Во вторник 21 февраля Государственный Департамент США озвучил решение о выдаче перуанским властям бывшего президента Перу, Алехандро Толедо. На родине Толедо будут судить по обвинению в преступном сговоре и отмывании активов в период c 2001 по 2006 год.
Как от этого выигрывает нынешнее правительство Перу? Почему в стране не утихают манифестации? Что происходит с перуанскими медиа? На эти и другие вопросы специального корреспондента МФАН ответила Мария Ессения Атаукури – независимая перуанская журналистка и блогер. В ситуации нынешнего политического кризиса в Перу, Мария Ессения активно распространяет в социальных сетях информацию о предстоящих маршах протеста и делает достоянием общественности случаи полицейского произвола.
О решении властей Соединенных Штатов выдать Толедо на родину стало известно из сообщения, опубликованного государственной прокуратурой Перу.
ФАН: Начиная с 2019 года — и ввиду выдвинутых обвинений — в США Толедо успел посидеть и в тюрьме, и под домашним арестом. Что ждёт его в Перу?
Мария Ессения: Местом его предварительного заключения на 18 месяцев станет «вип-тюрьма» для бывших президентов (в какой ещё стране можно найти такое?!)… Он окажется в компании своего давнего политического противника, Фухимори, и недавно помещённого в тюремный комплекс Педро Кастильо. Впрочем, там, в Барбадильо, достаточно просторно: 800 квадратных метров на троих. У них есть шанс не пересечься.
— «Дело Обедрехта» — что это? Почему в США за участие в нём тоже карают?
— «Обедрехт» (Obedrecht) — бразильский холдинг, который в связи со скандалом и его долгосрочными последствиями в 2020 году поменял название на “Novonor”. Их специализация – помимо строительства, инженерных услуг и производства химикатов – это подкуп крупных государственных функционеров… не только в Африке или Латинской Америке, но и непосредственно в США. Поэтому в «Деле» фигурируют коррупционные схемы с госконтрактами во многих странах. В 2005 в Перу (у власти как раз был Толедо) Obedrecht «выиграл» конкурс на строительство так называемой «Межокеанской Трассы» — самой крупной наземной артерии, объединяющей нашу страну с Бразилией. В результате этой сделки Толедо получил от бразильцев около 30 млн. долларов. И вошёл во вкус…
В 2012 году, когда его президентский период закончился, Толедо попросил свою свекровь, проживающую в Коста-Рике, записать на себя компанию под названием «Экотева» (Ecoteva). Сам он тогда занимал должность обычного университетского преподавателя, а преподаватели, как известно, люди небогатые… Тем не менее, на счёт только что основанной компании откуда-то поступили 17 млн. долларов. Когда костариканские (а потом и перуанские) власти поинтересовались, откуда деньги, Толедо сказал, что это якобы «моральная компенсация», которую правительство Германии выплатило его свекрови, как жертве Холокоста. Когда в 2013 году началось расследование, выяснилось, что эта сеньора сразу потратила 5 миллионов на приобретение недвижимости.
— То есть, обвинения в коррупции обоснованы. А как к Толедо относится народ?
— В Перу нет такого общего понятия — «народ». Социум у нас слишком разнородный. Однако к жуликам любого калибра отношение однозначное… Причём, со стороны самых разных страт. Поэтому, например, в 2005 году в городе на юге Перу военные устроили путч (его теперь помнят как «Андауайласо» — по названию ближайшего к казармам городка), и это было выражением протеста против коррупции в госструктурах. Восставшие требовали отставки Толедо и рассчитывали обойтись без жертв; они захватили местное полицейское управление (где никто и не собирался сопротивляться, несмотря на поразительное количество оружия и боеприпасов). Однако правительство послало туда снайперов, которые убили четверых полицейских. Так Толедо получил повод для жёсткого подавления путча… и сам вышел тогда сухим из воды, но люди этого, конечно, не забыли.
— То есть, экстрадиция Толедо является актом восстановления справедливости и вкладом правительства Дины Болуарте в борьбу с коррупцией?
— Можно и так сказать... Но на суде нас ещё могут ожидать всякие сюрпризы. Это во-первых. Во-вторых, я думаю, что вся эта шумиха вокруг экстрадиции нужна затем, чтобы отвлечь перуанское общественное мнение от более страшных вещей, которые происходят в стране.
— Вы имеете в виду нынешний политический кризис?
— Конечно. Я веду два аккаунта — в Инстаграме и Тик-Токе — специально посвящённые протестной активности в стране. Официальная пресса в Перу практически монополизирована медиа-холдингом «El Comercio» (собственно, то же название носит самая раскрученная перуанская газета), принадлежащим семье Кесада… Это неолиберальные медиа, 83% от общего количества СМИ. Они представляют интересы капитала и поддерживают правительство Дины Болуарте. Понятно, что им невыгодно говорить правду о том, что происходит на улицах после 9 декабря 2022, и события представлены однобоко…
— То есть, с перспективы правых политиков?
— Это было бы упрощением. Увы, не только. Основная проблема Перу в том, что у нас существует Лима (столица) — и вся остальная страна. В Лиме есть деньги, университеты, медиа… В провинциях — особенно южных — бедное крестьянство, которое о высшем образовании может и не мечтать… даже бесплатном… Там, собственно, и среднюю школу мало кто закончил. А Лима — это синоним расовой и классовой дискриминации. Поэтому оттуда в адрес манифестантов раздаются обвинения в «вандализме». Более того: правительство пытается связать народные выступления с террористами из «Сендеро Луминосо» и тем самым оправдать полицейский произвол. Но это абсурдные обвинения… от «Сендеро Луминосо» давно ничего не осталось. Теперь семьям жертв полицейского насилия обещают денежную компенсацию; но жизней-то этим не вернёшь.
Поэтому кто-то должен обеспечивать альтернативную подачу информации. Чтобы всё это как-то уравновесить…
— На видео, которые вы размещаете у себя в соцсетях, люди выступают в поддержку экс-президента Кастильо — и против сменившей его Дины Болуарте. Эти выступления носят спонтанный или организованный характер?
— Все они являются результатом «само-созыва». Поэтому проваливаются все попытки правительства «обезглавить» протестное движение: нет такой «головы», которая могла бы слететь с плеч. Возмущение спонтанно, у людей накипело. Борьбу с коррупцией в стране следовало бы начинать не с осуждения бывших президентов, а с полноценных, демократических выборов текущего, который отвечал бы народному запросу.
