наследовал его сын Франсуа, который родился в 1519 году.


В 1548 году Франсуа женился на Анне д’Эсте – внучке (по материнской линии) короля Людовика XII, и его старший сын Генрих мог бы претендовать на французский трон – если бы не принятый в ноябре 1316 года закон, согласно которому корона передавалась только по мужской линии. Инициаторами тогда выступили принц-регент Филипп и архиепископ Саннский Жан де Мариньи (именно этот клирик является автором знаменитой фразы «лилии не прядут»).

Франсуа де Гиз и Гаспар де Колиньи, будущий вождь французских гугенотов, воспитывались при королевском дворе и даже стали друзьями. Пьер де Бурдейль, более известный как Брантом (автор «Жизнеописаний знаменитых полководцев Франции») сообщает, что они:


Однако в дальнейшем друзья поссорились, поскольку Гаспар Колиньи сделал резкое заявление по поводу возможности женитьбы брата Франсуа на дочери фаворитки Генриха II Дианы де Пуатье:


Отец героя статьи воспринял это как оскорбление своей семьи. В дальнейшем их пути окончательно разошлись. Более того, Франсуа де Гиз будет убит по приказу Гаспара Колиньи, который сам погибнет в ночь на 24 августа 1572 года от рук людей своего «кровника» – Генриха, сына бывшего друга. А сам Генрих будет убит по приказу другого своего товарища тех лет – любимого сына Екатерины Медичи, странного короля, который был воспитан как девочка, и, получив корону Речи Посполитой, сбежал из нее, чтобы стать последним французским монархом династии Валуа.

Но не будем забегать вперед.

Франсуа де Гиз стал успешным французским полководцем. В 1552 году он успешно оборонял Мец. В 1544 году, сражаясь против англичан в Булони, был ранен в лицо, после чего получил прозвище «le Balafre» – таким образом, именно Франсуа стал первым «Меченым» герцогом де Гизом. Впрочем, на его портретах никаких «отметин» на лице нет (в отличие от сына Генриха, у которого они как раз имеются). В 1554 году Франсуа разгромил имперские войска при Ренти, в 1557 году воевал в Италии, в 1558 году отвоевал у англичан Кале (о чем, кстати, рассказывается ещё в одном романе Дюма – «Две Дианы»).

Племянницей Франсуа де Гиза была знаменитая шотландская королева Мария Стюарт, которую выдали замуж за слабого и болезненного французского короля Франциска II.


Именно Франсуа и его брат Шарль, кардинал Лотарингии, фактически управляли государством до смерти Франциска II. В 1560 году они предотвратили попытку протестантов захватить в плен короля в Амбуазе и передать власть Людовику I Бурбону-Конде. А 1 марта 1562 года в Васси произошло событие, которое стало прологом знаменитых религиозных (Гугенотских) войн.

Резня в Васси

Прежде всего, надо отметить, что французские протестанты вовсе не были «белыми и пушистыми» невинными жертвами кровожадных католиков. Они бесцеремонно захватывали власть в городах, изгоняли католиков из храмов и устраивали репрессии по религиозным принципам. Так, например, в 1531 г. в городе Ульм (Нормандия) гугеноты разбили орган, предварительно вытащив его на улицу из местного католического собора с помощью лошадей. В 1566 г. они разграбили и осквернили все католические церкви в городе Валансьен.

Ситуация в стране была чрезвычайно напряженной, и власти пошли на уступки: согласно изданному в январе 1562 года Сен-Жерменскому эдикту, протестантам было разрешено совершать собственные богослужения за пределами городских стен и не в дни католических праздников. Гугеноты, в свою очередь, должны были вернуть католикам захваченные церкви. Недовольными оказались обе стороны: католики сочли эти уступки оскорбительными, а протестанты – недостаточными. Храмы гугеноты так и не вернули, в свою очередь Парижский парламент не ратифицировал Сен-Жерменский эдикт. Католическую партию возглавили отец героя статьи Франсуа де Гиз, коннетабль Анн Монморанси и маршал Сент-Андре. Екатерина Медичи, которая представляла центральную власть (ее старший сын Карл IX был несовершеннолетним) оказалась между двух огней.

1 марта 1562 года Франсуа де Гиз, прибывший в небольшой шампанский город Васси, который относился к числу его феодальных владений, обнаружил явное нарушение Сен-Жерменского эдикта – порядка тысячи гугенотов проводили богослужение в здании у городского храма. Дальнейшие события сторонами передаются по-разному. Католики рассказывали, что протестантам было предложено разойтись, однако в ответ они стали оскорблять де Гиза и бросать камни, один из которых попал в щеку герцога. Гугеноты, напротив, утверждали, что на них без предупреждения напали люди де Гиза. Понятно только, что сила была на стороне герцога: в этом столкновении были убиты более 50 гугенотов и около 100 получили ранения.


Показательно, что в Париже Гиза встретили как героя. Но протестанты во главе с принцем Конде захватили Орлеан, после чего вступили в союз с Англией и протестантскими государствами Германии, что вообще-то являлось государственной изменой. Затем были заняты Лион и Руан. Екатерина Медичи, чтобы заручиться поддержкой католиков и де Гиза, отменила Сен-Жерменский эдикт. Так началась Первая Гугенотская война, в которой уже в возрасте 13 лет принял участие и герой статьи – Генрих, сын Франсуа де Гиза. Королевская армия сумела отвоевать стратегически важный Руан, что предотвратило возможное соединение отрядов гугенотов и англичан. Здесь был тяжело ранен находившийся среди католиков Антуан Наваррский – отец будущего короля Генриха IV. Он заявил, что если выздоровеет, снова перейдет в кальвинизм, но ранение оказалось смертельным.

Не дождавшись помощи от англичан, Людовик Конде получил ее от немецких протестантов. Соединившись с их войсками, он даже осадил Париж, но вынужден было отойти к Орлеану. 19 декабря 1562 года в битве при Дрё он был разбит и попал в плен, но и протестанты пленили коннетабля Монморанси. Кроме того, католики потеряли маршала Сент-Андре, который погиб в бою. Возглавивший гугенотов Гаспар де Колиньи подписал с королевой Елизаветой Тюдор Хэмптон-Кортский договор, который возмутил даже многих протестантов: в обмен на десятитысячную английскую армию и сто тысяч крон он согласился передать Англии Кале и Гавр (и обещал также Руан и Дьепп). Гавр англичанам Колиньи успел передать, но французам удалось его отвоевать – в 1564 году. Осаду Орлеана возглавил герцог Франсуа де Гиз, который 24 февраля 1563 года был убит гугенотом Жаном Польтро де Мере.


Схваченный убийца заявил, что действовал по приказу Колиньи. В результате старший сын герцога, герой статьи, стал считать себя «кровником» бывшего друга отца, и это определило судьбу «сухопутного адмирала». Именно люди Генриха де Гиза расправились с Колиньи ночью на 24 августа 1572 года.

Но пока, в марте 1653 года католики и гугеноты подписали в Амбуазе договор, согласно которому протестанты получили право свободного вероисповедания в областях, где было особенно сильным влияние кальвинистов.

Генрих I де Гиз

Наследник Франсуа де Гиза – Генрих – родился 31 декабря 1550 года и воспитывался при дворе короля Генриха II. Уже в 13 лет он находился в католической армии во время осады Орлеана. В возрасте 16 лет отправился в Венгрию, где воевал против турок. Вернувшись на родину, в марте 1659 года отличился в боях при Жарнаке – это уже события Третьей Гугенотской войны, в которой союзниками французских протестантов выступали голландские кальвинисты во главе с Вильгельмом Оранским Молчаливым. А французскими католическими войсками тогда командовал Генрих Анжуйский (будущий король Генрих III).


