Крах нефтедоллара — конец мирового господства Америки

Соглашение о нефтедолларах с Саудовской Аравией начало действовать с 1974 года, через два года после того, как Джо Байден приступил к исполнению своих сенаторских обязанностей. На этой неделе, полвека спустя, оно истекло — аккурат во время первого срока Байдена на посту президента США.

Даже среди главных новостей страны эта — одна из первых. Это важнее приговоров президенту Трампу и Хантеру Байдену, важнее докладов о занятости и инфляции, а, возможно, даже важнее кризиса на южной границе. Крах нефтедоллара — это конец США как единственной мировой сверхдержавы.

Однако об этом не упоминается даже походя.

До прошлой недели нефтедоллар был ключом к господству Америки в мировой экономике. Он упрочил нефтяную промышленность как сугубо американскую отрасль, в которой другие страны лишь принимали скромное участие. Как Генри Форд в свое время изобрел не просто автомобиль, а целую промышленность, которая принесла автомобили в массы, так и американские титаны вроде Чарльза Пратта, Генри Флаглера и великого Джона Рокфеллера не просто изобрели нефтепереработку. Они изобрели промышленность, которая принесла в массы нефтехимию. Нефтяная промышленность по праву принадлежит Америке, и, хотя она распространилась по всему миру, дотянувшись со временем даже до Венесуэлы и Ближнего Востока, это произошло лишь благодаря верховенству американцев.

Как глобальное сырье нефть — целиком и полностью американская: неслучайно вся мировая торговля осуществляется в долларах, как и положено. Точнее, так было до настоящего времени.

Вот уместная аналогия, которая раскрывает природу нефтеторговли: допустим, вы оказались в отпуске в чужой стране и захотели что-то купить. Продавец говорит по-английски — сейчас ведь любой говорит по-английски. Он объясняет, что это обойдется вам в столько-то песо, евро и так далее. Но если у вас есть 20 долларов наличными, это будет выгодная сделка — сэкономите на обмене. И вам удобно, и продавцу на руку. Можно даже сказать, что это победа Америки, ведь доллар затмил местную валюту. В этой крошечной сделке с уличным торговцем за безделушку для мамы стоимостью 20 долларов выиграла Америка.

Между тем именно это и происходило с нефтью стоимостью десятки миллиардов долларов — причем каждый день.

Хотя за последние 20 лет доля доллара и сократилась, на него по-прежнему приходится более половины мировой резервной валюты. Нефтедоллар служил стабилизирующей валютой, поскольку всему миру нужна нефть. Всем странам приходилось переводить свою валюту в доллары, и так мы получили де-факто мировую валюту.

Но теперь все исчезло — скажите спасибо Джо Байдену.

Наш государственный долг достиг 35 триллионов долларов, из которых 9 триллионов добавились только за последние три года. Инфляция в совокупности на целых 19% выше, чем когда Байден только вступил в должность. Такое ощущение, что его администрация всецело сосредоточилась на том, чтобы покарать нефтяную промышленность. Если Америка, крупнейший в мире производитель нефти, активно пытается покончить с нефтяной промышленностью, то зачем другим нефтедобывающим странам использовать наши доллары?

Логично, что Саудовская Аравия, второй по величине производитель нефти в мире, все больше сомневается в долларе. А на американского президента все чаще посматривает с пренебрежением. В ходе предвыборной кампании 2020 года Байден обозвал наследного принца Саудовской Аравии ибн Салмана “изгоем” и потребовал привлечь его к ответственности за смерть журналиста Джамаля Хашогги в 2018 году. Спустя всего два года, когда нефть подскочила до 120 долларов за баррель, а инфляция в США — до 9%, Байден поехал в Саудовскую Аравию на поклон, ручкался с хмурым ибн Салманом и смиренно просил его нарастить нефтедобычу. Тот отказался.

Саудовская Аравия твердо вознамерилась обойти США на мировом рынке нефти. Для этого у нее есть все необходимые резервы и подобающая внутренняя политика. Отныне королевство будет торговать нефтью в собственной валюте. Индия и Китай, два крупнейших в мире импортера нефти, отныне переводят свои национальные валюты в саудовские риалы, оставив Америку вне игры.

Этот фиаско напоминает байденовскую же катастрофу с выводом войск из Афганистана: один миг некомпетентности и глупости свел на нет десятилетия труда, и все колоссальные затраты и усилия пропали втуне. Пошли прахом.

У инвесторов с Уолл-стрит в ходу аббревиатура для роста фондового рынка вопреки слабой экономике: TINA (от There is no alternative или “Альтернативы нет и не предвидится”). Надо же инвесторам куда-то вкладываться — и с тем же успехом подойдут акции. Так быть может, сами того не желая, они стимулируют рынок. Точно так же до недавнего момент было и с нефтедолларом. Альтернативы нет и не предвидится. Если вам нужна нефть (а нефть вообще-то нужна всем), вы пойдете покупать доллары и тем самым его укрепите, хотите вы этого или нет.

Нефтедоллар сам по себе вынуждал страны иметь дело с Америкой и, как следствие, уважать американские ценности — свободный рынок и верховенство закона. Нефтедоллар устранил прямое взяточничество и воровство международного размаха, процветающие на других сырьевых рынках. Продавцы кофе называют свой товар “справедливым”, а бриллиантов — “этическим”, когда хотят подчеркнуть, что производство не нарушает прав человека. Однако никому не придет в голову проделывать такое с нефтью — ведь она продается в долларах.

Нефть за восемьдесят долларов — это не то же самое, что нефть за 540 юаней, 7 217 российских рублей или 300 саудовских риалов. Да и доллар сам по себе, без нефти, еще не мировой товар.

Что же заменит нефтедоллар в качестве глобальной сырьевой валюты? Скорее всего, это будет китайский юань. Решительная тяга администрации Байдена к “позеленению” лишь упрочила позиции Китая, как засвидетельствовала моя организация Power The Future (“Энергия для будущего”) в докладе для Конгресса. Я лично давал показания перед бюджетным комитетом Палаты представителей по этому вопросу, но вместо обсуждений демократы Палаты представителей предпочли дразниться и ругаться. Гарантию вам, что 87-летний демократ от Нью-Джерси Билл Паскрел, ярый партиец, пенявший мне за “гадкие твиты” вместо того, чтобы обсуждать свои триллионные расходы на покупку китайских ветряков и солнечных батарей, и понятия не имеет, что нефтедоллар закончился. Гарантирую вам, что его бестолковые сотрудники даже не найдутся, как это прокомментировать.

Байден хочет отказаться от нефтедобычи и заменить ее китайской “зеленой” энергией из-за “экзистенциального кризиса” — перемены климата. Точнее, как бы он сам выразился — “ну, вы знаете, этого самого, как его”. Поэтому это лишь вопрос времени, когда Америка окончательно подсядет на китайскую “зеленку” подобно тому, как американцы уже травятся китайским фентанилом, — и тогда Китай потребует, чтобы для дальнейших покупок мы переводили доллары в юани. Как Америка в свое время выстроила нефтяную отрасль Саудовской Аравии и России, так и сейчас мы строим китайскую “зеленую” промышленность.

Эти же люди внушают нам, что лозунг “Америка превыше всего” — ненавистнический.

Крах нефтедоллара не станет сюрпризом для тех, кто наблюдал последние три с лишним года за Джо Байденом у руля страны. Суверенитет Америки на южной границе под угрозой. Американские ценности в студенческих городках и на улицах осквернены сторонниками ХАМАС и лютым антисемитизмом. Американское верховенство закона подорвано глубоко политизированным Министерством юстиции и ФБР. Американский доллар ослаблен. Конец нефтедоллара — это лишь еще одна рухнувшая кость в эффекте домино.

Некоторые вещи еще обратимы. Победа Трампа в ноябре может откатить назад многие (если не все) катастрофические меры Джо Байдена в области ископаемого топлива. Республиканская партия может остановить перекачивание триллионов долларов коммунистическому Китаю за дорогостоящие и неэффективные технологии прерывистой энергетики — ветряки и солнечные батареи. Но нефтедоллар канул навсегда, и с ним роль Америки в мире съежилась.Господство Саудовской Аравии с ее ценностями будет лишь крепнуть, и мир от этого станет только хуже.