«Уродливые сёстры» российского флота

В Российской империи, в отличие от прочих морских держав, не было должности «главный кораблестроитель», носитель которой определял облик будущих кораблей. На её месте находился коллективный орган — Морской технический комитет (МТК). Кроме того, надзор за развитием флота осуществлял «инспектор кораблестроения». В описываемую эпоху председателем МТК был вице-адмирал Фёдор Дубасов, а инспектором — генерал-лейтенант инженер Николай Кутейников.





Вопрос о том, какие корабли придут на смену эскадренным броненосцам типа «Бородино», в МТК был поднят ещё в 1902 году (поскольку была принята 20-летняя программа судостроения на 1902-1923 годы) и вызвал жаркие дискуссии. Но, как гласила резолюция Николая II: «Судостроение не может останавливаться без самых вредных для государства последствий», так что деньги размере 12 миллионов рублей министр финансов граф Сергей Витте выделил в декабре 1902 года — на 1903 год, и обещал столько же выделить на 1904-й. И это при том, что никто ещё и понятия не имел, что надо строить...


Стало ясно, что можно двигаться в трёх направлениях: либо строить отработанные броненосцы типа «Бородино», либо малость улучшить данный проект, либо строить совершенно новый корабль. Было рассмотрено 17 вариантов концепций «корабля будущего». Среди них были достаточно смелые предложения, осуществление которых могло привести к появлению в России первых дредноутов — кораблей, лишённых артиллерии среднего калибра, но... бюрократическая рутина привела к победе проекта «улучшенное «Бородино».

При проектировании корабля рассматривались такие революционные решения, как установка орудий главного калибра с длиной ствола 50 калибров вместо штатных 40, что вкупе с повышением угла возвышения орудия могло дать существенную прибавку в дальности стрельбы. Но — не сложилось: более тяжёлые орудия давали сильный перегруз, который выливался в рост водоизмещения, определённого в 16 500 тонн, поэтому на установке новых орудий вице-адмирал Дубасов не настаивал, и было решено установить старые 40-калиберные пушки. Так в чём же была новизна проекта?


Собственно говоря, в установке 12х203-мм орудий среднего калибра вместо 12х152-мм. Кроме того, борта новых кораблей спроектировали прямыми, в отличие от заваленных бортов эскадренных броненосцев типа «Бородино», а вместо обычных мачт решили установить новомодные решётчатые, как на американских «Южных Каролинах» (разрабатывал башни для броненосцев Владимир Шухов, автор «башни на Шаболовке»). Продольная подводная броневая переборка была отодвинута от борта на 16 футов вместо 6 на «Бородино».

Надо сказать, изменения в проект вносились постоянно. Причём с закладкой в 1903 году эта практика не прекратилась, а лишь усилилась! Дело в том, что на МТК сильно повлияла Цусима, заставившая перекраивать проект уже в ходе строительства. Само перекраивание велось на основании опыта проигранного сражения, но вот опыт этот был известен исключительно из газет: пленные ещё не успели вернуться из Японии, а интернированные корабли оставались в тех портах, где были интернированы.

Потому, например, броня нового корабля была «размазана» по борту: броневой пояс толщиной 8-8,5 дюймов и 4-5 дюймов в оконечностях, но над ним был размещён ещё один бронепояс толщиной 5 дюймов и 3,5 дюйма в оконечностях. Третий бронепояс прикрывал каземат 203-мм орудий и имел толщину в 5 дюймов (внутри каземата орудия были отделены друг от друга траверсами). Но и это был не конец: над третьим бронепоясом размещался четвёртый — прикрывающий каземат 120-мм орудий — толщиной 3,5 дюйма.


Вооружение корабля первоначально должно было состоять из двух башен главного калибра с 4х305-мм орудиями и шести расположенных побортно башен промежуточного калибра для 12х203-мм пушек с длиной ствола в 50 калибров, но... снова не вписались в весовые критерии, и от средней башни промежуточного калибра было решено отказаться в пользу расположения орудий в каземате. Правда, за счёт сэкономленного веса посчитали возможным вместо пары пушек поставить в каземате три, увеличив тем самым число 8 орудий до четырнадцати. «Фишкой» новых кораблей стали кольцевые снарядные погреба башен главного калибра, которые позволили вдвое увеличить скорострельность 12 орудий: если на броненосцах типа «Бородино» она составляла один выстрел в 66 секунд, то на новых кораблях, как в дальнейшем показала практика, один выстрел при механическом заряжании производился за 32 секунды.

Изначально в качестве противоминного калибра планировалось использовать 20 полуавтоматических 75-мм орудий, защищённых 76-мм бронёй, и 20 полуавтоматических 47-мм орудий. Кроме того, на корабле планировалось иметь пять 75-мм десантных орудий и 8 пулемётов. Должен был новый броненосец нести и шесть торпедных аппаратов: пять подводных и надводный. Учитывая низкую скорость и малую дальность тогдашних торпед, данное вооружение стоило считать полностью бесполезным уже в момент проектирования (представить, что в бою кто-то сможет приблизиться к кораблю со столь мощной артиллерией на дистанцию торпедного залпа, достаточно сложно), но сработала инерция мышления...


Скорость корабля по плану должна была быть выше, чем у броненосцев типа «Бородино» на узел — 19 узлов. Правда, получить её с применением паровых машин тройного расширения мощностью 17 635 л.с. при том, что на броненосцах типа «Бородино», имевших водоизмещение меньше на 1500 тонн, стояли машины в 16 300 л.с., было не вполне обоснованным оптимизмом. Особенно если учесть, что при тогдашнем бардаке в судостроении (Путиловский и Металлический заводы в определении веса башен 203-мм калибра могли ошибиться на 237 тонн...) увеличение водоизмещения в ходе постройки корабля было обычным делом (С. О. Макаров сразу оценивал реальное водоизмещение планируемых к постройке кораблей значительно выше 17 тысяч тонн). Стремясь уменьшить водоизмещение будущего предредноута (хотя это название ещё и не было в ходу), было решено отказаться от полубака. И, на всякий пожарный, понизить высоту надводного борта.


Изменения в проект вносились буквально на ходу. Активное участие во внесении изменений в проект принял начальник балтийского завода Ксаверий (часто имя пишут как «Саверий») Ратник, которому предстояло строить один из кораблей. «Кораблей», потому что строить было решено серию из двух «систершипов». Он, имея опыт постройки броненосцев типа «Бородино», догадывался, что в ходе постройки в проекте будут появляться рефрижераторные установки, прачечные, механические средства подъёма шлюпок, а там и до новшеств в вооружении недалеко, и желательно всё вышеперечисленное внести в проект до момента закладки кораблей. Наивный!


15 августа 1903 года полные комплекты чертежей были переданы на Балтийский и Петербургский портовый заводы, 16 августа выданы наряды на постройку кораблей, а 22 августа кораблям присвоили имена «Андрей Первозванный» и «Император Павел I». Правда, работы на «Андрее Первозванном» начались только 2 марта следующего года, а на «Императоре Павле I» и вовсе 14 октября. По плану корабли должны были быть спущены на воду к лету 1906 года. Но суровая реальность дореволюционного кораблестроения сразу начала вносить изменения в столь оптимистичные планы. Первые изменения были внесены после гибели на японских минах адмирала Макарова и броненосца «Петропавловск» — с новых кораблей было решено убрать мины заграждения (считалось, что к мгновенной гибели «Петропавловска» привела детонация имевшихся на борту мин). Затем, сообразив, что 75-мм и 47-мм пушки в качестве противоминного калибра уже немного не актуальны, их заменили на 12х120-мм орудия. Число торпедных аппаратов тоже уменьшили с шести до четырёх. Привод шпилей якорного устройства поменяли с электрического на паровой. Был убран боевой марс с пулемётом.

28 апреля 1905 года был заложен официально «Андрей Первозванный»: «Его императорское высочество генерал-адмирал Алексей Александрович» собственноручно прикрепил к килю корабля серебряную закладную табличку («Император Павел I» заложили 27 октября 1905 года). После чего внесение изменений в проект продолжилось: было решено отказаться-таки от двух из четырёх торпедных аппаратов, была уменьшена с 38,1 до 31,7 мм толщина броневого палубного настила, толщину верхней и нижней палуб уменьшили до 6,35 мм, введены поперечные переборки между верхней и нижней палубами, уменьшена толщина вращающихся частей башен 12 и 8 орудий и так далее, и тому подобное...


При этом все изменения были по большому счёту бесполезной работой: в Англии был уже заложен «Дредноут», сделавший проект «Андрея Первозванного» и «Императора Павла I» мертворождённым. Вместо нормальных бортовых иллюминаторов в каютах и кубриках спроектировали потолочные, диаметром чуть больше 15 см, что тоже подавалось как революционное решение, позволяющее повысить защиту корабля, но на деле превратившее офицерские каюты и матросские кубрики в настоящие душегубки (система вентиляции на кораблях также была весьма несовершенной).


На воду первый из кораблей спустили 7 октября 1906 года — с опозданием от плана на 4 месяца, готовность корабля на этот момент составляла 51 процент. И это было только начало: на дворе была Первая русская революция, а стачки и террористические акты не способствуют строительству кораблей. К тому же на сроки достройки корабля повлияли задержки комплектующих от поставщиков, так, броневые крышки от башен главного калибра на Металлический завод поступили только в апреле 1910 года, тогда же были установлены и обе мачты. Работы замедляло отсутствие иллюминаторов: внутри кораблей при неработающей вентиляции условия были как в горячем цеху. В общем, последние недоделки на борту кораблей устранили уже в 1912 году — эпический долгострой!

Между тем ещё в заводе эскадренные броненосцы стали линейными кораблями — появление «Дредноута» привело к изменению привычной классификации. Андреевский флаг на «Андрее Первозванном» подняли 1 июня 1910 года, после чего корабль вступил в вооружённый резерв («Император Павел I» вступил в вооружённый резерв 7 сентября 1910 года). Впрочем, излишних сомнений по поводу реальной боеспособности новых кораблей никто не испытывал.


Лучше всего это выразил командир «Императора Павла I» капитан 1 ранга Пётр Римский-Корсаков:



Последующая эксплуатация показала, что новые корабли обладали весьма сомнительной боеспособностью. Начнём с мореходных качеств: благодаря отсутствию полубака и низкому борту они были весьма низкими. Нос предредноутов заливало при самом небольшом волнении, так что возможность ведения огня из носовой башни главного калибра сильно зависела от погоды. Скорость... Даже скромные 19 узлов стали для них недостижимой мечтой: больше 18,3 узла на мерной миле ни один из линкоров показать не смог. В мореходность можно добавить и такой критерий, как обитаемость: она у данных кораблей была очень плохой — впоследствии пришлось в заводе прорезать в бортах иллюминаторы, потому что мощности корабельной вентиляции не хватало на то, чтобы создать нормальную атмосферу в кубриках и офицерских каютах. Да и внешность линкоров с архаичными цилиндрическими башнями и футуристичными «шуховскими» мачтами была настолько странной, что корабли получили прозвище «уродливые сёстры».


Сложнее с вооружением. Да, «Андрей Первозванный» и «Император Павел I» стали самыми слабыми из предредноутов: 203 мм вспомогательной артиллерии были явно меньше, чем 240 мм на «Радецких» или 234 мм на броненосцах типа «Король Эдуард VII», но количество стволов несколько уравнивало шансы. С другой стороны, скорострельные 12 орудия главного калибра русских линкоров превосходили аналогичные пушки английского аналога (пусть и несколько уступали австрийским). Но в самой скорострельности крылась проблема! Дело в том, что пушки «уродливых сестёр» были рассчитаны на снаряды образца 1895 и 1907 годов, весившие 331,7 кг и имевшие длину 2,65-3,16 калибра. А в 1911 году на вооружение Российского императорского флота были приняты снаряды весом 470 кг и длиной в 5 калибров. И в кольцевые снарядные погреба «Андрея Первозванного» и «Императора Павла I» они не помещались! В результате, во время Войны старые «Слава» и «Цесаревич» могли выпустить по немецким линкорам хоть что-то, способное им повредить, а более новые предредноуты — нет...


Судьба «уродливым сёстрам» выпала немного странная. На их долю не выпало громких сражений и подвигов: даже в Моонзунде и Ирбенском проливе с немцами дрались «Слава» и «Цесаревич» (к тому времени переименованный в «Гражданин»). Правда, нельзя сказать, что «сёстры» бездельничали — они проводили операции по обеспечению действий эсминцев и крейсеров. С другой стороны... Долгое строительство кораблей привело к хорошей подготовке экипажа в вопросах живучести и эксплуатации материальной части. Если же брать «Андрея Первозванного», то и к высокой сплочённости экипажа. В результате, когда началась революция, очень немногие корабли сохранили реальную боеспособность, и предредноуты были как раз в их числе. Более того, на «Андрее Первозванном» даже не произошло убийств офицеров (на «Императоре Павле I», переименованном в «Республику» — были...). «В тему» оказалась и броня, размазанная по бортам этих кораблей: во время «Ледового похода» из Гелсинфорса в Кронштадт, начавшегося 19 февраля 1918 года, «Андрей Первозванный» некоторое время достаточно успешно исполнял роль ледокола, при том что высота торосов на некоторых отрезках пути доходила до 5 метров!


После перехода «Андрей Первозванный» вошёл в состав ДОТа — действующего отряда кораблей Балтфлота. Боёв в этом качестве он не провёл. По крайней мере — с врагом. В 1919 году линкор активно стрелял по мятежному кронштадскому форту «Красная горка»: было выпущено 568 снарядов. «Республика» в данном мероприятии участия не принимала: экипаж там был куда хуже качеством, поэтому сразу после перехода из Гельсинфорса корабль передали на хранение в порт. В «Морских силах Кронштадта» он числился, но реальной ценности не представлял.


Во время «Кронштадской побудки» в час ночи 18 августа 1919 года «Андрей Первозванный» получил торпеду с английского торпедного катера в носовую часть. Сказалась подготовка моряков: несмотря на то, что экипаж на борту присутствовал далеко не в полном составе, борьба за живучесть корабля под руководством командира (и будущего советского адмирала) Льва Галлера была проведена образцово — своевременно задраили переборку на 13-м шпангоуте, течь из цепного ящика заделали клиньями, с поступлением воды справились водоотливные насосы. Сплошное бронирование сослужило кораблю хорошую службу: силу взрыва торпеды приняла на себя броня — две плиты сильно деформировались и отстали от борта на 45-75 см, две — сдвинулись, отстав от борта на 20-80 мм. В принципе, повреждения были плёвые и решались постановкой в док на три месяца, но... Во время революции наступает гарантированный бардак, и восстановить корабль даже не попытались. Между тем экипаж разбегался. Особенно активно процесс пошёл после второго кронштадского мятежа: среди 8000 участников мятежа, ушедших в Финляндию, хватало и матросов с линкора.


В 1923 году «Андрей Первозванный» и «Республика» были переданы в отдел фондового имущества — для разборки. Реальной боевой ценности пережившие революцию корабли не представляли. Но... пострелять по немцам пушкам линкоров довелось во время Великой Отечественной войны: 8 башенные установки к тому времени стояли на фортах «Красноармейский» (бывшая «Красная горка») и «Первомайский» (бывший «Тотлебен»). А станки 12 орудий были установлены на артиллерийские железнодорожные транспортёры ТМ-2-12.


У этих линейных кораблей не самая яркая судьба, но... Большинство людей, не равнодушных к флоту, очень неплохо с ними знакомы. Дело в том, что на «Императоре Павле I», а впоследствии и на «Андрее Первозванном» служили два брата — Александр и Леонид Соболевы. Старший, Александр, по некоторым сведениям, застрелился после получения приказа на обстрел форта «Красная горка». А младший, Леонид, стал известным советским писателем. Линкор «Генералиссимус» из его романа «Капитальный ремонт» списан с «Императора Павла I»...