Католики победили, принц Конде был убит, гугеноты лишились своего «принца крови», что стало для них большим ударом.


Колиньи и Людвиг Нассау, брат Вильгельма Оранского, были окончательно разбиты 3 октября 1569 года – в сражении при Монконтуре. Но Колиньи все же сумел отвести остатки своей армии на юг, где к нему присоединились отряды графа Монтгомери (в поединке с которым когда-то получил смертельную рану Генрих II). Союзники заняли Тулузу, однако сил для войны у них уже не было. С другой стороны, война была крайне разорительна и для центральной власти. Поэтому стороны предпочли договориться. В августе 1570 года был подписан очередной мирный договор, который называли также Миром королевы (Екатерины Медичи). Протестанты получили не только относительную свободу вероисповедания во всей Франции, кроме Парижа, но и право занимать государственные должности, а также контроль над четырьмя важнейшими крепостями – Ла-Рошелью, Монтобаном, Коньяком и Ла-Шарите. А Генрих Наваррский должен был получить в жены сестру короля – Маргариту де Валуа (та самая королева Марго). На эту свадьбу и приехали в католический Париж многие видные французские гугеноты, в том числе и Гаспар де Колиньи.


Так у Генриха Гиза появилась возможность отомстить за смерть отца. При этом он, как мы увидим в дальнейшем, вовсе не настроен был убивать всех гугенотов подряд, даже укрывал некоторых из них от вышедших из-под контроля погромщиков. То есть религиозным фанатиком он, по крайней мере в 1572 году, не был.

Варфоломеевская ночь и месть за отца

Париж всегда был ревностно католическим городом и абсолютно не подходил в качестве места для свадьбы протестанта с «правоверной» принцессой. И приглашение в него многочисленных гугенотов было не самым лучшим и умным решением. Для бракосочетания Генриха Наваррского и Маргариты Валуа можно было выбрать и более спокойный город. Столичные католики и так были очень недовольны и новым мирным договором, и предстоящим браком сестры короля с наваррским гугенотом. К тому же и поведение считавших себя победителями протестантов было достаточно вызывающим. Недовольны парижане были и необычайно высокими почестями, которые оказывались недавно изменившему Франции Гаспару де Колиньи.

22 августа 1572 года на вождя гугенотов было совершено покушение, причем оставшийся неизвестным стрелок находился в доме, который принадлежал Анне д’Эсте – вдове убитого герцога Франсуа де Гиза, матери героя статьи. Покушавшийся не был задержан, однако некоторые утверждали, что он был очень похож на некоего Морвера – человека из окружения Генриха де Гиза. Но вот Карл IX и его мать Екатерина Медичи, скорее всего, к этому покушению были непричастны. По свидетельствам современников, и король, и королева буквально пришли в ужас и изо всех сил старались как-то разрядить обстановку. И лицам, готовившим избиение гугенотов, которое началось уже через два дня, кем бы они ни были, это преждевременное покушение на Колиньи было абсолютно невыгодно: инцидент мог принести лишь вред, заставив протестантов принять повышенные меры безопасности. Так что, скорее всего, покушение было совершено фанатиком-одиночкой либо людьми, которые ничего не знали о подготовке к погромам.

