В сентябре 1915 года закончилось так называемое Великое отступление Русской армии. В то время не принято было до Волги отступать, поэтому фронт стабилизировался на линии Рига – Пинск – Тернополь. Киев был глубоким тылом, до Москвы – тысяча километров, до Петрограда – около восьмисот, ведь и Ригу немцы не взяли. Кстати, в 1941 немцы взяли Ригу на 8-й день войны, а Минск - на 6-й. Тем не менее до сих пор слышны крики, что "прогнивший царский режим" завел страну в тупик. Мягко говоря, это неправда.
«Ни патронов, ни снарядов», – так характеризовал Антон Деникин состояние русской армии того времени. Фраза громкая, но в целом не отвечающая общей остановке. Будь это правдой, ничто не помешало бы немцам взять Петроград и Москву и продиктовать России условия капитуляции. Но Россия капитулировала только после 2 революций, предательски разваливших оборонные структуры. Ни Деникин, ни многочисленные обличители царизма не приводят конкретных цифр о "снарядном голоде"; такой "голод" имел место, но только в начальном периоде войны.
Если дела обстояли так плохо, как это описывают критики дореволюционной России, то это неминуемо должно было отразиться на потерях. Армия, у которой намного меньше патронов и снарядов, теряет многократно больше людей, чем хорошо вооруженный враг. Обличители царизма должны были бы привести соответствующие цифры потерь противника и наших – один к двадцати, к десяти или хотя бы к трем, и тезис о катастрофе оказался бы доказан. Но именно об этом и молчат пропагандисты революции. Между тем, если собрать воедино сведения, встречающиеся в работах разных историков, можно составить в цифрах реальную картину.
Итак, потери Германии убитыми и умершими за период Великого отступления – 67 тысяч 290 человек, а общие потери (убитые и умершие, раненые, пленные, пропавшие без вести) – 447 тысяч 739 человек. За весь 1915 год общие потери Германии (убитые и умершие, раненые, пленные, пропавшие без вести) – 663 тысячи 789 человек, в том числе убиты и умерли 95 тысяч 294 человека. При этом надо учитывать, что кроме Германии на Восточном фронте воевала еще и австро-венгерская армия. Про нее постоянно писали и пишут, что она действовала намного хуже германской, а значит, было бы логично, если бы ее потери оказались выше.
В известной работе советского демографа Бориса Урланиса есть данные о потерях Австро-Венгрии по фронтам, но без разбивки по годам. Тем не менее, зная ход войны, можно ориентировочно оценить потери и по годам. Согласно Урланису на русском фронте число убитых и раненых Австро-Венгрии в 1914–1918 годах составило 2 миллиона 724 тысячи человек. Это без пленных. В работе доктора исторических наук Ирины Новиковой, основанной на архивных документах, сказано, что к 1 марта 1916-го число пленных немцев и австро-венгров в России составило 1 миллион 19 тысяч 473 человека. Подавляющее большинство – австро-венгры. Итак, за 1914–1918 годы – 2 миллиона 724 тысячи убитых и раненых. 1918 год можно откинуть, так как там потери противника близки к нулю, большевики ведь заключили с Германией мир. Вторая половина 1917-го – несколько десятков тысяч человек. Остается 5 месяцев 1914-го, весь 1915 и 1916-й. Итого: 29 месяцев, что дает примерно по 93 тысячи человеческих потерь в месяц. Около одного миллиона убитых и раненых за 1915 год.
Понятно, что боевые действия шли неравномерно: в 1916-м – Брусиловский прорыв, в 1914-м – Галицийская битва, в 1915-м – Карпатская операция. Девятнадцать месяцев войны дали России один миллион пленных, то есть 53 тысячи человек в месяц. Значит, за 1915 год – 636 тысяч пленных. Итого: все потери Германии за 1915 год – 664 тысячи человек, Австро-Венгрии – 1 миллион и 1 тысяча убитых и раненых плюс 636 тысяч пленных. Совокупные цифры – порядка 2 миллиона 400 тысяч человек.Разумеется, об абсолютной точности подсчетов речи не идет, но в целом картина ясна. По данным Урланиса, общие потери России за 1915 год составили примерно 2 миллиона 490 тысяч человек, включая погибших на турецком фронте (порядка двух десятков тысяч человек).
Значит, соотношение потерь Россия – Германия плюс Австро-Венгрия за самый тяжелый для нас 1915 год можно с достаточно высокой степенью точности оценить как почти 1:1. За период Великого отступления та же методика подсчета дает 1 миллион 177 тысяч 739 общих потерь противника и 1 миллион 35 тысяч русской армии.Правда, есть и другие данные о потерях Австро-Венгрии. Они приводятся сразу за три фронта, на которых воевали австро-венгерские части, ведь помимо русского существовали еще итальянский и балканский фронты. Таким образом, нам потребуется вычесть из общих потерь Австро-Венгрии потери на итальянском и балканском фронтах.
Италия вступила в войну только в конце мая 1915-го. Данные об основных сражениях и общих в них потерях Австро-Венгрии таковы: первая битва при Изонцо – 22 тысячи, вторая битва при Изонцо – 47 тысяч, третья битва при Изонцо – 46 тысяч, четвертая битва при Изонцо – 26 тысяч. Всего за все четыре битвы при Изонцо погибла 141 тысяча человек.Что касается балканского фронта, то там австро-венгры начали наступление лишь осенью 1915-го. К этому добавим, что согласно данным военного историка Андрея Зайончковского в целом за 1915 год на балканском фронте было значительно меньше дивизий Австро-Венгрии, чем на Восточном (русском) фронте. Иными словами, потери Австро-Венгрии на балканском фронте не могут существенно повлиять на общую ситуацию. То есть из общих потерь Австро-Венгрии за 1915 год на всех фронтах (2 миллиона 162 тысячи 26 человек) достаточно вычесть потери на итальянском фронте и мы получим цифру 2 миллиона 21 тысяча 26 человек.
Для сравнения с русскими потерями надо сделать поправку на то, что в общие цифры Австро-Венгрии вошли данные и по числу больных. В 1915 году их было 724 тысячи человек. Ориентировочно мы выходим на 1 миллион 276 тысяч потерь Австро-Венгрии на русском фронте в 1915 году. К 1 миллиону 276 тысячам прибавим германские потери (664 тысячи), вместе получается 1 миллион 940 тысяч человек.Расхождение с расчетными данными, полученными на основе цифр Урланиса, конечно же, имеет место, однако и в этом случае потери противника вполне сопоставимы с русскими.
Эти данные уместно сопоставить с цифрами, которые приводит в своих работах доктор исторических наук, автор книги «Россия – щит Антанты» Алексей Олейников. По его подсчетам, общие потери русской армии за 1915 год составили 3 миллиона человек, а у противника на русском фронте – 2 миллиона 350 тысяч. Как видим, соотношение 1 к 1,28 не в нашу пользу, но все же это не те цифры, которые дают основания для катастрофической оценки состояния русской армии в 1915 году. Ведь нам хорошо известно, что в 1941-42 сталинская РККА отступила намного дальше, а потери в этот период составили 1:6 в пользу немцев. Мы также знаем количество советских военнопленных, их по данным генштаба РФ было 4,5 млн., а по немецким - около 6 млн. Так кто "гнилее"?
Теперь понятно, почему соответствующая обличительная публицистика так бедна на статистические данные. Цифры сухо, но веско свидетельствуют против утверждений борцов с "гнилым самодержавием". Значит ли это, что снарядов у русской армии было в избытке? Конечно, нет. Но перебои со снабжением случались у всех воюющих держав. Царское правительство приняло надлежащие меры: к производству боеприпасов подключились сотни предприятий по всей стране, в кратчайшие сроки были построены новые. Один из заводов, производящий детали к снарядам, был построен за 38 дней. Если в 1914 г. вся русская промышленность изготовила 516 тыс. 3-дм снарядов, то в 1915 г. – уже 8,825 млн. по данным Барсукова, и 10 млн. по данным Маниковского, а в 1916 г.- уже 26,9 млн. выстрелов по данным Барсукова.
«Всеподданейшие отчеты по военному министерству» приводят еще более значительные цифры подачи 3-дм снарядов русского производства в армию – в 1915 г. 12,3 млн. снарядов, а в 1916 г. - 29,4 млн. выстрелов. Таким образом, годовой выпуск 3-дм снарядов в 1916 г. практически утроился, а месячное производство 3-дм снарядов с января 1915 г. по декабрь 1916 г. выросло в 12 раз! Русская армия уверенно шла к победе, ее оснащенность не падала, а напротив, только возрастала. Сентябрь 1915 года – последний месяц в истории Русской армии, когда она серьезно отступала, а дальше ситуация резко изменилась.
Противник временами не выдерживал мощных ударов русских войск, как это было в период Брусиловского прорыва или Митавской операции. Целые сферы промышленности возникали за год-два — благодаря не страху и принуждению, а грамотному управлению. Страну не спасал халявный ленд-лиз — все поставки от союзников шли на коммерческой основе. Россия полностью обеспечивала себя продовольствием в отличие от 1941–1945 годов, и не сдала противнику основные промышленные и сельскохозяйственные районы.
Нерешенной проблемой государства была не экономика, функционировавшая без значительных сбоев, а долговременный политический кризис. Проще говоря, неспособность власти справиться с тогдашними "майданутыми". Именно эта неспособность спровоцировала обе революции 1917г., похоронившие под обломками империи память о выдающихся усилиях страны в Великой войне. Осенью 1918г. союзники праздновали заслуженную победу над Германией и ее сателлитами, в то время как Россия обливалась кровью в братоубийственной Гражданской войне...