«Беатусы» – размышления о конце света

Рассказы о средневековой литературе. Как мы все хорошо знаем из курса нашей средней школы, Средневековье было временем сплошной безграмотности и невежества. И да, отчасти так и было, хотя и сегодня встречаются люди, гордо заявляющие, что за всю жизнь они прочитали всего четыре (!) книги. Однако стоит сразу сказать, что книг в эпоху Средневековья было очень много. Причём написаны они были на самые различные темы. Были среди них и те, что комментировали Священное писание с тем, чтобы помочь верующим в нём разобраться. Были и поистине удивительные книги этого жанра, получившие даже собственное название – «беатусы». И вот о них-то – малоизвестном у нас жанре средневековой литературы – сегодня и пойдёт наш рассказ.



А было так, что в Средние века, и в первую очередь Раннем Средневековье, теме Апокалипсиса или «конца света» уделялось повышенное внимание. Причина – частые войны и различные природные катастрофы, те же регулярные неурожаи, из-за чего люди куда более остро, чем мы сейчас, ощущали воздействие на их общество различных деструктивных сил, но не могли им дать разумного объяснения. Отсюда социальный пессимизм, подогреваемый ещё и священниками – любителями запугивать свою паству, в результате чего люди жили в постоянном страхе ожидания скорого конца света. Порождала апокалиптические страхи ещё и гибель великой Римской империи, пусть даже пока что ещё только западной. Так что даже когда на её обломках вчерашние варвары начали создавать свои собственные государства и креститься в христианский монотеизм, старые предчувствия и слухи о грядущем апокалипсисе никуда не ушли. Опять же их подогревали и новые нашествия арабов, венгров и норманнов, войны, междоусобные войны теперь уже христианских королей, и едва ли не в большей мере — частые эпидемии и столь же частый голод. А появление на небе комет и солнечные затмения только лишь усиливали эти печальные настроения. Ведь средневековая культура, как известно, была пронизана символикой — люди буквально в каждом явлении видели знаки и важные для них символы. Например, любое число рассматривалось в символическом ключе. Вот почему самые известные пики апокалиптических настроений в то время приходились, во-первых, на 1000 год от Рождества Христова, а, во-вторых – на 7000-й от сотворения мира (от Рождества Христова 1492-ой), год открытия Америки Колумбом.

И вот в один из таких ожидаемых концов света в 800 году в испанском монастыре Святого Мартина Турского (позднее получившего название в Санто-Торибио-де-Льебана) жил церковный писатель и богослов Беат Лиебанский (ок. 730-798). И вот он-то и написал «Комментарий на Апокалипсис», который стал весьма популярной книгой для чтения в Средние века. На тему «Откровения Иоанна Богослова» и до него писали многие богословы раннехристианского периода: Викторин Патавский, Иероним, Августин, Амвросий Медиоланский, однако именно у Беата это получилось лучше, чем у всех остальных.


Ну а почему книга «Откровение Иоанна Богослова, или Апокалипсис» вызывала у богословов особенный интерес, вполне понятно. Ведь в ней полным-полно загадок, символических образов и многообещающих пророчеств, и человеку несведущему разобраться в них не так-то легко. Из-за этого в канон Библейских книг «Апокалипсис» включили лишь в V веке, когда в Европу пришли варвары, значительно лучше понимавшие поэтическую образность Апокалипсиса, нежели потомки античных греков и римлян, воспитанных на философии Платона и Аристотеля. И вовсе не случайно именно в Испании, завоёванной вестготами в VI веке, «Апокалипсис» приобрёл особую популярность. Более того, постановлением IV Толедского собора (632) эту книгу рекомендовалось читать верующим в церквях от Пасхи до Пятидесятницы, хотя примеров такого чтения именно этой библейской книги больше нигде не существовало. Поэтому в Испании «Комментарий» Беата и получил столь широкое распространение. А тут ещё и арабское завоевание добавило «Апокалипсису» популярности, так как многие христиане Испании, оказавшись под властью иноверцев, восприняли его как пришествие антихриста, и всё, о чём говорилось в «Откровении…», естественным образом соотносили с современными им событиями. Причём повышенный интерес к сочинению Беата вспыхнул ещё раз 200 лет спустя, в X веке, накануне 1000 года, когда конца света ожидали в очередной раз. То есть в своём сочинении он более простым языком объяснял те или иные сложные к пониманию места из творения Иоанна Богослова, давал объяснения тем или иным символически образом, то есть после прочтения его «комментария» «Апокалипсис» верующему становился более понятным.


Неудивительно, что именно поэтому книгу Беата Лиебанского много раз переписывали, ведь её польза для любого христианина была очевидной. И стало этих копий так много, что они даже получили название «беаты» (в русской традиции — «беатусы», или «Апокалипсисы Беатуса»). Из них полностью или фрагментарно до нас дошёл 31 манускрипт X–XIII веков, из них 22 целиком, а остальные — в разрозненных листах. Причём при сходстве текстов иллюстрации их различаются порой очень сильно, ведь в каждом монастыре (а именно в скрипториях монастырей в Средние века как раз и переписывали и иллюстрировали книги) был свой, присущий только им стиль оформления рукописей. Хотя большинство средневековых книг анонимны, многие «беатусы» почему-то были подписаны, поэтому до нас дошли имена их художников: Магиус, Флоренсио, Факундос, Вигила, Энде (единственная женщина-художница) и ряд других. И вот по имени авторов иллюстраций «беатусы» свои названия и получили. А ещё их называют по месту создания или хранения: поэтому сегодня известны «Беатус Факундуса», «Беатус Жироны», «Беатус Моргана», «Беатус Эскориала», «Беатус Сан-Севера» и другие.



«Апокалипсис Беатуса Моргана» является одним из самых ранних беатусов, а создан он был в 945- 950 годах в скриптории монастыря Сан-Мигель-де-Эскалада. Подписал его художник Магиус (или Майус), причём, создавая свой «беатус», он явно постарался и на красках не экономил, так как все иллюстрации «Беатуса Моргана» выполнены очень сочными и яркими красками. Ангелы у него одеты в пёстрые одежды, а ещё у них несколько непропорционально большие глаза, которыми они словно бы с изумлением смотрят на погибающий перед ними старый мир и рождение Нового неба и Новой земли. Причём Магиус был явно не чужд увлечению музыкой и разбирался в музыкальных инструментах, потому что фигуры с ними в руках смотрятся на его иллюстрациях очень выразительно, а сами инструменты изображены со знанием дела.



Примерно в те же годы, 950-955, появился и близкий ему по стилевому оформлению стилю «Беатуса Эскориала». Он был изготовлен в монастыре Сан-Милан-де-ла-Коголла, но в настоящее время хранится в музее Эскориала, отсюда его название. Его иллюстрации отличаются яркими цветами, но фигуры на них изображены с непропорционально большими кистями, упрощёнными до предела лицами и круглыми от ужаса глазами. Была ли причиной таких изображений недостаточная опытность художника или же он, напротив, стремился добиться их большей выразительности, сейчас сказать сложно, но в целом запоминающиеся иллюстрации у него получились. Чем-то его иллюстрации похожи на плакаты советских художников эпохи Гражданской войны – те же рубленые фигуры, те же яркие чёрная и красная краски, так что, видимо, у них и у него было похожее видение мира и схожая манера его отображения.


Очень интересный «Беатус Сан-Севера» в 1060 году создали в скриптории монастыря Сан-Севера. Художником-переписчиком, иллюстрировавшим рукопись, как считается, был Стефанус Гарсия, стоявший во главе целой бригады неназванных иллюстраторов. Цветовая гамма иллюстраций носит более спокойный характер, подбор цветов более гармоничный. Но образы всё так же символичны и фантастичны, как и во всех других «беатусах», да, впрочем, по-другому и быть не могло. Особенно выразительно смотрятся ангелы с чашами гнева в руках и небеса, усыпанные звёздами.

Интересно, что после 1250 года «беатусы» больше уже не встречаются. Видимо, у людей изменилась их жизнь и появились более занимательные темы для чтения и обсуждении…



Нам, современным людям, иллюстрации беатусов не могут не казаться странными, чем-то вроде наивных «ужастиков». Но надо понимать, что Испании на время их создания была завоёвана вестготами, что их культура была изначально варварской, то есть склонной к мистицизму и очень далёкой от античной традиции гармонии человека и природы, а также понятий красоты человеческого тела. Яркость и красочность большинства миниатюр есть прямое влияние «варварского стиля» в одежде и украшениях, с характерным для последних жёстким графическим контуром. Отсюда и простота композиции иллюстраций, в силу которой они были доступны восприятию самых необразованных, практически «диких людей», не знакомых с книжной культурой. Главной целью иллюстраторов было показать образы Апокалипсиса такими, чтобы они оказывали на таких вот людей максимально возможное влияние. Впрочем, даже современного читателя не могут не поражать описываемые в «Апокалипсисе» животные-чудовища, а что уж говорить о средневековом человеке, который во всё это вполне искренне верил, а теперь вот ещё и увидел своими глазами.


Надо сказать, что интерес средневекового человека к теме потустороннего мира и особенно воздействию на его жизнь дьявольских сил был обусловлен всем его образом жизни. Запугать человека адом и всеми его приспешниками стремились и богословие, и средневековая литература, и искусство, а всё потому, что испуганными людьми легче всего управлять. И власть предержащие эту истину уже тогда хорошо понимали. Понимали и… поощряли иллюстраторов проявлять свою фантазию в изображениях апокалиптических зверей и всякого рода нечисти. Хотя есть в «беатусах» и миниатюры, в которых мы видим и райские образы, и они столь же яркие и выразительные, и почему так, тоже вполне понятно, ведь человек должен был стремиться в своей земной жизни туда попасть и, следовательно, жить в соответствии с Божьими заповедями и законами земных владык.