А обстановка в Париже после покушения на Колиньи действительно накалилась, и утром 23 августа в Лувр едва не прорвалась большая группа вооруженных и воинственно настроенных гугенотов (от 200 до 300 человек). Вечером того же дня Екатерина Медичи, Генрих Анжуйский, канцлер Бираг, маршал Таванн и некоторые другие сановники вполне серьезно обсуждали возможность захвата протестантами Лувра. Многие считают, что именно тогда нервы короля либо его матери не выдержали, и они решились нанести упреждающий удар – арестовать либо убить (в случае сопротивления) наиболее видных и опасных гугенотов. Чтобы обеспечить безопасность Генриха Наваррского и Конде-Младшего, их заблаговременно вызвали в Лувр. Представителям парижского муниципалитета было приказано закрыть все городские ворота, отвести лодки на другой берег Сены и созвать «милицию» (около 2-х тысяч человек). Участие парижских обывателей явно не планировалось, однако ситуация вышла из-под контроля, и к избиению гугенотов подключились простые горожане, которые, помимо религиозных, имели еще и меркантильные цели – поживиться имуществом не только «еретиков», но и излишне зажиточных соседей. Так, знаменитый бретёр Луи де Клермон, сеньор дАмбуаз, граф Бюсси (бесчестный мерзавец, которого вечный путаник Дюма сделал положительным героем романа Дюма «Графиня де Монсоро») в эту ночь убил, по разным данным, от четырех до семи своих родственников – и не протестантов, а правоверных католиков. Потом беспрепятственно получил наследство. К известному французскому философу, логику и математику Петру Рамусу подослал убийц другой ученый – Жак Шарпантье: причиной стало различие взглядов на философию Аристотеля. Уже днём 24 августа в грабежах ювелирных лавок и домов ростовщиков (независимо от их вероисповедания) приняли участие солдаты и офицеры регулярного отряда Генриха Анжуйского. Только в одном Париже, по самым скромным подсчетам, горожане в те дни обогатились на полтора миллиона золотых экю. Но стихийные погромы потом начались также в Руане, Мо, Орлеане, Труа, Анжере, Бурже, Лионе, Бордо, Тулузе и некоторых других городах – и уж к ним королевская семья явно была непричастна.

С другой стороны, известны случаи спасения протестантов католиками. Новобрачная Маргарита, например, укрыла у себя в спальне гугенота Лерана (а Дюма в романе «Королева Марго» заставил ее укрыть Ла Моля, который в то время находился в Лондоне и пытался договориться о браке герцога Алансонского с королевой Елизаветой). И сам герцог Генрих де Гиз предоставил в своем дворце убежище 20 протестантам. Однако именно его люди атаковали дом адмирала Колиньи – и причина для нападения у него, как мы помним, была: месть за убийство отца.

Описание смерти Колиньи дает гугенот Агриппа д’Обинье (который, правда, покинул Париж за три дня до Варфоломеевской ночи). По его словам, люди Гиза ворвались в дом, где находился Колиньи и некий Бем, выходец из Германии:



Похожее описание мы видим и в воспоминаниях Маргариты, жены Генриха Наваррского:


Другую версию излагает испанский посланник Диего де Зунига:


Собравшиеся возле дома парижане поступили с телом Колиньи как с трупом преступника, казнённого за государственную измену: отрубили голову и повесили за ноги. Утверждают, что голову гугенотского вождя потом забальзамировали и отправили в подарок римскому папе Григорию XIII (тому самому, что реформировал календарь). Этот понтифик события «Варфоломеевской ночи» горячо одобрил, заявив, что резня гугенотов «стоит пятидесяти побед над турками». А для душ самих гугенотов это избиение, по его мнению, было полезным: страдание при жизни сняло с них часть грехов.



Но силы протестантов, несмотря на огромное количество жертв, не были сломлены. Началась Четвертая Гугенотская война, во время которой королевские войска Генриха Анжуйского безуспешно осаждали Ла-Рошель и Сансер. В итоге в 1573 году был издан новый эдикт, согласно которому гугеноты сохранили право на отправление своих обрядов в Ла-Рошели, Монтобане и Ниме.

Очень скоро, после смерти от туберкулеза Карла IX, началась Пятая Гугенотская война, которую против Генриха III и поддерживавшего его героя статьи вели младший брат нового короля Франсуа (Франциск) Алансонский, принц Конде и Генрих Наваррский, а также курфюрст Пфальца Иоганн Казимир. Именно тогда, 10 октября 1575 года в незначительной битве при Дормансе Генрих де Гиз был ранен в лицо и получил свое знаменитое прозвище – Balafre («Меченый»).

В следующей статье мы продолжим рассказ о герцоге Генрихе I де Гизе.