Отрывок из рассказа «Прода» Николая Берга.
- Наши дети смотрят американские фильмы про героических американок, а на деле таких у американцев в реальности и не было. Одни мифы. У нас героических девчонок и женщин были тысячи, а фильмы про них не снимали.
- Бросьте, снимали. Например ‘А зори здесь тихие…’, или вот еще помню ‘Дом на семи ветрах’. Про кавалерист-девицу Дурову – ‘Гусарская баллада’.
- Ну а за последние лет тридцать что? – плющит меня вопросом музейный работник.
- А вы бы если б были сценаристом – что бы написали? Чтоб кино снимали?
- Да уж всяко не ‘Обитель зла – 1, 2, 3, 4 и так далее! – медленно начинает закипать тишайший обычно музейщик.
- Фантазии бы не хватило? – с сочувствием подначивает Енот.
- Тут моей фантазии вовсе не надо! У нас такое бывало, что и никакой писака не придумает! Да я даже не могу так сразу сказать – за кого браться!
Я же говорю – тысячи героинь были.
- А давайте хотя бы троих. И чтоб зрелищные эпизоды.
- Раз плюнуть. Загибайте пальцы!
- Загибаем!
- Нина Павловна Петрова. Полный кавалер ордена Славы. Ленинградка, спортсменка…
- Комсомолка, красавица – подхватывает омоновец.
- Да вы что! Ей было 48 лет когда она пришла в Куйбышевский военкомат. Естественно ее завернули, тем более она хотела быть снайпером. Нина Павловна пришла в Куйбышевский военкомат Ленинграда в самом начале войны.
- Я спортсмен, стреляю лучше любого солдата.
- Вам 48 лет, мы не имеем права призывать женщину в таком возрасте отшили ее военкоматовские.
- Право защищать Родину имеет каждый! – написала Нина Павловна главному военному комиссару, и добилась своего. Но на фронт ее не пустили, как стрелок-тренер воспитывала снайперов, учила их всяким премудростям – всего за время войны – 512 снайперов подготовила, да сотни три бойцов натаскала до ‘ворошиловских стрелков’, до фронта добилась только уже в 1943 – и очень быстро отличилась – в уличном бою под Тарту увидела пару немцев с канистрами, которые осторожно куда-то перли, аккуратно последовала за ними и так же аккуратно пристрелила.
Когда стало ясно что за дом они хотят поджигать. Оказалось – брошенный штаб егерского полка, со всеми картами, документами и пишущими машинками. Это вам не катаной махать – переиграть двух егерей, не дети между прочим, не простая пехота. В Польше получила второй солдатский орден Славы. Надо было сбить немцев с высотки, а на высотке три пулемета, грамотные расчеты при них – подпустили поближе и положили на землю – так что гранатой не достать еще, а артиллерия своя не помошница – по своим влепят тоже.
И всей артиллерии у залегших наших оказалась пожилая женщина с винтовкой. Нина Павловна хладнокровно с нескольких сот метров выбивала мозги каждому, кто вставал за машиненгевер. Таких бравых, что хватались за забрызганные кровью камарадов пулемет набралась дюжина и каждый получил от Петровой пулю – в глаз, лоб, лицо. Когда она расстреляла расчеты пулеметов наши гансов сбросили с позиций. Как такая дуэль? Одной женщины – с дюжиной пулеметчиков при трех станкачах? Внушает? Да и в Германии довела личный счет до 122 врагов. И это не мифические цифры, каждый документально подтвержден, не то, что у германских и финских героев, что работали без учета, а цифры бешеные ничем не подтверждаются.
- Вполне зачетно, даже для компьютерной игры не то что кино. Погибла она?
- Погибла – Павел Александрович грустнеет – 2 мая 1945 года ее подвозили минометчики и дурак-водитель, спьяну скорее всего, улетел в овраг. Людей кузовом и накрыло.
- Я ненавижу пьяных водителей – довольно злобно высказывается громила омоновец.
- Продолжаем! Мария Карповна Байда, санинструктор. Герой Советского Союза. Вот она – комсомолка и красавица, медсестричка. Оборона Севастополя. Помимо того, что вытянула с поля боя около сотни раненых – с оружием, на что внимание обращаю особо, и не просто вытянула. А еще и перевязала и подбодрила, что в условиях когда смерти сотнями рядом летают, взрываются и орут неподалеку на чужом языке даже для мужика – задачка непростая, так она еще в ходе выполнения этой своей тяжеленной работы набила никак не меньше двадцати гитлеровцев. Девчонка, двадцатилетняя. Четверых фрицев – врукопашную. И без соплей, заламывания рук и размышлений о сушности всего сущего. Потому как после того, что видела в ходе обстрелов и бомбежек города за людей нацистов уже не держала. Эту нелюдь надо было остановить. Вот она и старалась.
- Что-то как-то уж очень густо – сомневается омоновец.
- Да ничего особо густого – у нее автомат был немецкий, поэтому немцы не раз ошибались ориентируясь по звуку и считая, что стреляет рядом свой. А это была Маша, никак им не своя. Еще и ухитрялась трофейное оружие приволакивать и боеприпасы с немцев снимать не забывала. И нескольких наших пленных освободила, когда их немцы в плен гнали, она конвоиров и примогилила. Потом попала в плен – тяжело раненая, со сломанной ногой, выжила в концлагерях и когда попала на работы к бауэру, чуть его вилами не приколола за хамство.
Чудом уцелела, может и потому, что с Сопротивлением была связана тогда. Правда из-за этого же и в гестапо угодила, начальник земляком оказался, родился на Украине и потому знакомство начал с того, что выбил молодой женщине половину зубов. Держали ее в подвале, где пол был залит ледяной водой, а допрашивали, ставя у камина, так чтоб обжигало – ну надо же подсушить после подвала-то…
- Погибла?
- Нет, выжила. И замуж вышла и детей родила и депутатом стала и почетным гражданином города-героя Севастополя. Годится? Особенно в плане постановки сцен перестрелок и тактических уловок?
- Да, годится. А третья?
- Совсем не проблема. Александра Авраамовна Деревская.
- ГСС или кавалер Славы?
- Ни то ни другое. Но любой Миле Йовович или там Анджелине Джоли остается только по стойке смирно стоять. Когда в Ставрополь привезли эшелон эвакуированных из Ленинграда детей-сирот, малыши стоять уже не могли, дитрофики. Горожане разобрали детей по домам, осталось семнадцать самых слабых, их брать не хотели – чего там брать, все равно не выходишь, только хоронить… Всех их взяла себе Александра Авраамовна Деревская. И потом продолжила. Забрала братьев и сестер тех, что были у нее. Ее дети вспоминали потом: ‘Однажды утром мы увидели, что за калиткой стоят четыре мальчика, меньшему – не больше двух…
Вы Деревские… мы, тетенька, слышали, что вы детей собираете… у нас никого нет… папка погиб, мамка умерла… А семья наша все росла, таким уж человеком была наша мама, если узнавала, что где-то есть одинокий больной ребенок, то не успокаивалась, пока не принесет домой. В конце 1944 узнала она, что в больнице лежит истощенный мальчик шестимесячный, вряд ли выживет.
Отец погиб на фронте, мать умерла от разрыва сердца, получив похоронку. Мама принесла малыша – синего, худого, сморщенного… Дома его сразу положили в теплую печку, чтоб отогреть… Со временем Витя превратился в толстого карапуза, который не отпускал мамину юбку ни на минуту. Мы прозвали его Хвостиком…’
К концу войны у Александры Авраамовны было 26 сыновей, и 16 дочерей. После войны семью переселили в украинский город Ромны, где для них был выделен большой дом и несколько гектаров сада и огорода. На могильной плите матери-героини Александры Авраамовны Деревской – простая надпись: ‘Ты наша совесть, мама’… И сорок две подписи… Впечатляет?
- Да, сильно – помолчав соглашаемся мы.
- А я бы мог и продолжить, между прочим. И про девчонок из батальонов смерти и про медсестричек первой мировой. И про дев-воительниц гражданской войны – с обеих сторон причем. И про Финскую. Ну а про Великую Отечественную – одних снайперш год вспоминать времени не хватит. В каждой армии была ‘девичья рота’. Можно б рассказать о Алие Молдагуловой, Татьяне Костыриной, Наташе Ковшовой, Маше Поливановой, Татьяне Барамзиной, Людмиле Павличенко или Розе Шаниной.
А еще девчонки – летчицы. Те же ‘ночные ведьмы’ за время войны со своих кукурузников по сто тонн бомб сбросить ухитрились. А полк Гризодубовой! А танкистки? Маша Логунова, с которой то же, что с Маресьевым произошло. Или Октябрьская, сдавшая деньги на свой танк ‘Боевая подруга’? А связистки? Саперы? Подпольщицы?
Не говорю о тех, кто работал, отдельная песня. Но и потом к слову – даже в Афгане наши девчонки себя проявили. Например когда наши заклятые друзья смогли устроить биологическую диверсию и была холера в Джелалабаде, поразившая ДШБ. В Таджикистане тоже нашим дечонкам пришлось хлебнуть.
Читайте нас: