Гордость за русскую армию
С 1810 года начались военные приготовления Наполеона к войне с Россией. Император внимательно изучал особенности русской армии. Было приказано разыскать и доставить труд английского военного писателя бригадного генерала Роберта Вильсона. Последний находился в русской армии в качестве британского представителя при штабе Кутузова и занимался составлением подробного отчета о боевых качествах Российской армии.
Какое же мнение высказал Роберт Вильсон о русских воинах?
В «Историческом вестнике» за 1912 год, где обнаружены эти интереснейшие материалы, вызывающие чувство гордости за русскую армию, не было почти никакой информации об авторе труда, который был затребован Наполеоном. В материалах Государственного исторического музея «Эпоха 1812 года», посвященных двухсотлетию Отечественной войны, есть некоторые сведения о генерале Р. Т. Вильсоне.
Подавляющее большинство мемуаристов, описывая личность и деятельность Вильсона, отмечают его храбрость, военные и литературные дарования, а также в основном позитивное влияние на урегулирование конфликтов, возникавших между российскими военачальниками, и искреннее восхищение борьбой русских против Наполеона. В 1810-м Вильсон опубликовал записки о кампаниях 1806–1807 годов «Краткие замечания о характере и составе русской армии». С этой книгой и захотел ознакомиться Наполеон. Ниже приводим свидетельства английского генерала о русской армии того времени.
«...Пехота вообще составлена из людей атлетического (самого крепкого) сложения от 18 до 40 лет, одаренных великой силой, но ростом невысоких.
Они привычны ко всем переменам погоды и нуждам, к самой худой и скудной пище, к походам днем и ночью, к трудным работам и тягостям. Они свирепы, но покорны; упорно храбры, но легко возбуждаются к славным подвигам; преданы своему государю, начальникам и отечеству; набожны, но не помрачены суеверием; терпеливы и сговорчивы.
Недостатки, приписываемые российскому войску, суть только последствия несовершенной военной системы, а не личной неспособности воинов. Сила их требует только направления, а храбрость – опыта. Природа одарила их самыми лучшими существенными способностями к военным действиям. Для устройства сего войска не нужен творческий гений, но нужен порядок в управлении и искусство в начальстве.
Штык есть истинное оружие русских. Одни англичане могут спорить с ними об исключительном праве на сие оружие, но поскольку русский солдат выбирается из большого числа народа с великим вниманием к его телесным качествам, то и полки их должны иметь гораздо большее превосходство.
Храбрость русских в поле беспримерна. Русский, приученный с самых молодых лет считать русских за народ – первый в свете, почитает самого себя членом, необходимо нужным в составе непреоборимого государства. Суворов знал сей образ мыслей и, пользуясь оным, достигал самыми малыми способами блистательнейших успехов; и хотя он менее дорожил человеческой кровью, чем его предшественники, но солдатами был любим, как отец, и народная гордость, равно и личное к нему удивление, столь много его возвеличили, что Суворов и поныне признается божеством, присутствующим при их сражениях. Известный состав его армии, малозначащее число солдат ее, внутренние препятствия, всегда ему встречавшиеся, в самом деле возвышают достоинство подвигов его, дают ему все право на имя первейшего военачальника, какой когда-либо существовал на свете.
Гордость за русскую армиюРусский солдат вообще чрезвычайно соблюдает повиновение и привязан к своему офицеру, а офицер обходится с ним весьма ласково и не так, как с машиной, но как с разумным существом, привязанность которого он должен приобретать. Наказания у русских не столь часты и не так жестоки, как в армиях других народов. Русские имели случай удивляться как обращению, так и частому употреблению наказаний в войсках их союзников.
Русские офицеры весьма ласковы к солдатам и с веселым духом разделяют с ними всякую нужду. Они пользуются удовольствиями жизни, если встречают их, но не ропщут, если их лишены. С удивлением иностранцы должны взирать на то их равнодушие к покою, неге и даже к необходимым нуждам в общежитии, с каковым самые бояре, привыкшие к роскоши в столицах, владельцы огромных домов и доходов, равных царским, выдерживают трудности самых тяжелых походов. Храбрость их достойна русского воина. В душе их всегда горит любовь к отечеству и непреодолимое желание славы, беспрестанно побуждающее их к подвигам и заслуге отличий. Самая искренняя дружба, самое доброхотное хлебосольство соединяет офицеров и составляет из них некоторый вид братства. Их бескорыстие так велико, что собственность каждого почитается собственностью всех его приятелей и даже каждого иностранца. Как богатый пир, так и насущный хлеб разделяют они равно между званым и незваным гостем. Обычаи Москвы и Петербурга сохраняются и в стане, а дух щедрого хлебосольства не изменяется ни скудостью средств, ни тягостью обстоятельств.
Высоко ценить свою землю свойственно русскому офицеру, как и солдату. Он досадует, если на счет оной делается какое-либо замечание или рассказывается происшествие, которое, по его мнению, уменьшает достоинство его отечества.
Между нынешними русскими офицерами нет недостатка в людях способных. Много есть также превосходных бригадных и дивизионных генералов, но беспрерывного появления Суворовых ожидать нельзя.
Воинские достоинства казаков так же отличительны, как и всего русского народа, но наследственный навык к войне, а может быть, и врожденное дарование к оной, умножает и изощряет их понятия и способности. По течению звезд, по направлению ветров, посредством соображения самых остроумных наблюдений казак проходит через незнакомые ему земли и через непроходимые леса, достигает своего назначения, преследуя неприятеля с такой же точностью и упорством, как гончий пес преследует зайца. Ничто не может избежать его деятельности, сокрыться от его проницательности и обмануть его бдительность. Неумолимый гнев начальства и вечное бесчестие навлекает на себя казак, который небрежностью своей способствовал успеху неприятеля. Вооруженный копьем, пистолетом и саблей казак никогда не боится соперника в единоборстве, а в последнюю войну нападение казаков на всякую конницу даже в чистом поле было непреодолимо. Страх предшествовал их натиску (атаке).
Напрасно военное искусство старается противопоставить направляемым их копьям какую-либо преграду.
Хотя казаки в некоторых случаях своим натиском разбивали регулярную конницу, не должно, однако, думать, что они назначены были вообще действовать в строю. Казаки сражаются врассыпную. А если они когда соберутся ударить по неприятелю соединенными силами, то сие нападение делается без системного порядка, а только толпой. Но и в сем случае оно производится не иначе, как по приказанию тех из их офицеров, которые всегда лучше знают их дух и силы, или же оно должно быть (как сие часто и случается) действием добровольного побуждения, которое воспламеняет к бою весь корпус и обнаруживается криком, гораздо страшнейшим и ужаснейшим, нежели вопль диких ратников Канады. Умея ловко владеть лошадью, которой ловко управляют одной уздечкой, они на всем скаку могут изворачиваться во все стороны в самых непроходимых и трудных местоположениях...
...Казаков и их лошадей по крепости сложения можно назвать железными: никакой труд, никакая погода, никакие неудачи не останавливают их деятельности, не ослабляют их службу. Между простыми казаками часто встречаются люди рыцарского духа и исполненные чувства чести. Многие из них могли бы быть украшением даже рыцарского века и были бы достойны памяти в потомстве по их знаменитым подвигам верности и мужества».
Не менее лестные отзывы получили русские воины от французов во время Первой мировой войны. Следуя своему долгу и обязанностям перед союзниками по Антанте, во Францию был направлен Русский экспедиционный корпус. Он насчитывал 45 тысяч воинов (из них 750 офицеров).
Организационно РЭК был сведен в четыре бригады (две сражались во Франции, две – в греческих Салониках). Наши союзники высоко отозвались о боевой подготовке русских бригад.
В частности, маршал Франции Фош писал в своих мемуарах: «В первые годы войны развитие наших успехов было достигнуто благодаря содействию со стороны русской армии, ее преданности нашему общему делу. Если французы не были стерты с карты Европы, то этим мы обязаны прежде всего России...
...Русский солдат дисциплинирован, самоотвержен, обладает любознательным духом и цепким умом: вместе они производят захватывающее впечатление. Русское соединение – ударная боевая единица. При хорошей подготовке оно будет непобедимо.
...Бригады не могли изменить ход войны на Западном фронте в пользу союза, но роль русских бригад заключалась в другом – поднять дух населения, и эту задачу они выполнили».
Этот живой символ союза с Россией следовало показать парижанам. Поэтому первый батальон с полковым оркестром был отправлен в Париж. После парада 14 июля 1916 года он прошел по парижским улицам среди толпы, встречавшей его с огромным воодушевлением.
Таковы впечатления английского генерала и маршала Франции о наших бойцах и командирах.
Подпишись: